Читать книгу - "Драконье Пламя: За Порталом - oR1gon"

он находился с другой стороны купола, и вот его нет. За ним последовали все остальные, пропав почти одновременно.

Последний огонь, бывший куда больше остальных, поблек. Его медленно окружал свет. Однако, внутреннее пламя сопротивлялось, не сдаваясь до самого конца.

Свет пропал столь же внезапно, как и появился.

Владыка Цитадели опустил щит, осматриваясь. От Эгиды и Чешуи шел дым. Они выдержали удар, никак не пострадав, не позволили навредить владельцу. Чего нельзя было сказать об остальных.

По всему полу валялись разбросанные пустые доспехи, словно кто-то опрокинул стойки с броней и оружием. Свет испепелил тела, не оставив даже костей. От мудрецов клана Драконьей Пасти не осталось вовсе ничего, ни клочка одежды.

Тауриссан стоял на одном колене, вцепившись в остатки собственной бороды. От некогда предмета гордости главы клана, почти ничего не осталось. Куцый огарок. Губы и часть лица полностью выгорели, обнажив зубы и часть черепа. Пальцы рук были черны и выглядели так, будто тронь их — рассыпятся.

Все открытые участки кожи подземного владыки сгорели, обнажив мясо.

Уловив едва видимый кивок, совершенный из последних остатков собственной воли, Алгалон с горечью зарычал. Погибель пронзила сердце дварфа, оборвав муки и приютив душу.

Вернув оружие в руку, владыка Цитадели развернулся к куполу и вскинул копье, кончиком указывая точно на ядро сущности. По телу его пробежали прожилки, принося все затмевающую боль и чувство могущества.

— Пришел помочь?! — зарычал он не своим голосом. — Если помощь Света выглядит так, то я от него отрекаюсь!

Тело драконоборца начало увеличиваться и меняться. Голова вытянулась вперед, шея стала толще, во рту выросли отчетливые клыки. Пальцы изгибались и удлинялись, вместо ногтей вытягивались мощные когти. Торс раздался вширь. Ноги трансформировались в лапы. Вырос мощный, длинный хвост.

Накаленная Чешуя подстраивалась, покрывая все новые участки тела, образуя выступающие шипы и гребни, наросты. Погибель в лапах драконида смотрелась несуразно, и тем не менее, копье испустило лишь больший жар. Приблизилось к той температуре, когда становилось когтями драконьей формы.

Стены зала покрыли трещины.

Расправив крылья, Алгалон зарычал во всю мощь новых легких. Огонь взъярился, взвившись до высокого потолка.

Восьмиметровый драконид раскрыл пасть и выдохнул широкий, плотный поток огня. Тень истинного драконьего дыхания давалась ему не просто, капля по капле сжирая жизнь. Расплескивающийся вокруг огонь, что живой, сам тянулся к куполу. Покрывал его, пытаясь сжечь.

Стены зала разрушались, осыпаясь вниз. В просветах виднелись причудливые изгибы потоков энергии, далекие звезды, скрытые за пеленой сталкивающихся облаков света и тьмы. Они казались достаточно близкими, чтобы до них можно было дотянуться, и одновременно невообразимо далекими.

Не обрывая дыхания, владыка Цитадели сделал широкий шаг вперед, совершая выпад. Погибель, покрытая кромкой золотого пламени, вонзилась в поверхность купола, полностью окутанного огнем.

Звон усилился.

От прилагаемого усилия, кровь несколькими ручейками вырвалась из трещин, покрывавших ладони драконида. Горячая, гораздо горячее его огня, она потекла по древку. Погибель зашипела, как раскаленный метал погруженный в воду. Арефакт принялся жадно поглощать золотую, почти белую, кровь и… нагреваться пуще прежнего.

Вокруг купола мелькали и гасли символы, глифы, сгорая в огне. То были попытки сущности сотворить печати, способные ослабить противника. Обычные атаки же попросту не имели эффекта, бессильно разбиваясь о Чешую.

Мощный луч Света ударил из-под купола, в центр груди Алгалона, оттеснив его назад, но всего на несколько метров. В полу осталось два ряда глубоких борозд, проделанных когтями на ногах.

Дыхание оборвалось.

Утвердившись на одном месте, владыка Цитадели зарычал. Преодолевая сопротивление, он сделал короткий шаг вперед, вспарывая камень когтями. За ним последовал второй и третий.

Вновь занеся копье для удара, он почувствовал движение единственного оставшегося поблизости внутреннего огня. Погибель, готовая обрушиться вниз, вильнула в сторону, аккурат к полосе серебристого света, вылетевшей из-под купола.

Скользнув на метр назад, драконид приподнял копье. На него, как рыба, был нанизан человек. Погибель почти разрубила Рейнхарта пополам, без какого-либо усилия пробив доспехи.

Сорвав шлем, сенешаль выплюнул немало крови. В его ясном взгляде плескался океан боли, но еще больше в нем было раскаяния. Губы дрожали, порываясь что-то произнести, однако, не могли. Шея старого рыцаря стремительно чернела, покрываясь красными тлеющими прожилками.

Одинокая слеза сорвалась с глаза мужчины, и коснулась истлевшей кожи щеки, испарившись. В последний миг он успел приподнять дрожащую руку и собрать пальцы в кулак. Потянулся к груди, но его время подошло к концу раньше.

Душа Рейнхарта отошла к Погибели.

Тело соскользнуло с лезвия копья. Упав на пол, оно с лязгом разлетелось на элементы доспехов. Прах просыпался на камень.

— Прости, мне пришлось причинить вам вред. Это жертвы во имя всеобщего блага вселенной. — вещала сущность. — Мне придется тебя остановить, дракон.

Алгалон резко рывком сместился в сторону, уйдя из-под луча. Он не вредил ему, просто не мог, однако теснил назад. Когти на ногах были слишком остры, без труда вспарывали камень, мешая утвердиться на одном месте.

Встав на новом месте, еще не перепаханном его ногами, он повернулся боком к цели. Огненные крылья, разросшиеся до совсем неприличных размеров, вытянулись вперед, образуя преграду.

В них тут же влетело несколько снарядов и с новой силой ударил луч, однако, в этот раз они не смогли поколебать стойку. Крылья прекрасно справлялись с задачей блокировки энергии Света.

Перехватив Погибель другим хватом, драконид вонзил ее жало в левое предплечье, сквозь трещину в броне. Лезвие с готовностью впилось в плоть и принялось… тянуть из нее кровь. Металл громко зашипел, изменяясь. Становясь лучше.

Страж, во многом далекий от глубинного понимания магии и ее процессов, своими глазами видел весь процесс. А главное, понимал его. Погибель и без того была частью его, почти как Чешуя, но сейчас… Она начинала казаться все равно что рукой. Пусть медленно, но с каждым мгновением это чувство становилось крепче, увереннее.

Кончик лезвия, раздвоенный, сплавлялся воедино. Кровь становилась металлом, заполняя пустоту. Менялась сама форма лезвия, вбирая в себя элементы рогатины и листовидного наконечника. Материал, из которого было сделано орудие гильдии, во всех смыслах главный и самый ценный артефакт Цитадели, уподобился глине. Следом за формой наконечника, трансформация перекинулась и на древко. Первыми исчезли многочисленные символы, резьба, за ними последовали кольца, должные защищать руки от скольжения. Древко вытянулось, став примерно на треть длиннее. Пропало лезвие на пятке, вместо него остался символический шип.

Алгалон чувствовал, что вместе с кровью, Погибель тянет из него ману, жизнь, выпивает выносливость. Копье жадно поглощало все и, казалось, готово выпить из него все соки. А главное, он не чувствовал приближение конца