Читать книгу - "Драконье Пламя: За Порталом - oR1gon"

Лишь одно существо знало, как отыскать и использовать лазейку. И от осознания, что возложенную на него миссию младший страж провалил, ему стало откровенно плохо.

Великан, облаченный в слепящие доспехи, до того они были накалены, телепортировался внутрь. И все пространство заполнил удушающий, даже для крайне стойких к нему, жар.

Братья пришли в себя за мгновение до того, как все их существо затопил огонь.

Глава 48

Тауриссан в последний момент успел заметить, как его и всех воинов окутывают языки золотого огня, прежде чем ощутил давно забытое ощущение нестерпимого жара. Пламя, что по сухой траве, распространилось по всему телу, от кончиков пальцев ног, до макушки. Их плоть горела, но не сгорала.

Сбитый с толку и от части напуганный, младший страж как никто иной знал, на что способен огонь Последнего из Обугленных, он не сразу пришел в себя. В чувства его привел крик агонии.

Один из мастеров клинка рухнул на колени и запрокинул голову, надрывая горло. Его левая рука тряслась, но продолжала крепко удерживать меч. Правой он вцепился в лезвие, чтобы наверняка удержать оружие.

Золотое пламя пыталось пожрать плоть, убить, но вместе с тем исцеляло и наделяло силой, обрекая на бесконечную муку. Однако, даже в такой ситуации брат ордена не выпускал оружие, с коим прошел не одно десятилетие, из рук.

Мастера клинка были весьма своеобразной частью ордена. В отличии от остальных, они приносили особые клятвы. Для них, уронить меч, не лишившись при этом руки — уже подобно смерти. Огромное пятно на чести и достоинстве.

К крику присоединилось еще несколько голосов. С настоящим ужасом глава клана наблюдал, как начинает стремительно разогреваться красный адамантий, из которого были выкованы доспехи.

Один из крепчайших металлов, который почти не поддавался плавке и обработке, всего за пару мгновений обрел малиновый оттенок. Надежнейшие доспехи, служившие своим владельцам по паре сотен лет, настоящее сокровище ордена, стали для них источником пытки.

Дольше всех держались огнебороды, огонь был частью их бытия. Каждый из этих дварфов прошел слияние с элементалем соответствующей стихии. Однако, и они, один за другим, опускались на пол, скованные оковами боли. Обсидиановая кожа, покрывавшая их тела, трескалась от малейшего движения, впрочем, тут же заживая. Сквозь нее прорывалась яркая субстанция, разогретая кровь, натекая в мелкие лужи под телами.

«Это кара?» — мелькнула мысль в голове дварфа. — «Мы не справились»

…

Взгляд Алгалона был приковал к странному существу, состоящему из набора геометрических фигур. Его присутствие пробуждало в нем знакомое чувство, что он испытывал всякий раз, когда использовал Свет после посещения Азерота. Вот только, в этот раз оно не несло покоя, успокоения и надежды, ощущения внутренней твердости. Дракон реагировал на него с неистовой яростью, злостью.

Собственная сущность подталкивала владыку Цитадели поскорее искоренить источник угрозы… для супруги. Подсознание и предчувствие кричали, что ничего хорошего для нее от столь близкого нахождения возле непонятной сущности не будет.

«Огонь Рейнхарта почти неощутим» — с трудом оторвав взгляд от созерцания того, кого все чувства окрестили врагом, эльф попытался сосредоточиться на друге. — «Его окутал Свет, он… недостижим для меня. Контроль сознания»

Приняв решение, Алгалон быстро осмотрел остальных собравшихся в зале. Неосознанно, он пытался делиться с ними своим даром, всей той мощью, что не мог использовать сам, не приняв драконью форму. Она их убивала. Сжигала почти не подверженных этой стихи.

Вскинув руку, владыка Цитадели потянулся к своей силе, попутно учась использовать ее по-новому. Сжав кулак, он сильно сузил узы, связавшие его с внутренними огнями членов стаи. Пламя опало с их тел, уйдя под доспехи, в саму плоть.

Его все еще было слишком много, и иногда язычки просачивались сквозь щели доспехов или обсидиановую кожу. Но, так они могли сражаться. Пламя перестало их убивать, подпитывая.

Глубоко дыша, омытые исцеляющей энергией, мастера клинка и огнебороды начали медленно подниматься на ноги.

— Отступите. — голос принадлежал сущности Света. Он будто бы рождался прямо в голове, ясный и отчетливый. — Я вижу благородство в ваших сердцах, не мешайте мне. Ее нужно очистить от зла, иначе оно переродится в нечто невообразимо ужасное.

Услышанное, вопреки вложенного в него смысла и надежд, заставило Алгалона с новой силой вцепиться в древко. Драконья половина не питала к странному существу ничего, кроме злобы и желания его уничтожить, дабы впредь не прикасался к матери стаи. И он был с ней полностью солидарен.

Мотивы сущности оставались неизвестны. А ее прямая принадлежность к Свету, противоположному Тьме Тиамат, только подкидывала дров в костер подозрений и опаски.

Владыка Цитадели вскинул верное копье, вместе с ним оружие подняли братья ордена. Погибель дрожала и рвалась в бой, резонируя с чувствами владельца. Воины изготовились к атаке.

Великан пустил в полет орудие гильдии, растянувшееся белой полосой. На купол обрушились клинки и молоты.

Вернув копье обратно, драконоборец снова пустил его в полет, приложив максимум физической силы к броску. Со звоном оно вонзилось в поверхность щита, прежде чем снова быть призванным в руку.

Секунды ему хватало, чтобы совершить два броска, способных пронзить навылет иного дракона. Постепенно распаляясь, он ускорялся. Раз за разом Погибель со все большим звоном вонзалась в поверхность щита, пока еще не способная пронзить его больше, чем самым кончиком.

В очередной раз вернув оружие в руку, Алгалон ловко, не смотря на увеличившиеся размеры, скользнул в сторону. В место, где он стоял, ударило несколько золотых лучей. Одновременно с ними копье достигло барьера.

— Я не хочу причинить вам вред. — продолжила вещать сущность. — Я прибыл помочь.

Уклоняясь от ответных атак, владыка Цитадели продолжил молчаливо осыпать щит градом бросков. С каждой секундой натиск существа рос. Снарядов становилось больше. Меж ними мелькало что-то совсем иное, невидимые конструкции и сферы. Увеличивалась интенсивность сияния ядра, вокруг которого летали остальные части тела сущности.

В противовес слов, незваный гость никого не обделял вниманием. Если бы не золотой огонь, исцелявший раны братьев, двоих ждала смерть.

Яркий свет озарил зал, вынесенный за пределы мира. Он заполнил каждый уголок, каждую мельчайшую щелочку между идеально выложенных камней. Он ослеплял. Лишал воли.

Закрывшись призванной Эгидой, Алгалон чувствовал, как его постепенно оттесняет назад, к стене. А уши от чего-то стали слышать тихую, мягкую музыку и легкий перезвон колокольчиков. Из рук начала уходить сила, щит и копье показались невероятно тяжелыми. Против воли, их хотелось отпустить и сесть, отдохнуть.

Один из огоньков членов стаи исчез, будто его никогда и не было. Всего мгновение назад