Читать книгу - "Призрачные воины - Лючия Сен-Клер Робсон"

class="p1">Вызывающий Смех начал рассказывать следующую байку о Койоте, следуя заведенной традиции, а Лозен погрузилась в тревожную полудрему. Она чувствовала себя Койотом, который, напрягая до боли все свои мышцы, удерживает небо. А у Викторио бремя еще тяжелее, ведь к нему каждый день приходят всё новые апачи с просьбами об убежище, еде и совете.

Мир настолько обезумел, что история о рушащемся на землю небе уже не казалась сказкой. Вот к примеру, как мог бесследно пропасть гигант Красные Рукава? А где его отряд, который два года назад отправился вместе с вождем держать совет в поселении старателей? Неужели все они погибли от рук бледнолицых? Может, Красные Рукава решил отправиться в Мексику навестить Длинношеего и по какой-то причине там задержался? Или вместе со своими людьми поехал воровать коней на юг, к широкой воде? Ведь в Северной Мексике уже почти не осталось лошадей: их угнали воины, силящиеся прокормить свои семьи.

Если же Красные Рукава и члены его отряда мертвы, значит, больше нельзя поминать их по именам. Их жены должны выйти замуж за других воинов, которые станут добывать семьям мясо. Но если пропавшие живы, о них пока можно говорить. Да, бывало, что в походах гибли воины, но кто-то всегда непременно возвращался.

На поиски пропавших то и дело снаряжались поисковые отряды. Однажды Викторио даже попытался выйти под белым флагом к синемундирникам, чтобы договориться о перемирии и спросить о Красных Рукавах, но солдаты, стоило Викторио показаться, открыли п© нему огонь.

Вопрос о том, куда подевался старый вождь со спутниками, мучил буквально всех. По поселениям ходили слухи о колдовстве. Подозрение стаей стервятников опустилось на стойбища и поля для игры в чанки. Люди стали сторониться друзей и родственников. Все приглядывались друг к другу, высматривая следы, оставленные черной магией. Многие обращались за помощью к Лозен, умоляя об оберегах от порчи.

Незадолго до восхода солнца Вызывающий Смех принялся рассказывать последнюю байку. Стоило ему закончить, как показались Чато и Кайтеннай. Люди придвинулись поближе, желая услышать, что за новости они принесли.

— К нам пришло много мескалеро, в основном родичи и друзья второй жены Колченогого, — сообщил Чато. — Они поведали нам о Красных Рукавах.

— Синемундирники заманили его к себе в лагерь обещаниями мира и подарков для его племени, — продолжил Кайтеннай. — И убили его. Потом они устроили засаду на тех, кто его дожидался, и прикончили всех до единого.

По толпе прокатился ропот.

— Это еще не все. — Кайтеннай дождался, когда воцарится тишина. — Синемундирники отрезали Старику голову и выварили ее, чтобы взять себе его череп.

Заголосили женщины. Мужчины, натянув на головы одеяла, стонали от ужаса и горя. Лозен застыла на месте, словно громом пораженная.

Да, смерть неизбежна, и Красные Рукава прожил долгую жизнь. Но обречь его на вечное посмертие без головы — это не просто убийство. Бледнолицые поступили хуже, чем народ пима, который ударами камней уродует лица убитых врагов, чтобы на том свете их не узнали родные и близкие.

Кайтеннай присел на корточки рядом с Лозен, открыл седельную сумку и показал рулон ситца, кисет и лучший чепрак Колченогого.

— Тетушка, — тихо произнес Кайтеннай, — Колченогий знает, что это лишь жалкие безделушки, но все же просит тебя прийти в стойбище его второй жены, захватив с собой снадобья, лечебные камни и посох.

— Кто-то захворал? — Лозен удивило, что просьба о помощи исходит от Колченогого, ее наставника, куда более опытного шамана, чем она.

— Он не знает.

— Не знает?

— Тебе надо посмотреть самой. — Кайтеннай встал. — Он просит тебя поторопиться. Мы с Чато пойдем в поселение Красных Рукавов и расскажем о гибели вождя.

Тихо, чтобы не потревожить Бабушку, Лозен собрала снадобья и поспешила сквозь рассветную полумглу в стойбище Широкой.

Родня Широкой шла из резервации Боске-Редондо два дня и три ночи. Вымотанные до предела люди спали, завернувшись в одеяла, шкуры и тряпье. Некоторые обложили себя нехитрым скарбом, чтобы хоть как-то защититься от холодного ветра.

Завидев Лозен, Колченогий похромал ей навстречу. Он с такой силой вцепился в свой лечебный посох, что у него побелели костяшки.

— Что случилось? — спросила Лозен.

— Не знаю. Думаю, синемундирники наложили заклятие на сына двоюродного брата моей второй жены. Ты же знаешь, синемундирники — могучие колдуны. Они прокляли навахо. Наслали хворь, от которой тело покрывается сочащимися гноем волдырями. Навахо бросали трупы в реку рядом с лагерем мескалеро. Многие из племени моей жены заболели, но с мальчиком, мне кажется, что-то другое. — Колченогий устало посмотрел на спящих родственников, за которых теперь был в ответе. — Я видел больных, мающихся от медвежьей хвори, койотовой хвори, видел покусанных змеями, видел порчу, хворь от грома и от молнии, но с болезнью, которая поразила этого ребенка, сталкиваюсь впервые.

* * *

Сквозь дверной проем жилища внутрь проникали бледные лучи утреннего солнца.

Когда они падали на мальчика, он кричал от боли. Ручки малыша выгибались, а негнущиеся пальцы свело судорогой, отчего они напоминали звериные когти. Ноги так дергались, что больной задевал коленками подбородок. Малыш прикусил язык, и потому из уголков рта стекали струйки крови. Ребенок с такой силой стиснул зубы, что даже Колченогий не сумел разжать ему челюсти. Мальчик издавал жуткие булькающие звуки: кровь попадала ему в горло и стекала из носа.

Лозен трясущимися руками развязала мешок со снадобьями. Посыпав мальчика пыльцой, она на мгновение застыла. Ее настолько потрясло увиденное, что она не смогла сразу вспомнить первый куплет заговора. Впрочем, заговоры и заклинания все равно не помогли: тело ребенка забилось в конвульсиях, он закатил глаза и вдруг обмяк.

Мать малыша завыла. Тетки и дядья подхватили ее скорбный плач. Вскоре причитания слышались по всему поселению. От воплей у Лозен разболелась голова, мысли путались. Она вышла наружу вместе с Колченогим.

— Что с нами происходит, дядя?

— Мы заплутали, свернув с истинного пути. Надо просить Дарующего Жизнь о знаке, который поможет нам отыскать этот путь.

Чуть в стороне стоял с пустым взглядом отец умершего мальчика. Лозен мягко положила руку ему на плечо:

— Скажи мне, брат, может, твой ребенок по дороге сюда съел что-то необычное?

— Возле тропы он нашел три мешочка с пиноле, но мать строго-настрого запретила есть оттуда.

— Где его вещи?

Отец кивнул подбородком на мешок возле жилища. Лозен присела рядом и стала изучать пожитки ребенка: Пиноле отыскалось под сложенной рубашкой и маленькими мокасинами. Один из мешочков оказался наполовину пуст. Лозен высыпала на ладонь кушанье, понюхала его, а потом поднесла к носу Колченогого.

— Что-то тут не так, — нахмурился он.

Лозен