Читать книгу - "Книжный магазин в Мейфэре - Элиза Найт"

за то, что ты не раз спасала меня. И особенно за то, что дала мне разрешение быть счастливой.

Мне жаль, что мы не смогли попрощаться. Хотела бы я увидеть, какая ты сейчас. Пусть это письмо дойдет до тебя в день, когда сбудутся мечты.

С любовью,

Нэнси

Глаза Люси защипало от слез. Она дотронулась до булавки, приколотой к шарфу, который носила, – модному и теплому. Булавка в виде ириса – от подруги, которую потеряла Нэнси и пыталась найти Люси…

Наконец-то получен ответ на вопрос, кто такая Айрис: Софи Гордон.

Люси перечитала письмо, затем осторожно вложила обратно в конверт. Она должна отыскать Софи Гордон. Передать ей это письмо и еще экземпляр романа «В поисках любви», который тоже предназначался для нее. Люси нравилось думать, что они с мамой просто взяли его на хранение.

Когда сбудутся мечты. В памяти всплыли заключительные слова из письма Нэнси.

Последняя книга заняла место на полке великолепной библиотеки, и пришло время начать осуществлять собственные мечты. А первый шаг можно сделать прямо сейчас…

Ни минуты не колеблясь, Люси отправила со своего телефона письмо мистеру Слоану – с уведомлением об уходе. А потом послала короткое сообщение Оливеру, соглашаясь на должность в «Хейвуд Хилле».

Глава 23

Нэнси

Ноябрь 1943 года

Бломфилд-роуд, 12

Мой дорогой, любимый Гастон!

Как я хотела бы, чтобы ты был здесь, в безопасности. Но приходится довольствоваться воспоминаниями о голосе моего Лягушатника и представлять, что ты сказал бы мне в утешение.

У меня плохие новости. Кое-кого выпустили из камеры вместе с ее мужем-Людоедом – и все еще фашистом! Я так расстроена! Какие планы они вы́носили, чтобы еще больше навредить моей любимой стране?

Я просто разрываюсь на части… Какой бы ужасной ни была моя сестра, я соскучилась по ней и хочу ее увидеть. Признаюсь, я написала Диане в тюрьму. Возможно, потому, что чувствую себя виноватой.

Как будто сюрприза с освобождением Дианы недостаточно, моего дорогого друга Марка схватили и посадили в тюрьму в Австрии. Он сбежал, но его снова поймали и отправили в лагерь в Германии. И почему это хороших людей держат в заключении, а негодяев, поддерживающих такие зверства, выпускают на свободу?

А пресса… Они не оставляют меня в покое! Это просто сводит с ума! Каждый день они непрерывно звонят в книжный магазин и пробираются внутрь, чтобы задать мне вопросы или посмотреть, там ли Диана. Ты представить себе не можешь, как они раздражают – эти назойливые мухи, жужжащие вокруг. И всегда находится по крайней мере один, который спрашивает, видела ли я Юнити в последнее время и в контакте ли она с Гитлером. Я подумываю о том, чтобы устроить грандиозный розыгрыш – сказать им, что этот дьявол сейчас на Инч-Кеннет. Но ты же знаешь: они поверят и ринутся туда, тем самым напугав мою семью!

Можешь себе представить, как ликуют Ма и Юнити из-за освобождения Дианы! Они хотят устроить вечеринку. Наверное, не понимают, что голубков выпустили под домашний арест и им запрещено разгуливать по Лондону. Да и вообще дикость – праздновать и веселиться, когда наши любимые сражаются на войне (хотя с удовольствием поменялись бы местами с этими преступниками)!

Я скучаю по тебе, дорогой, очень сильно! Ночи такие холодные… И каждый раз, когда звонит телефон, надеюсь услышать тебя. Но, увы, чаще всего разочаровываюсь.

Я сдержала обещание и пишу тебе каждый день. Однако не уверена, что ты получаешь все мои письма; и до меня, очевидно, добирается не каждое твое послание – их слишком мало и приходят они редко.

Твой друг, князь де Бово-Краон, приятный джентльмен – правда, мне кажется, что он по уши в меня влюблен. Но это не имеет значения, поскольку единственная тема, на которую я могу с ним говорить, – это ты, дорогой, и только ты!

Я только что вернулась из бомбоубежища и заканчиваю это письмо. Видишь ли, прозвучал сигнал тревоги, а потом из облаков со свистом вылетела ракета: красные и оранжевые лучи сверкали в небе, как огонь, словно она уже взорвалась. О господи, кажется, я слишком привыкла к бомбам и мои нервы больше не реагируют.

Это письмо становится невероятно длинным и, возможно, слишком скучным. Если у тебя не хватит терпения дочитать его, я не обижусь.

О, напиши мне поскорее! Я так хочу получить от тебя весточку! Мне кажется, что по ночам я слышу песню на улице – последнее сочинение Курта Вайля. И тогда сажусь в постели, пытаясь понять: это мне приснилось или ты вернулся?

Очень скучаю по тебе,

с самой сильной любовью,

Нэнси 7 апреля 1944 года

Я потерла свою переносицу, чтобы не чихнуть, потому что взметнула тучи пыли, передвигая стопки книг в подвале книжного магазина.

Через несколько дней – Пасха, и в магазине нынче довольно оживленно. Как обычно, компания литераторов расположилась в креслах в красной комнате, которая теперь неофициально называлась Клубом Нэнси. Я ненадолго спустилась в подвал, чтобы разобраться с кипами книг, давно пылящихся без дела.

После того как у Энн родилась дочь, она все больше полагалась на меня и моих помощников. И я с удовольствием занималась магазином, пока Хейвуд воевал, а Энн окунулась в материнство. В ее отсутствие я решила навести порядок, пока мы не заросли окончательно.

Взяв стопку выбранных книг, я поспешила вверх по лестнице и, положив их на кассу, взметнула очередное облако пыли. Моя помощница за кассой закашлялась.

– Давайте разберем это.

Мы перебрали тома – в основном классику девятнадцатого века, которую недавно приобрели на аукционе.

Тяжелая работа отвлекала меня от мыслей о Гастоне. Я ужасно скучала по нему. Усугублял ситуацию вернувшийся в город Питер, который всячески досаждал мне. По приезде он ворвался в магазин с самодовольным видом и пошутил, что ожидал увидеть меня в компании двух французских солдат. Наверное, кто-то рассказал ему об Андре и Гастоне.

Из Аддис-Абебы Питер отправился в Италию, откуда приехал загоревший, в хорошей форме, с кучей подарков – апельсинами, ветчиной и бренди. Я приняла их с благодарностью, так как в Лондоне с продуктами становилось все хуже. То, что удавалось достать, часто оказывалось несъедобным. Всего несколькими днями ранее в купленной мной курице Глэдис обнаружила личинки.

Вместе с подарками муж привез свойственную ему тошнотворную озлобленность. Он не пытался скрывать свои измены