Читать книгу - "Хроники «Бычьего глаза» Том I. Часть 1 - Жорж Тушар-Лафосс"

дурные услуги, оказываемые часто его эминенцией этой государыне. Факты эти всем знакомы. Сегодняшняя ваша выходка, продолжала герцогиня с лукавой улыбкой: – положим и далека от подозрения, что она есть следствие происков кардинала, – тем не менее можно поверить этому. Удивительно ли, что под предлогом кокетства вам приказано увидеть аксельбант, который дядя ваш полагает в других руках, а не у королевы. Кто знает, некоторые подумают даже, что самое примирение – обман придуманный недоверием короля и его первого министра… Я даже могу вас уверить, прибавила с живостью герцогиня: – если бы на случай королева убедилась в подобной интриге, то скорее умерла бы, чем сделала один шаг к примирению с Людовиком XIII… Она не может забыть, что принадлежит к двойному ряду королей и происходит от знаменитого императора Карла V; благородная кровь ее скорее остановилась бы у нее в жилах, прежде чем допустить себя до такого унизительного действия.

– Какое странное предубеждение, герцогиня! возразила госпожа Комбалле, краснея от стыда, что ее угадали: – ваша боязнь не может осуществится, да и сама королева задумалась бы приписать до такой степени коварные замыслы кардиналу, который никогда…

– Хорошо, но на всякий случай я удержусь от неосторожности открыть вход последствиям, которых я страшусь. После того как государыня, наденет свой аксельбант, если ей угодно до этой степени исполнить желание своего августейшего супруга, драгоценность будет в вашем распоряжении: я уверяю, что ее величеству будет приятно оказать вам эту благосклонность, а этого достаточно, чтобы ни у одной дамы не было прежде чем у вас подобного наряда.

– Не смею возражать, сказала холодно племянница кардинала: – было бы невежливо настаивать на просьбе, которая может не понравиться ее величеству. Я желаю, герцогиня, прибавила она, закусив губы: – чтобы все это окончилось к удовольствию королевы.

И госпожа Комбалле низко поклонилась.

– Надеюсь, что так и будет, отвечала герцогиня, поклонившись еще ниже.

Коварная посланница вышла и поспешила отдать его эминенции отчет в описанном разговоре.

– Победа, моя малютка, воскликнул министр: – явная победа! Ваши слова мне подтверждают, что у Анны нет более аксельбанта. Но что за женщина эта герцогиня Шеврёз! Держу пари тысячу пистолей, что это ее штуки, это она внушила королеве мысль уклониться от приказания короля, возбудив в ней гордость. Во всяком случае, продолжал его эминенция, подумав минуту, – я подозреваю, что она дурно рассчитала действие пружины, за которую взялась… Надобно сознаться, она поддела меня своею ловкостью, но у меня остается сила, сила? воскликнул сердито прелат громким голосом. – и если бы даже Анна Австрийская умерла от отчаяния, я уничтожу последние остатки благосклонности какие может еще сохранять к ней король, или эта красавица будет умолять меня о милосердии.

Герцогиня со своей стороны поспешила к королеве, которая встала с постели, и рассказала свой разговор с госпожой Комбалле, едва удерживаясь, чтобы не провозгласить также победы.

– Да, моя добрейшая государыня! воскликнула она со взором, сверкающим решимостью: – если нам судьба не дозволит получить обратно наконечники – и да сохранит нас Бог от подобного несчастья – нам остается единственное средство – гордо противиться недоверию короля.

– Какую бурю, Мари, я навлеку тогда на свою голову!

– Да разве же вы избежали бы ее, признавшись у ног ревнивого Людовика XIII, что подарок его передали возлюбленному? Буря за бурей! гораздо же лучше противиться той, которая способна переменить вашу судьбу, возвышая вас, нежели уступить удару, который может обратить вас в невольницу.

– Увы, после такого жестокого, внезапного испытания – кто же решится оказать мне услугу?

– Высокие качества вашего величества и ваши несчастья извлекают слезы у всех и обеспечивают вам друзей которые, как известно готовы поднять за вас оружие. Конти, Соассоны, Вандомы, недовольные, что их пожертвовало кардиналу ослепление Людовика XIII; сам Гастон, молодая гордость которого начинает втайне тяготиться игом наглого монаха: вот сторонники, которые не замедлят стать за ваше дело против кардинала.

– Что вы говорите, герцогиня! заговор…

– Которому король первый будет обязан; ибо будьте уверены, что Ришельё гораздо более гнетет его царствование, нежели вашу частную жизнь. Но этот государь слабый во всем, не способен на столько к желаниям, как и к действиям. Пусть за него другие бодрствуют, и эта двойная услуга, ручаюсь, будет ему приятна.

Разговор дошел до высоты политических видов, как слуга графини передав ей депешу, на конверте которой было написано: «весьма нужное». Герцогиня немедленно распечатала письмо.

– Мы спасены, добрейшая государыня! сказала с жаром фаворитка: – наконечники аксельбанта в моем отеле…

– Создатель! воскликнула королева, и упала на колени пред распятием.

После краткой молитвы явилось любопытство узнать каким образом предусмотрительный англичанин мог прислать так кстати роковые наконечники, в то время когда английские порты были заперты, и когда вследствие этого самого он не мог узнать крайне стесненного положения, в котором находилась Анна Австрийская. Письмо министра сообщало по этому поводу ложные подробности, и Мари прочла его королеве, но не прежде, как удостоверившись, что никто их не подслушивал.

Рассказав о уиндзорском похищении, герцог продолжал:

«Боясь, чтобы тут не было какого-нибудь коварства, вредного для королевы, я, немедля ни минуты, разослал приказания всем начальникам портов запереть их и не выпускать ни одного судна. На другой день я оправдал эту меру перед королем, уверив его, что это было единственное средство в первый момент помешать действиям парламентаристов, заботящихся в настоящее время о посылке помощи лорошельским мятежникам, что противоречило бы духу трактата, заключенного с его христианнейшим величеством. Этот перерыв не только торговли, но и всех сношений между Англией и Францией произвел, как я полагаю, большой шум в Париже и возбудил по городу толки о войне; но не в этом заключался драгоценнейший интерес моего сердца.

«Между тем искуснейший лондонский ювелир употребил в это время все свое мастерство, чтобы сделать недостающую пару наконечников, как две капли воды похожих на десять остальных. И вы увидите, любезная герцогиня, что самый опытный глаз не отличит подделки.

«Получив вещь, я посылаю в Париж тайного курьера, который везет мое письмо вместе с футляром. Английские порты будут открыты лишь завтра вечером, и вы таким, образом имеете время сделать все, что подскажут вам ваша мудрость и осторожность, чтобы разрушить измену, которой могли бы благоприятствовать два недостающих наконечника.

«Скажите ее величеству, что никогда без этого случая, угрожающего ее доброму имени, я до могилы не расстался бы с ее подарком, который каждое утро принимал от меня дань искреннего уважения. С этих пор все мое счастье будет заключаться лишь в воспоминаниях, которые, по крайней мере, не покинут моего сердца, пока