Читать книгу - "Дар рыбака - Джулия Р. Келли"

Среди мельтешения звука и цвета она находит взглядом Джозефа. Он стоит чуть поодаль от Агнес и Джини. И смотрит на Дороти. Вид у него все еще озабоченный, как и раньше, на улице, но тут он вдруг направляется к ней, и она не в силах двинуться с места.

– Дороти, вы разве не танцуете?

Она не знает, что ему ответить, как ему отказать, но тут встревает настоятель:

– Чудно. Ступайте, веселитесь от души.

И Дороти невольно следует за Джозефом, а он мягко берет ее под локоть, и вот уже она в гуще толпы, его рука обвила ее талию, пальцы сплелись, и уже не важно, что она не знает танца, потому что он уверенно ее ведет. Его дыхание обдает ее щеку теплом, и то ли из-за танца, то ли из-за виски, то ли из-за чего-то еще, Дороти сама не знает, но дыхание ее учащается. Рука его теснее обнимает ее талию, и Дороти только тут замечает, что музыка стихла, а они так и стоят рука об руку, лицом к лицу, и Джозеф даже не пытается скрыть, каким взглядом на нее смотрит. А позади стоят Джини с Агнес и пристально за ними наблюдают. Отстранившись, Дороти протискивается сквозь толпу и оседает на один из стульев у стены.

Джозеф встает рядом с ней, но Дороти не в силах даже поднять на него глаз, иначе вдруг он ненароком разглядит в ее лице, чего не следует.

– Могу ли я вам что-то принести? Или позвать вам настоятеля?

Но Дороти сейчас же нужно с этим покончить. Раз и навсегда прекратить унижения.

Собрав всю свою волю, она смеряет его леденящим взглядом.

– Нет. Чего я хочу – по-настоящему хочу, – так это чтобы вы оставили меня в покое, – и Дороти чуть не проговаривается об Агнес, о Лорне, но тут же овладевает собой, ведь больше всего на свете ей претит мысль, что Джозеф может узнать, насколько он ей не безразличен, и, сохраняя равнодушный вид, Дороти через силу наблюдает за тем, как он осознает услышанное и беспокойство в его глазах сменяется ужасом. Джозеф не сразу приходит в себя, но тут же коротко склоняет голову.

– Как пожелаете, мисс Эйткен.

Он разворачивается и уходит, и Дороти опять, обмирая, через силу смотрит ему в след, стараясь не заплакать, ведь она этого и сама не хотела.

– Дороти, выпейте, – обращается к ней миссис Браун и, сунув ей в руки стакан, утешает, мол, все образуется, и на этот раз Дороти знает, что в стакане виски, но ей все равно, ведь стоит ей поднять глаза, как она видит – Джозеф уходит под руку с Агнес, и она помимо своей воли, хоть и знает, что не стоит, следует за ними сквозь толпу на порог.

Агнес

Агнес давно ждала подходящего момента. Она не один месяц копила на новое платье и подшила на него широкий воротничок. Даже прическу поменяла. О Дороти она не слышала ни слова с тех самых пор. Прошел какой-то слух о Лорне, но подтверждений этому она своими глазами не видела, да оно, наверное, и к лучшему. Ведь это означает, что к Дороти он уже равнодушен. Агнес выбрасывает из головы все лишнее, а сама слегка румянит щеки ягодным соком и по внезапной прихоти подкрашивает губы. Она давно упражняется в танцах, кружась по кухне, пока не вернется отец, и хохочет над сестрами с братом, когда те путаются в движениях. У Агнес музыкальный слух, и она во всех танцах интуитивно знает движения. Подготовившись, она кружится на месте, и платье мягко шелестит по ногам. Руки ее невольно тянутся к кружеву, а взгляд соскальзывает на блестящие ботинки. Сердце у нее выпрыгивает из груди в ожидании Джозефа, который провожает их на танцы, как и всегда.

Когда он наконец стучится в дверь, Агнес чуть ли не бежит к двери, но сдерживается и, только сосчитав до десяти, идет открывать. Джозеф чисто выбрит, рубашка выстирана и отглажена, а высокий воротничок повторяет линию подбородка.

Он улыбается.

– Прекрасно выглядишь, Агнес. Новое платье, я смотрю? А Джини уже готова?

Агнес расцветает от его похвалы и сама ощущает свою красоту, выходя под мерцающий снег, и на морозе щеки у нее еще сильней разрумяниваются. Джини поторапливается следом за ними, как вдруг из темноты выныривает их отец. Агнес тянет Джозефа за руку, а сама оглядывается.

– Мам, пойдем, – зовет она мать в надежде, что они успеют уйти, пока он все не испортил и не заметил ее накрашенных губ.

Он что-то бормочет, и дверь за ними с грохотом закрывается. Они торопливо идут по вечернему холоду, как вдруг на подходе, завидев Дороти, растрепанную, запыхавшуюся, резко останавливаются, и Агнес, мельком оглянувшись на Джозефа, старается не думать о том, что означает его взгляд. А сама улучает момент и берет его под руку, пресекая его беспокойство, и мягко уводит за собой в залу, где весело играет музыка и танцуют сельчане, оставляя Дороти на морозе одну.

В зале к ней сбегаются подруги.

– Он уже просил твоей руки? Просил?

Агнес хмурится и мотает головой.

– Хватит. Вдруг он услышит.

Одна из них прищуривается.

– С чего вы вообще это взяли? Он ведь ходит к вам уже много лет? С тех самых пор, как умерла его мама?

Агнес отмахивается от вопроса, скрыв, как беспокойно екнуло ее сердце, и оборачивается к нему, но Джозеф на нее не смотрит.

И, проследив его взгляд, она видит Дороти.

Агнес сглатывает.

– Джозеф?

Но он уже ее не слышит, протискивается сквозь толпу, и Агнес, не в силах отвести глаз, смотрит, как нежно он берет Дороти за руку, как ведет ее в танце, какое у нее прелестное платье, как прелестно уложены волосы.

Одна из подруг тянет ее за руку.

– Агнес?

Но Агнес не может отвести от них глаз, от того, каким взглядом он смотрит на Дороти, а ведь ей до боли хочется, чтобы он так же смотрел на нее, и она отворачивается, чтобы ничего больше не видеть, и сглатывает подступивший к горлу всхлип. А потом в отчаянии цепляется за безумную надежду – вдруг для нее еще не все потеряно.

Она старается не думать наперед и берет его за плечо.

– У меня голова кружится, – говорит она. – Не отведешь меня на свежий воздух?

Джозеф на нее даже не смотрит, а хмурится и думает о чем-то своем, но она уводит его сквозь толчею танцующих на вечерний