Читать книгу - "Бычья гора - Брайан Панович"

гнилое чмо, Клейтон, больше никто. Папа понял это еще до того, как ты начал бриться.

– Папа мертв, и его смерть на тебе. Точно так же, как твоя будет на мне, если ты… не… отпустишь… ее…

Крикет замолчала. Она не пыталась царапаться или дергаться. Ее глаза были закрыты, губы шевелились, но ни одного звука не раздавалось. Клейтон решил, что она молится.

«Хорошая девочка, – подумал он. – Только не дергайся».

– Это последнее предупреждение, Хэлфорд. Если хочешь что-то сказать, я тебя выслушаю. И никто не умрет. Но если ты продолжишь наводить оружие на Крикет, кто-то не выйдет отсюда живым, и это будет не она. – Клейтон взвел курок своего кольта и крепко держал его в руках.

– А вот тут, я думаю, ты прав, – сказал Хэлфорд и направил дробовик на Клейтона. Хэлфорд выстрелил, и грохот наполнил маленький кабинет. Картечь изрешетила потолок и стену слева от Клейтона, но шериф целился точней, и три пули пронзили грудь Хэлфорда. Его огромное тело дернулось, обмякло, и он вывалился сквозь стеклянное окно на улицу.

7

Клейтон застыл на месте, все еще целясь из пистолета туда, где стоял брат. Он больше не пытался унять дрожь в руках. Он уронил пистолет на пол, будто тот внезапно превратился в ядовитую змею. Крикет съежилась у стены, подтянув колени к груди и прижимая их к себе. Грохот выстрелов в тесном помещении оглушил ее, но в остальном она была невредима – по крайней мере, физически. Тело Хэлфорда лежало на тротуаре в растущей луже липкого красного цвета, окруженное толстым слоем битого стекла, сверкавшего под жарким послеполуденным солнцем. Клейтон упал на колени. Вся его воля к сопротивлению рассеялась, как дым.

8

– Шериф? – голос явно был где-то рядом, но звучал будто за сотню километров отсюда.

Агент Холли опустился на колени рядом с Клейтоном. Теперь комната была полна людьми, врачами скорой помощи и полицейскими; Дарби тоже был там при полном параде, а заместитель коронера обследовал тело Хэлфорда. Края зрения Клейтона были размытыми, но он видел грязные рабочие ботинки брата, торчащие из-под простыни, которой его накрыли медики. Коренастая женщина-врач скорой помощи посветила фонариком в один глаз Клейтона, затем в другой.

– Шериф? Вы меня слышите? Его зрачки реагируют, и я не вижу признаков внешних повреждений. Я думаю, с ним все в порядке, но, скорее всего, он в шоке.

– Скажи что-нибудь, Клейтон, – сказал Холли. Теперь его было слышно яснее.

– Я… – Клейтон пытался заговорить, но ему казалось, что его рот набит опилками.

– Все в порядке, шериф. Ты хорошо сработал сегодня. – Холли отодвинул доктора и встал прямо перед Клейтоном. – Он пришел сюда, чтобы убить тебя, Клейтон. Ты должен понять, что у тебя не было выбора.

– Нет, он…

– Да, он сделал бы это, – сказал Холли. – Он убил бы тебя и заодно ту девчушку, которая у тебя работает, просто в качестве бонуса. Ты же и сам в душе понимаешь, что это правда. Он убил бы вас обоих, оставил гнить тут и, насвистывая, отправился обратно на гору. Ты спас жизнь и себе, и ей.

Холли взял Клейтона за подбородок и приподнял его голову, чтобы через разбитое окно он мог увидеть Крикет. Она тоже была завернута в простыню и сидела на бампере машины скорой помощи округа Макфоллс. Тушь растеклась по ее лицу, и она дрожала, несмотря на палящее послеполуденное солнце. Сегодня она вернется домой. И это хорошо.

Холли встал и протянул руку. Клейтон, чувствуя, что силы понемногу возвращаются, взял ее и позволил Холли помочь ему подняться на ноги. Встав, Клейтон наклонился и поднял свои шляпу и пистолет. И вернул их туда, где они должны были находиться.

9

Холли перешагнул искореженный металл и битое стекло и вышел на улицу. Клейтон последовал за ним. Оба присели на корточки у прикрытого тела Хэлфорда, безжизненно распростертого на тротуаре. Холли схватился за край простыни, чтобы откинуть ее, но подождал одобрения шерифа. Клейтон кивнул. Глаза Хэлфорда после смерти ничем не отличались от тех, что были при жизни. Ни холоднее. Ни чернее. Точно такие же холодные и бездушные, как у человека, который мог спокойно отдыхать, пока другой горел рядом заживо, и способного приставить обрез к голове невинной девушки. Клейтон слышал, как кричат шершни. Он поборол внезапный приступ тревоги, от которого на периферии его зрения появились солнечные пятна, и крепко зажмурил глаза, пока тошнота не отступила. Большим пальцем он закрыл веки своего брата, положил руку с пистолетом на грудь мертвеца – чуть выше трех дырок в его рубашке – и безмолвно попрощался. Холли не сказал ничего. Вместо этого он встал, протянул руку и помог Клейтону подняться на ноги во второй раз.

Крикет думала, что у нее закончились слезы, пока Клейтон и Холли не подошли к машине скорой помощи. Врачи отступили, увидев приближающихся, и начали раскладывать неиспользованные принадлежности по своим чемоданчикам. Шериф сел рядом с Крикет на бампер. Она схватила его за руку сквозь простыню, в которую была завернута, и тихо заплакала у него на плече.

– Простите, шериф. Я не знала, что делать. Он ворвался так внезапно. Я не думала, что он… он…

– Все в порядке, Крикет, ты не сделала ничего плохого. Это я должен извиниться за то, что втянул тебя в свои семейные разборки. Это моя вина. Из-за меня тебя чуть не убили.

Крикет подняла лицо с его плеча и поймала его взгляд.

– Вы спасли мне жизнь, шериф.

– Точнее не скажешь, именно это он и сделал, – вмешался Холли. Он прижимал свой телефон к уху и поднял один палец, показав знаком Клейтону, что сейчас вернется, а затем отошел в сторону от скорой помощи, чтобы сосредоточиться на звонке.

– Спасли, – продолжила Крикет. – Я знаю, как трудно вам было. Может, самое трудное в жизни, но вы сделали это, и поэтому я жива. Я обязана вам жизнью.

– Ты мне ничего не должна.

Крикет сказала что-то еще, но Клейтон ее уже не услышал. Вместо этого он уловил среди шума толпы знакомый голос и сосредоточился на нем. Это был голос единственного человека, которого ему действительно нужно было увидеть.

– Кейт, – сказал он, встал и помахал ей рукой. Она стояла за желтой лентой ограждения, и ее лицо было мертвенно-белым. Пара полицейских попытались остановить ее, но, поймав взгляд мужа, она смяла их как грузовой поезд.

– Пустите ее, она моя…

Кейт не дала ему закончить, обрушившись ему на шею и