Читать книгу - "Пять убийственных игр - Лэй Цзюнь"

– То есть ты веришь, что алиби Дуань Цзюньина – это правда?

– Он не мог предвидеть внезапного появления «спонсоров», поэтому, естественно, не стал бы подделывать алиби. Так что да, он говорит правду.

– В таком случае почему он раньше не предоставил полиции алиби и сам не снял с себя подозрения?

– Потому что Дуань Цзюньин скрывал еще кое-что – в тот вечер он был здесь не один.

Все так, в чеке действительно было два напитка. Дуань Цзюньин сказал, что поход в кафе имел место во время написания картины, а значит, тот, кто был с ним, должен был служить моделью для нее…

– Дуань Суцзюнь.

– Да. Если б Дуань Суцзюнь предоставила это алиби, это было бы равносильно публичному признанию, что она была с Дуань Цзюньином в ту ночь. Возможно, картина, которая неизбежно вызвала бы критику со стороны общественности, стала бы достоянием публики. В этом случае слухи о том, что они нарушили все нормы морали друг с другом, усилились бы. Даже у Дуань Цзюньина были сомнения по этому поводу. После недавней смерти отца он мог чувствовать себя виноватым, поэтому хотел сохранить достоинство семьи. Поскольку полиция не предприняла каких-то существенных действий, можно было пока что хранить молчание. Но когда «спонсор» поставил на весы серьезные вещи…

– Значит, у Дуань Суцзюнь тоже есть алиби.

– Да. Но главное в том, что Дуань Цзюньин знал: у Дуань Суцзюнь есть алиби. Это полностью опровергает мою предыдущую теорию.

Я вспомнил сцену, которая произошла только что в галерее, когда Фан Чэн обнаружил портрет Дуань Суцзюнь: он не смог сдержать вопль.

– Иными словами… – Я попытался упорядочить его мысли. – Ты обвинил Дуань Цзюньина в том, что он забрал фигуры, потому что думал, что он выгораживает Дуань Суцзюнь?

– Дуань Суцзюнь не умеет играть в шахматы. Вместо того чтобы рисковать, выбрав не те шахматные фигуры, почему бы ей было не взять с собой весь набор? Дуань Цинчэн и Дуань Сюаньшэн считали ее ходячей неудачей, им незачем было выгораживать ее. Следовательно, оставался лишь Дуань Цзюньин, который был с ней в хороших отношениях. Я просто думал, что фигуры все еще у преступника. Даже если доказательства не будут найдены, рассчитывал я, все равно будет шанс заставить его дать показания. Однако…

– Однако, – продолжил я говорить за него, – Дуань Цзюньин был с Дуань Суцзюнь во время преступления, и, зная, что она не могла быть убийцей, придерживаться этой теории нет никакого смысла.

– Значит, с одним из звеньев была проблема… – задумался Фан Чэн. – Верно, я с легкостью исключил Дуань Цинчэна и Дуань Сюаньшэна.

– Хм?

– Дуань Сюаньшэн как-то звонил Дуань Цзюньину из уезда H. и утверждал, что не знал об убийстве своего отца, что непосредственно привело к его задержанию полицией. Если б он был убийцей, то, понятно, таким способом пытался бы притвориться, будто ничего не знает. Но если ты уже исказил ситуацию на месте преступления, нет необходимости делать лишнюю работу. Значит, на самом деле именно Дуань Цинчэн забрал шахматные фигуры. Конечно, он был первым, кто обнаружил тело, и после вызова полиции у него было достаточно времени, чтобы сделать это.

– Подожди…

– Но зачем Дуань Цинчэну прикрывать Дуань Суцзюнь? – сказал Фан Чэн, не обращая на меня внимания. Внезапно он ударил по столу. – Точно, вот почему я упустил из виду этот мотив!

– Мотив?

– Взятие Дуань Цинчэном четырех шахматных фигур было равносильно двадцатипятипроцентному подозрению в убийстве. Поэтому можно предположить, что, если Дуань Цинчэн этого не сделал бы, его ждала бы худшая ситуация – вплоть до стопроцентного подозрения в убийстве.

– Нет, подожди-ка…

– В голову приходит только одно – неестественная смерть Фэйсюэ три года назад. Боюсь, это был не просто несчастный случай, а мастерски замаскированное предумышленное убийство из-за наследства. Виновником, вероятно, был не кто иной, как Дуань Цинчэн, а Дуань Суцзюнь могла быть его сообщницей. Короче говоря, у Дуань Суцзюнь были какие-то важные улики, и если б ее арестовали по делу об убийстве Дуань Цзю, то связали бы его с делом трехлетней давности. Поэтому Дуань Цинчэну пришлось забрать фигуры с места происшествия, чтобы защитить себя…

– Да погоди же ты! – не сдержавшись, громко воскликнул я, снова напугав бедную официантку. – Дуань Цинчэн боялся, что правда о событиях трехлетней давности будет раскрыта, поэтому он решил защитить Дуань Суцзюнь. Это предположение звучит логично. Однако все, что ты сказал, имеет смысл только при одном условии: Дуань Суцзюнь должна была убить Дуань Цзю. А мы только что обсудили, что в момент убийства она была в этой кофейне.

– Ся Я, ты… – Фан Чэн был поражен. – Разве ты не знаешь, кто убийца?

Я лишь ощутил волну гнева, подкатывающую к горлу.

– А должен знать?!

– Должен. Покойный ясно дал понять…

– Своим предсмертным посланием? Но его нет!

– Да уж… – Фан Чэн почесал затылок. – Похоже, ты так и не разгадал загадку романа…

– Семь белых фигур из «В поисках Кукловодов»? Неужели ты тоже считаешь, что в книге скрыта тайна смерти Дуань Цзю?

– Нет, это никак не связано. Просто ты изучал каллиграфию в детстве. Я подумал… Забудь, давай поговорим о реальных преступлениях. Это действительно очень простое дело, но из-за глупостей, совершенных тремя идиотами, у убийцы появился шанс остаться безнаказанным.

– Тремя?! Допустим, один из них – Дуань Цинчэн, но кто остальные?

– Еще двое сидят сейчас за этим столом.

Я чуть не выплюнул свой айс-латте.

– Да, Ся Я, – с горечью произнес Фан Чэн, – наше беспокойство вызвало серию цепных реакций, и самым прямым результатом стало то, что круг подозреваемых оказался ограничен лишь братьями и сестрами Дуань. Умерший назвал их в честь шахматных фигур, и, умирая, он также использовал фигуру, чтобы указать на убийцу. Это логичный ход мыслей. Проблема в том, что, даже когда покойному оставалось совсем немного, он зачем-то посчитал себя обязанным совершить лишнее действие.

– Лишнее действие… то, что Дуань Цзю прокусил себе палец? Это, скорее всего, для того, чтобы пометить кровью фигуру убийцы, разве нет?

– Покойному нужно было лишь зажать шахматную фигуру в руке, и все уже было бы ясно, как божий день, – не забывай, что похожая сцена уже была в его произведении. Даже если он беспокоился о том, что убийца ее обнаружит и уничтожит, ему следовало бы просто лучше спрятать шахматную фигуру, чем совершать такие легко заметные движения.

– Но, по данным судебно-медицинской экспертизы, рану на пальце Дуань Цзю действительно нанес себе сам.

– Верно. Таким образом, мы можем предположить, что укус пальца был обязательным шагом