Читать книгу - "Zа право жить - Коллектив авторов"

Но, тем не менее, я поставил ему укол.

Минут десять еще он метался в бреду, не понимая ничего, что происходит. Очень беспокойно уходил Чибис. Мычал, порывался вставать. Извивался всем телом, будто испытывая муки от нестерпимого жара. Потом вытянулся и замер. Какое-то время еще лежал так живым. Пульс прощупывался.

А потом Чибис умер.

Вечером мы вытащили его во двор, положили у разбитого забора труп. Большего мы тогда сделать не могли. Весь вечер, до самой темноты, противник бил по северной части Новопрокоповки и кассетками, и фугасами, в воздухе сновали их дроны. Мы сидели в домике, не показывая на улицу нос.

С того места, где сидел я, без аппетита ковыряясь ложкой в консерве с тушеным цыпленком, мне были видны его ноги. Вернее – одна нога и торчащая из штанины берцовая кость.

В домике нас было четверо. Вчетвером мы и встретили темноту. А потом, уже в темноте, к нам в дом привели пополнение. В тот день, по серости, в Новопрокоповку завели целую партию свежих бойцов. К нам в домик определили двоих.

В принципе, я, задержавшись утром в Новопрокоповке потому, что не смог оставить своих товарищей по оружию в этом домике втроем (часов в 11 кассеткой посекло много народу в северной части, и их вывели на пункт эвакуации), теперь уже мог уходить. Выбираться к своим. Но куда бы я пошел один, в кромешной тьме украинской ночи?

В этот же день, часов в двенадцать, на него был сброс, и Музыка погиб.Я остался. Разговорился с этими двумя, не видя их лиц. Позывной одного я не помню, а второго позывной был Музыка. Утром, пока я спал еще, Музыку определили «на глаза» под знак. Он ушел, и я так и не увидел его лица. И никогда уже не увижу.

Все это были славные парни, «автоботы», как называли в полку их подразделение.

Я сохранил о них самые лучшие и теплые воспоминания. Мне они стали не менее близкими, нежели непосредственно мои боевые товарищи.

И вот что я должен сказать, глядя на то, как они бились и погибали, в каких условиях проходила их служба в Новопрокоповке, какие задачи им ставились, какие чудовищные в своей иррациональности приказы спускались им сверху…

Наш брат зек любит козырнуть тяжестью своей службы и ухарством своей доли, обреченностью римского гладиатора на арене Колизея.

Я, собственно, и сам этим грешен.

И кто осудит, как говорится.

Однако, насмотревшись на то, как в топке войны сгорают жизни и мобиков, и контрактников, конкретно на примере того, что видел я в эти три дня в Новопрокоповке, а за пару месяцев до того – под Работино, когда служил в эвакогруппе восемьсот десятой бригады морской пехоты, – я понял, что немногим легче была их солдатская доля.

Гибли так же, и, что самое страшное, – гибли зачастую столь же бессмысленно и ужасно. Гибли в тех условиях, каких можно было избежать. Гибли, исполняя задачи очевидно глупые, неоправданные, а зачастую и заведомо невыполнимые.

Одни выставления пикетов под кусты, на голую землю, без каких-то укрытий и сколько-нибудь толковой маскировки чего стоили…

Сколько жизней унесли эти безрассудные действия.

Дешева кровь зека. Но и кровь любого другого солдата зачастую стоит не дороже воды.

Много позже, уже пройдя это все и вернувшись домой, понял я, насколько сильно мне повезло: я встретил там, в Новопрокоповке, «на земле», нормальных и по-человечески отнесшихся ко мне бойцов и командиров.

Я остался с ними на эти трое суток добровольно, сознательно, так восприняв свой товарищеский долг по отношению к этим людям, сражавшимся тогда в меньшинстве. И ко мне отнеслись соответствующе.

А ведь что стоило запустить меня, приблудившегося зека из Шторм Z, без колебаний в любое наметившееся мясо. А мне лишь предлагали то или то, с оговоркой «решай сам, командовать тобой мы не можем».

Сами бойцы накануне наметившейся заварухи, когда в воздухе прямо очень уж остро запахло грандиозным шухером, с вечера предложили мне уйти по серости ниже, на юг, и с первой же оказией эвакуироваться из Новопрокоповки с любыми «трехсотыми».

Однако чем больше заботы и участия проявляли они ко мне, тем больше крепло мое желание остаться здесь с ними и разделить их судьбу.

Таковы были люди, встретившиеся мне в те октябрьские дни в Новопрокоповке.

III

Бой за северную окраину Новопрокоповки 6 октября 2023 года был мной описан[9] ранее через призму своего участия в этих событиях.

Однако я находился лишь на одном из участков, подвергшихся атаке украинской армии.

В то утро противник атаковал Новопрокоповку с двух сторон: в лоб, со стороны автодороги Орехово-Токмак, и, высадив десант в глубине наших позиций, прорвался по полю параллельно автодороге, прямо через минные заграждения, которые казались нам непреодолимыми.

Операция провалилась, несмотря на то, что врагу удалось захватить несколько домов и удерживать их примерно до 13:00.

Противник действовал исходя из знакомой нам формулы «там никого нет», отправляя, по сути, свои штурмовые группы на убой.

Никаких шансов закрепиться на северной окраине Новопрокоповки у них не было, учитывая наше абсолютное, тотальное превосходство в живой силе в этом месте.

Намерения противника атаковать село были понятны уже вечером 5 октября. По темноте на северную часть начали заходить наши подкрепления. По моим интуитивным ощущениям и прикидкам, носящим сугубо субъективный характер, на этом участке было сосредоточено не менее пятидесяти-шестидесяти наших бойцов, занимавших круговую оборону в каждом из домов северной части. Общее количество военнослужащих ВСУ, отправленных на штурм, по данным военнопленного, состояло из восемнадцати бойцов на двух БМП «Брэдли» и неизвестного количества из «группы поддержки», сконцентрированного в лесополосе севернее села.

При этом мы располагали огромным резервом в глубинной части села и бронетехникой, включая танки и БМП, немедленно выдвинувшиеся нам на помощь в первые же минуты боя.

Одновременно с этим наша артиллерия поставила огневой заслон в серой зоне, так что ввести свои резервы и укрепить штурмовую группу враг не имел возможности. Это не помешало, впрочем, обеим «Брэдли», высадив десант, беспрепятственно покинуть Новопрокоповку.

Таким образом, атака ВСУ 6 октября 2023-го года носила характер ярко авантюрный, не имеющий серьезного просчитывания, и была изначально обречена на неудачу. Это было что-то вроде рейда на Дьепп в