Читать книгу - "Вьетнамская война в личных историях - Джеффри Уорд"

раз отправлял своих людей на этот кровавый склон. Колин Пауэлл, в то время майор 23-й пехотной дивизии, дислоцированной в Дук-Фо, взял за правило каждую ночь передвигать свою койку, чтобы помешать вражеским осведомителям, которые могли преследовать его, и «исключить атаки на авторитет изнутри батальона». сам».

«Это была совершенно другая армия, чем та, которую мы отправили во Вьетнам в 1965 году, — вспоминал Винсент Окамото. «Входит новый лейтенант, полный энтузиазма по поводу подсчета убитых. Он хочет контакта. Он сходит с ума и говорит: «Мне нужен доброволец для этого, я поручу тебе это». Этот новый фанатичный офицер представляет собой явную и непосредственную опасность для жизни и здоровья пехотинцев. Мужчины давали тонкие намеки, например, небольшую записку, в которой говорилось: «Мы надерем вам задницу, если вы будете продолжать в том же духе». Или вместо осколочной гранаты могли бросить в офицерскую хижину или бункер дымовую шашку. И если бы они не исправили свое поведение и мировоззрение, да, они бы их разорвали».

В какой-то момент проблема стала настолько серьезной, что американское военное командование на неделю прекратило выдачу гранат по всему Вьетнаму, а затем приказало провести инспекцию по вымогательству для поиска незарегистрированных боеприпасов.

Количество фрагингов увеличилось по мере того, как силы США сокращались в период с 1969 по 1971 год. К тому времени, когда последние боевые подразделения США покинули Вьетнам в 1973 году, армия расследовала почти восемьсот случаев.

Я ВИДЕЛ ВРАГА, ОН ЕСТЬ Я, ТАКОЙ, КАК Я

Измученные северовьетнамские войска останавливаются на тропе в джунглях чуть ниже демилитаризованной зоны. Считалось, что вид их очевидной усталости может повредить моральному духу на родине, поэтому во время войны эта фотография не публиковалась.

Весной 1970 года специалист Стюарт Несс из Портленда, штат Орегон, служил в роте А первого батальона 61-й пехотной 5-й пехотной дивизии к югу от демилитаризованной зоны. «Мы отправлялись на две или три недели на миссии по поиску и уничтожению, — вспоминал он, — всегда искали днем, ничего не находили, ночью устанавливали периметр, ожидая сами знаете кого». Однажды ночью он дежурил в своем окопе с пулеметом 50-го калибра, когда заметил на некотором расстоянии силуэт северовьетнамского солдата. Он связался по рации, и ему сказали сделать один выстрел. Он переключился с автоматического режима на одиночный и нажал на курок. Мужчина упал.

Как только взошло солнце, взвод Несса обыскал местность и нашел мертвого солдата с простреленной грудью. «Он был молод, как и мы, — вспоминал Несс, — и носил довольно новую форму». Было видно, что он недолго был в бою. В его рюкзаке они нашли пару пар чистых носков, новенький 9-миллиметровый пистолет китайского производства, все еще в упаковке, и дневник на вьетнамском языке с единственной записью. Армейская разведка перевела его и дала ему копию. Он надеется когда-нибудь отнести ее к мемориалу Вьетнама в Вашингтоне как дань уважения северовьетнамскому солдату. Всякий раз, когда он читает это, говорит он, он понимает: «Я видел врага, он — такой же, как я».

Я уже был на поле боя, однако есть одно обстоятельство, которое я нахожу немного странным. Наш враг уже потерял многих убитыми в боях, но я никогда не видел ни одного [американского] тела на поле боя. Согласно тому, что мне рассказывали люди в бою: «Когда противник контратаковал, мы многих расстреляли. Они с большим достоинством пытались подползти и вытащить своих мертвецов». Что касается американских солдат, я не понимаю, какими идеалами они были наделены, поскольку они были очень преданы своим товарищам.

Наши товарищи были принесены в жертву, их тела прибудут сегодня; уже семь дней, как [их] убили, мы не можем вынести тела. На слабеющем поле боя я сижу на оборонительном бункере, положив голову на ладони, не имея циновки, чтобы прикрыть тело, а в это время командный состав здесь еще отдыхает, играет в шахматы и смеется. Почему они строят себе славу и положение на костях и крови других людей? Они ищут еще одну звезду на своей груди, а наши братья терпят лишения, жертвуя сотнями людей. Они убили наших друзей, не заботясь о жизни.

Наши товарищи очень молоды, голодны, красивы. Но смотри!

«Они идут неверным путем. Куда они идут?

В направлении 100 человек, отдыхающих 1000 лет.

Куда они идут? Зеленый и грустный лес.

Скажи мне место — красная земля — Б-52?

Братья, пока вы идете, будет ли завтра?»

Нашей партии не хватает мудрости. Они используют цель борьбы за членство в партии, грамоты и награды, чтобы возбудить наших партийцев охотно идти в опасные районы, чтобы в конце концов получить свидетельство о смерти. Поскольку их некому проводить, наши раненые братья тоже должны быть принесены в жертву.

Наш председатель Хо сказал оставшимся в живых солдатам: «Сопротивление должно продолжаться и дальше, мы должны принести в жертву гораздо больше людей, гораздо больше имущества». Принести в жертву гораздо больше людей, больше имущества? Сколько еще жизней придется пожертвовать, прежде чем эта страна будет освобождена? Сколько юношей осталось Вьетнаму отправить на поле боя для достижения будущей победы? Тела тысяч юношей уже оставлены лежать в зеленых лесах чужой земли, тысячи детей простились со своими семьями и теперь простились навсегда с родиной. Наша страна несчастна из-за этой войны. И сколько еще смельчаков пойдет на подавление восстания, чтобы сделать страну мирной?

НЕ НАЗЫВАЙТЕ НАС ТРУСАМИ

Подполковник Эли П. Ховард-младший, командир третьего батальона 196-й легкой пехотной бригады американской дивизии, был кадровым солдатом с суровой репутацией и неприступными манерами, которого искренне не любили призывники, которых он снова и снова отправлял в бой. «Он пытался сделать себе имя, — вспоминал сержант Джон Боррелли из A Company. «Подсчет тел был его целью. Он заставлял нас раскапывать северовьетнамские могилы, чтобы сосчитать тела. Если у вас не было достаточного количества трупов, вы не получали чистую одежду, возможно, вам не хватало продовольственного пайка. Если разведка сообщала о скоплении северовьетнамцев в каком-то конкретном районе, не проверив его, он загружал вас на вертолеты и атаковал в самый центр.

Однажды он пообещал своим людям горячую пиццу, если они совершат какие-либо подтвержденные убийства, и пришел в ярость, когда узнал, что только что прибывший лейтенант вместо того, чтобы расстрелять их, схватил нескольких мужчин призывного возраста. Прозвище