Читать книгу - "Вьетнамская война в личных историях - Джеффри Уорд"

моих товарищей, живущих в городах, часто встречаются с американскими ветеранами», — вспоминал Ле Конг Хуан, сражавшийся с ВСРВ и их американскими советниками в Ап-Баке. «Они не говорят на языке друг друга, но они так счастливы встретиться и обнять друг друга. Они относятся друг к другу, как ветераны относятся к ветеранам. Мы оставили прошлое позади. Несмотря на то, что в моем теле все еще есть пули, я хочу закрыть главу о войне. Теперь мы должны смотреть в будущее, когда наши дети смогут поехать в Америку учиться, учиться у американцев всему лучшему, самому прекрасному и знакомиться с тамошним народом».

Майкл Хини, оправившийся от ран, вспоминал свое возвращение во Вьетнам в 2008 году: «Я связался с провинциальной ветеринарной организацией, огромной организацией вьетнамских ветеринаров. Все бывшие враги, но теперь немного смягчились, как и я. Знаешь, это ребята моего возраста, дедушки. И после того, как мы прошли первоначальную проверку друг друга и решили, было ли это политическим делом или нет, они не могли быть более любезными и более любящими. Они взяли меня под свои крылья, как однополчанина. Мы обменялись болезненными воспоминаниями, историями. Я устроил небольшую церемонию в честь парней, которых потерял, в честь вьетнамских врагов, которых мы убили. Просто сказал им, что теперь они все могут быть в мире. Это была замечательная, замечательная поездка. Вы не получаете закрытия, но вы получаете покой. Я обрел покой».

Майкл Хини возвращается с ветераном Северного Вьетнама на место засады, в которой десять человек Хини погибли, а он сам был ранен.

ПРИЗРАКИ

Дети играют в заброшенном вертолете США недалеко от Дананга, где началась американская война.

Во Вьетнаме земля в значительной степени зажила. Старая вражда в основном похоронена. Но призраки остаются. Американцы и вьетнамцы работают вместе, чтобы очистить места, где «Агент Оранж» отравил землю. Неразорвавшиеся боеприпасы, наполовину спрятанные в земле, по-прежнему каждый год уносят жизни. Пожилые матери и отцы из северного Вьетнама иногда все еще бродят по югу, пытаясь узнать, что случилось с их сыновьями и дочерьми.

«Родители солдат моего подразделения доверяли мне заботиться о них», — вспоминал генерал Ло Кхак Там, чей взвод впервые воевал в долине Иа Дранг. «Некоторые из их тел так и не были найдены, и я чувствую себя виноватым день и ночь. Во сне меня преследуют жестокие сцены войны и смерти. Я думаю, это потому, что я не нашел их для их семей. Каждый день мне звонят люди и спрашивают: «Мой сын служил в этой роте того полка. Он был убит на поле боя. Вы нашли его? Я должен ответить, что нет».

«Думаю, можно сказать, что война во Вьетнаме была героической песней, но она также была и великой трагедией», — сказал солдат и историк Нгуен Нгок. «Сейчас во Вьетнаме мы начинаем переосмысливать войну, задаваться вопросами: была ли война необходима для достижения справедливости? Было ли это правильно? Война окончена. Теперь нам нужно сосредоточиться на жизни. Самое главное сейчас то, что мы находим какой-то смысл, какие-то уроки в войне для нашей жизни».

«После того, как мы, наконец, вышли из Вьетнама, мы начали сомневаться в себе, — вспоминал генерал Сэм Уилсон. «Это чуждое чувство для американца. Мы редко сомневаемся в себе. Это оказалась самая ожесточенная, самая раскольническая — или вторая по ожесточению и вторая по расколу — война за всю нашу историю. И нам до сих пор больно из-за этого. У нас есть чувство вины за Вьетнам».

Спустя более четырех десятилетий после окончания войны разногласия, которые она создала между американцами, еще не полностью устранены. Уроки были усвоены, а затем забыты. Разделения были преодолены, а затем расширены. Старые секреты были раскрыты — и новые секреты были заперты.

Война во Вьетнаме была трагедией, неизмеримой и непоправимой. Но смысл можно найти в отдельных историях тех, кто пережил это, историях мужества, товарищества и стойкости, понимания и прощения и, в конечном счете, примирения.