Читать книгу - "Вьетнамская война в личных историях - Джеффри Уорд"

Человек терял контроль над телесными функциями, когда разум выкрикивал непостижимые приказы уйти. Однажды советская делегация посетила наше министерство, когда пришло особенно срочное предупреждение. Когда все закончилось, никто не пострадал, но всей делегации был нанесен значительный ущерб ее достоинству — неудержимая дрожь и мокрые штаны: слишком уж внешние признаки внутренней конвульсии. Посетители могли бы избавить себя от смущения; каждый из их хозяев был ветераном с одними и теми же симптомами».

СТАНОВИСЬ ВО ВЕСЬ РОСТ И ГОРДИСЬ

Парад возвращения домой в честь первых американских солдат, возвращенных из Вьетнама, заканчивается перед Публичной библиотекой Сиэтла, 10 июля 1969 года. Через несколько мгновений после того, как была сделана эта фотография, разъяренный сторонник войны сорвал большой транспарант с надписью «Добро пожаловать домой. Мы останемся на улицах, пока все солдаты не будут дома».

На летном поле авиабазы Таншоннят 814 человек из третьего батальона шестидесятой пехотной дивизии второй бригады девятой пехотной дивизии ждали разрешения на посадку на девять транспортных самолетов C-141 Starlifter. Они направлялись на базу ВВС Маккорд в Такоме, штат Вашингтон, и домой. Они были первыми из 25 000 американских солдат, которых президент Никсон пообещал вывести из Вьетнама к концу лета.

Некоторые мужчины не могли поверить своему счастью. «Я не думаю, что кто-то поверит в это, пока они не вернутся», — сказал один из взводных сержантов. — Тебе никогда не повезет, пока ты не покинешь это место.

Молодые вьетнамские женщины держали в руках плакаты с надписью «Прощай, старые надежные» — заветное прозвище дивизии. На самом деле в составе третьего батальона дивизии сражалось менее двухсот человек из присутствовавших. Когда пришел приказ о переводе, те, у кого оставалось время служить во Вьетнаме, были переведены в другие части, а их места были заполнены людьми, готовыми вернуться домой. Генерал Абрамс надеялся, что в интересах сплоченности подразделений подразделения будут передислоцированы как неповрежденные подразделения с людьми, которые в настоящее время приписаны к ним. Но давняя военная политика гласила, что единственный «справедливый и равноправный» способ решить, кто должен вернуться домой первым, — это выбрать тех отдельных солдат, которые прослужили в полевых условиях дольше всех. Традиция возобладала, и командиры вскоре оказались без своих самых опытных солдат. «Мы боялись, что турбулентность будет настолько высокой, что подразделения станут неэффективными», — сказал член штаба Абрамса. «И вот что случилось. Я считаю, что это вызвало большую часть недисциплинированности в подразделениях, которые преследовали нас позже». В конце концов, продолжил он, это решение «заставило лидеров ежедневно выходить на битву с людьми, которые не знали их и которых они не знали».

Мужчины, выстроившиеся на взлетной полосе Таншоннята, не интересовались политическими вопросами. Им просто не терпелось покинуть Вьетнам. Вторая группа молодых женщин повесила себе на шею пластиковые гирлянды и вручила каждому мужчине сложенный южновьетнамский флаг. Генерал Абрамс назвал их «кредитом вашего поколения». Президент Тьеу прилетел на вертолете, чтобы выразить благодарность своей страны, раздал зажигалки с его подписью и печатью и выразил надежду, что однажды эти люди вернутся в Южный Вьетнам в качестве туристов.

После восемнадцатичасового полета их встретили в Маккорде по-американски. Духовой оркестр играл «Звезды и полосы навсегда». Сто членов Малой лиги в форме приветствовали их. Как и мисс Такома. «Вы, мужчины, можете стоять прямо и гордиться», — сказал им генерал Уильям Уэстморленд. «Вы можете смотреть в глаза любому человеку, зная, что вы служили своей стране, когда вас призвали». Пожилая женщина прошла сквозь толпу счастливых друзей и членов семьи с фотографией своего сына, спрашивая вернувшихся мужчин, знали ли они его. Он был убит во Вьетнаме за год до этого.

Большинство из тех, кто оказался в тот день под дождем, как и эта плачущая женщина, были просто рады возвращению солдат.

Тысячи людей пришли поддержать мужчин, которые прошли восемь кварталов по центру Сиэтла. Постоянно шел дождь. Солдаты не возражали: «Мы бы шли по снегу», — сказал один из капитанов. Красивые девушки бросали им розы. Антивоенные демонстранты через дорогу от смотровой трибуны, установленной перед публичной библиотекой, изо всех сил старались заглушить Стэнли Р. Ресора, министра армии, скандируя: «Нет, черт возьми, мы не пойдем!» и «Немедленно верните их всех домой!» Некоторые в толпе кричали в ответ: «По домам, коммуняки!» Другие держали плакат с надписью «Студенты за победу во Вьетнаме». Но насилия не было.

После этого мужчины сели в автобусы, которые должны были отвезти их на организованную местными жителями запеканку из лосося. Отходя, демонстранты подняли двупалый знак мира, надеясь, что возвращающиеся солдаты ответят тем же. Некоторые люди в каждом автобусе так и сделали, и, как отметил репортер, «один солдат залез под воротник своей униформы, вытащил трехконечный символ мира, свисавший с его шеи, и помахал им с лукавой ухмылкой».

Обещание вьетнамизации не убедило движение за мир в том, что конец войны близок. «Казалось, что [Никсон] собирался уходить из Вьетнама как можно медленнее, — сказал Сэм Браун, — одновременно продавая идею о том, что он уходит как можно быстрее». Вместе с другими ветеранами кампании Маккарти Браун создал «Комитет моратория во Вьетнаме» и открыл офис в Вашингтоне, округ Колумбия, чтобы начать планирование продолжающейся ежемесячной серии общенациональных акций протеста против войны, которые начнутся 15 октября. Браун сказал прессе, чтобы продемонстрировать стране, что молодые люди, которые хотели положить конец войне, были не «сумасшедшими радикалами», а «вашими сыновьями и дочерьми».

ЗА ЧТО МЫ БОРЕМСЯ?

Морской радист Том Валлели в Южном Вьетнаме. Идти на войну, вспоминал он, «неприятное занятие. Но есть и дух товарищества, и дружба, и улыбка, и смех, и в то же время великая грусть. Я не знаю, как лучше это описать».

Томас Джон Валли родился в Бостоне, в семье судьи, и вырос в пригороде Ньютона. Недиагностированная дислексия мешала ему хорошо учиться в школе. «Я не был хорошим учеником, но я был амбициозен», — вспоминал он. «У меня было не так много вариантов. Мой отец был морским офицером во время Второй мировой войны. Раньше я носил его летную куртку по дому и начал думать: «Хорошо, вот как я собираюсь создать для себя путь вперед». Я собираюсь поехать во Вьетнам и постараюсь преуспеть там и стать героем».

Корпус морской пехоты дал ему шанс начать все сначала. «Америка всегда поступала хорошо, — считал он, — и