Читать книгу - "Тайна дома №12 на улице Флоретт - Владимир Торин"

дернул рычажок у основания короба, и «Шнырь-машина» заработала: зажглись лампочки, аппарат замурчал, словно ожидающий ужина кот. Тогда репортер перевел основной тумблер в верхнее положение, и прорезь «Распечатать» загорелась манящим рыжим светом.

Мистер Рэдби, взяв конверт кончиками пальцев за уголки, аккуратно засунул его в голодный рот аппарата. С цокотом и шуршанием «Шнырь-машина» втянула конверт и задрожала-затряслась, будто переваривая его.

Меньше чем через минуту аппарат выдохнул струйки горячего пара через трубки и вернул конверт; клей был аккуратнейшим образом расплавлен, а клапан открыт.

Достав из конверта сложенную вдвое бумажку, Бенни Трилби развернул ее. Мистер Рэдби отметил, как его глаза будто бы вспыхнули, — и неудивительно, ведь послание содержало в себе то, что вряд ли могло кого-то оставить равнодушным: «Тревога!», «Нападение!», «Монстр!», «Все, кто только возможно!»

Пересыльщик попытался заглянуть ему через плечо, но успел увидеть лишь единственное слово: «Флоретт».

— Запечатывайте, Рэдби! — велел Трилби, сложив письмо и втиснув его обратно в конверт.

Пересыльщик, сгорая от любопытства, переключил тумблер в нижнее положение и вставил конверт в засветившуюся прорезь «Запечатать». «Шнырь-машина» снова заурчала, запахло клеем, а затем глухо стукнул прокатившийся по конверту в недрах механизма гладильный валик. В следующий миг конверт наполовину высунулся из прорези.

Мистер Рэдби схватил письмо и уже собрался было засунуть его в капсулу, но Бенни Трилби остановил его, придержав за рукав пиджака.

— Не спешите отправлять.

— Но я должен, иначе нас раскусят! Страшно представить, что будет, если на Полицейской площади прознают, что мы читаем их переписку.

— Мне нужно время! На сколько вы можете задержать отправку?

Пересыльщик на миг задумался, а затем сказал:

— На пять минут.

Бенни Трилби бросился к своему столу и, сорвав со спинки стула клетчатое пальто, надел его одним движением.

— Мне нужны пять минут и одна секунда!

— Но, сэр…

Репортер не стал тратить время на выслушивание отговорок, схватил со стола свою сумку, натянул на голову котелок и побежал к двери.

— Флоретт? Но это же возле канала! Вы ни за что не успеете! — раздалось за спиной.

Бенни Трилби обернулся уже у самого выхода и крикнул:

— Пять минут и одна секунда! Не раньше! Я упомяну вас в статье, Рэдби!

После чего скрылся на лестнице.

Мистер Рэдби пожал плечами, пожевал пухлыми губами и двинулся к пересыльным трубам.

Бенни Трилби между тем потопал по лестнице. Не побежал, не полетел и даже не низвергся вниз, а именно потопал. На месте. Для вида. Пусть пересыльщик думает, что он спустился на первый этаж и направился к выходу из редакции.

На деле же хитрый репортер выждал пару секунд в тишине, а затем на цыпочках бросился наверх. Преодолев третий этаж и кабинет господина главного редактора, он поднялся на последний, четвертый, отпер навесной замок на двери в дальнем его конце и выбрался на крышу.

Меж дымоходов плыли облачка тумана, подрагивали трубы пневматической почты, поблескивала влажная черепица ближайших крыш. В небе над площадью Неми-Дрё тускло светились навигационные огни на аэробакенах, на одном из них горел фонарь с рекламным щитом «Ригсберг-банк. Ваши деньги здесь» и припиской «Во второй раз с нами это не пройдет!!!».

Бенни Трилби ненавидел банк и все, что с ним связано. Он собирался украсть этот щит, но для этого репортеру не хватало духу. Впрочем, сейчас он на него даже не взглянул.

Добравшись до края крыши, Бенни скатил со стены закрепленный там узкий веревочный рулон: язык лестницы развернулся, и газетчик, перебравшись через карниз, начал осторожно спускаться.

Дело происходило на высоте в четыре с половиной этажа, и любой на месте Бенни дважды подумал бы, прежде чем проворачивать подобный трюк. Но Бенни Трилби не был «любым» — он был собой и не испытывал ни малейшего страха высоты. К тому же он очень хорошо умел цепляться.

Бенни спускался все ниже и ниже, пока не оказался возле места, где была надежно спрятана его самая главная тайна.

То, что находилось в скоплении бурых труб, практически невозможно было различить ни с земли, ни с воздуха. Со стороны это нечто выглядело как ржавый горб-узел газопровода, и никто никогда его особо не разглядывал. Хотя, правды ради, стоит отметить, что в Саквояжном районе прохожие в принципе не привыкли задирать головы, за исключением разве что чванливых джентльменов, высокомерных дам и их карманных лысых крыс, которых они настойчиво пытались выдавать за собак.

Ну а что касается Бенни Трилби, то ему доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие испытывать их внимательность, пряча свою главную тайну прямо у всех на виду — не только под носом у глупых прохожих, но и под носами у коллег-репортеров, которые отчего-то считают себя самыми умными…

Газетчик вытянул руку и дернул рычаг, торчащий, казалось бы, из стены. С едва слышным металлическим звоном на двух петлях повернулась круглая крышка люка, открывая взору небольшую кабину с креслом и панелью управления.

«Слепень» представлял собой одноместный летательный аппарат, крошечный настолько, что протиснуться внутрь обычно удавалось лишь с трудом, да и то обязательно пропустив перед этим ужин, а желательно и обед.

Бенни Трилби, изворачиваясь и поджимая все, что только можно, забрался в брюхо «Слепня», словно в узкий костюм, задраил люк и пристегнул себя к креслу ремнями.

— Давай, друг мой «Слепень», ты прежде меня не подводил — не подведи и сейчас.

Репортер потянул на себя ручку, и тут же зажужжали пропеллеры. Затем он перещелкнул шесть тумблеров на приборной доске, и одна за другой шесть суставчатых механических ног отцепились от кирпичной стены.

«Слепень», и правда отдаленно похожий на большущую бурую муху, завис в воздухе. Когда Бенни крутанул два вентиля у основания кресла, ноги аппарата со скрипом подогнулись, пристав к его покатому брюху.

— Ну, в путь, — сказал репортер и крепко сжал рукоятки вилочного штурвала.

Летательное средство передвижения тронулось с места, наклонилось и, чуть покачиваясь с боку на бок, полетело в сторону канала Брилли-Моу.

Бенни Трилби ждал репортаж — и не просто рядовая ежедневка, а настоящая бомба с подожженным фитилем! Главное — добраться на место, прежде чем огонек достигнет пороха.

Времени оставалось намного меньше, чем пять минут и одна секунда…

— Заткнитесь! — раздался яростный крик. — Заткнитесь все!

Заливался тревожный колокол, весь первый этаж Дома-с-синей-крышей был забит гомонящими констеблями. У полицейского пересыльщика, констебля Пинчуса, дымилась голова, он даже протер дыры на перчатках — так много капсул приходилось принимать и отправлять.

Служителей закона созвали со всех ближайших к площади тумб, некоторых вытащили прямо из дома и за шкирку оторвали от ужина.