Читать книгу - "Кино под небом - Джо Р. Лансдейл"

которого лежал перевернутый черепаший панцирь с деревянным пестиком внутри. Вокруг панциря лежали груды фруктов.

Парень с животом, похожим под рубашкой на мешок с камнями, слез с пня, увидев нас, подошел и улыбнулся. У него выпали все зубы, кроме одного, расположенного в центре нижней десны. Да и в остальном выглядел он не очень хорошо.

– Хотите, я сделаю вам фруктовый напиток? – спросил он. – Выжму прямо здесь, при вас.

– Не надо, – ответил Глашатай.

Рядом с лавкой фруктовых соков стояла хижина с вывеской, на которой черной грязью было написано: БИБЛИОТЕКА.

– Они, наверное, шутят, – сказал Боб.

Я подошел, отодвинул тростниковую занавеску и заглянул внутрь. Места там хватало только для одного человека, да и тому из-за низкого потолка приходилось сидеть на гнилом пне. Под грубо сколоченной полкой с книгами висела маленькая табличка с надписью: ПОЖАЛУЙСТА, ВОЗВРАЩАЙТЕ КНИГИ.

Я вошел и посмотрел, что они предлагают. Там лежала Библия в красной пластиковой обложке на молнии. Я расстегнул молнию и полистал книгу. Все, что говорил Иисус, было напечатано красным, чтобы не запутаться.

Рядом лежал сборник стихов Рода МакКюэна[17] и экземпляр «Чайки по имени Джонатан Ливингстон»[18] с надписью внутри: «Эта книга принадлежит Дэвиду Уэббу и является для него источником вдохновения».

Еще там были два номера «Сторожевой башни»[19], один из которых был посвящен проблеме знакомств в современном мире, а другой – разрушению семейной ячейки.

Кроме того, здесь имелось руководство по разведению шиншилл, как для развлечения, так и для получения прибыли (ни то, ни другое не шло шиншиллам на пользу); открытка с фотографией песчанки на лицевой стороне и запиской на обороте о том, что их можно увидеть в каком-то контактном зоопарке; фото-роман «Супермен 3»; сувенирный веер из Грейсленда, на одной стороне которого был портрет покойного короля рок-н-ролла (до того как он растолстел), а на другой – слова песни «You Ain’t Nothing But A Hound Dog»[20]. Еще была пара нерифмованных стихов, написанных карандашом для подводки глаз на грязных пакетах из-под попкорна.

Я взял веер Элвиса и стал обмахиваться, затем положил его на место и вышел наружу. Мои спутники бродили по улице, не испытывая тяги к искусству.

Однозубый парень спросил:

– Нашел что-нибудь?

– Немного пообмахивался веером.

– У нас есть неплохой роман Макса Бранда[21], только он сейчас на руках. У него вырвана последняя пара страниц, но какой-то парень написал для него концовку на внутренней стороне задней обложки: «Он ускакал на Запад, и все было хорошо». По-моему, неплохая концовка для большинства книг, не так ли?

– Ну, да. Я так понимаю, вы еще и библиотекарь?

– Ага, однако людям фруктовые соки нужны больше, чем книги. Только вот не всегда у них есть что-то хорошее на обмен. Скажу тебе, все эти сухие дырки мне уже даром не нужны. Уже весь конец себе об них ободрал. В общем, что касается обмена, я всегда оказываюсь в проигрыше. Я предпочел бы мясо, рыбу, может, какие-нибудь коренья, которые можно сварить.

– Торговля – сука та еще, – сказал я.

4

Когда я догнал остальных, они стояли на обочине улицы между несколькими лачугами из грязи и палок и смотрели на человека, висевшего на ветке большого дуба. Он крутился на месте, дрыгая ногами и работая локтями, словно танцевал кадриль. Двигать он мог только локтями, так как руки у него были связаны за спиной.

На скамейке у дуба сидели двое мужчин и женщина. Они были похожи на бейсболистов, ожидающих своей очереди выйти на поле.

– Дерево самоубийц, о котором я вам говорила, – сказала Грейс. – Пойдем.

– Я не хочу это видеть, – произнес я.

– Я тоже, – сказал Боб.

– Я тоже пас, – добавил Глашатай.

– Делайте что хотите, – сказала мне Грейс, – но они все равно повесятся, а вам, парни, нужны штаны.

– Штаны? – спросил я.

– Думаете, они им еще понадобятся?

– У меня есть штаны, – сказал Глашатай. – Потрепанные, но штаны. Я просто потусуюсь здесь.

Грейс подвела нас с Бобом к дереву. Я посмотрел на парня. Лицо у него было фиолетовым, как слива, а шея распухла так, что не стало видно врезавшуюся в нее веревку. Язык вывалился, и был наполовину прокушен. Глаза скосило, один был полуприкрыт, а второй, выпученный, походил на шарик для настольного тенниса.

Мы подошли к скамейке. На ближайшем к нам конце сидела женщина, а на дальнем – двое мужчин. Женщина посмотрела на нас. Волосы на одной стороне ее головы были сожжены, а те, что на другой, тоже нельзя было назвать предметом для гордости. Грязно-коричневого цвета и спутанные, как проволока. Стальная мочалка порой лучше выглядит. На женщине была грязная футболка, сквозь ткань которой проглядывали соски. Джинсы на ней так износились, что какать можно было прямо через них, не снимая. Лицо не отличалось ничем особенным. Было покрыто прыщами и красными рубцами. Ноги босые.

Два парня рядом с ней на подиумных моделей тоже не тянули. В бородах запутались комочки грязи, насекомые и фруктовые косточки. Смуглый цвет лиц появился явно не от солнца. Кожные поры такие огромные, что в них можно сервировать обед.

Мне было страшно даже думать о том, как выгляжу я.

– Скамейка занята, – сказала женщина. – Приходите завтра. По трое в день. Таковы правила.

– Мы здесь не для того, чтобы вешаться, – сказала Грейс.

– Если собираетесь смотреть, – сказала женщина, – не мешайте. Этот ублюдок все никак не задохнется. Он, наверное, уже целый час висит.

– По-моему, он почти готов, – произнес я.

Один из мужчин, тот, что более худой, сказал:

– Кто знает, как долго он там болтается. Время здесь не стоит и утиного пука. Но видели бы вы его еще пару минут назад. Он выглядел еще хуже, чем сейчас. Похоже, он обрел второе дыхание.

– Может, он передумал, – сказал я.

При этих словах висельник принялся энергично дрыгать ногами.

– Нет, не думаю, – сказала женщина.

– Посмотрите на него, – произнес я.

– Не обращайте внимания. Это ничего не значит. Он хотел сдохнуть сильнее, чем все мы. Укусил Кларенса, чтобы стать первым в очереди.

Кларенсом звали худощавого парня. Тот поднял тощую руку и задрал рукав. Там виднелся похожий на полумесяц след от укуса.

– Он стал называть меня такими словами, которых я в жизни никогда не слышал, – сказал Кларенс, – потом повалил на землю и укусил. Я сказал ему, чтобы он шел первым. Черт, я даже не был следующим в очереди. Первой должна была идти Фрэн. Но посмотрите, кого он укусил. Со мной всегда так