Читать книгу - "Трупорот и прочие автобиографии - Джон Лэнган"

Прикрывшись одной рукой от бликов, я опустился на колени, а другой поднял каменную чашу. Она оказалась шероховатой, местами острой, будто ее вырубили наспех. Я окунул ее в углубление под башней и поднес к лицу.

В ушах зазвенели неоднократные предупреждения отца никогда не пить незнакомую воду. Я поднес чашу к губам и проглотил все до последней капли.

Вода оказалась прохладной, но не ледяной и на вкус совершенно обычной, без каких-либо примесей. Поразмыслив, я решил больше не пить и вернул чашу на место. Встав, отошел от белой башни. Гудение, что я слышал прежде, стало громче и обратилось в слова, которые никак не удавалось понять. Оно слилось в медленный многоголосый напев. Со всех сторон скального выступа проступили фигуры: мужчины и женщины, окутанные бледным пламенем, как у пылающей башни. Возможно, мне почудилось, но некоторых я узнал. Среди них был мужчина с огненной бородой, похожий на Уитмена, а у другого, в горящей короне, угадывался орлиный нос Данте и его меланхоличные глаза. Я не мог разобрать слов их песни, но понимал, что мотив очень древний, древнее самых старых известных нам стихов. Так пели охотники, празднуя добычу мамонта. Так пели родные над покойниками перед тем, как завалить тела камнями. Так приветствовали весну и просили зиму о пощаде. Так дарили имена созвездиям, перечисляя заслуги существ, которых они воплощали. Мои губы тоже невольно задвигались в такт песнопению, а язык подстроился под непривычные звуки. И вдруг среди окружавших нас холмов раздался пронзительный медный лязг; он зазвенел на одной ноте, заглушая слова огненных призраков и заставляя меня зажать ладонями уши. Поднялся ветер, закружился вокруг каменного уступа. Поэты померкли. Приближалось нечто. Воздух сгустился. С какой стороны двигалось неведомое создание, было не понять, но казалось, что еще секунда – и оно выскочит из пустоты.

Я сбежал, не дожидаясь его появления. Рванул прочь из этого сказочного места с его чудесами – так быстро, как позволяли ноги. За спиной ревел ветер. Я мчался по ущелью вдоль ручья, спотыкаясь о камни. Выбежал на берег Салмона и свернул к своей хижине. К тому времени я знал, что за день пешком могу преодолеть немалое расстояние, но никогда не думал, будто способен бежать так долго и так стремительно. Ноги болели, легкие горели огнем, и все же я не сбавлял темпа до самой хижины. Забежав внутрь, швырнул рюкзак на пол и схватился за винтовку. Остаток дня и всю ночь до восхода я просидел у приоткрытой двери, не спуская глаз с луга перед хижиной: не объявится ли тот, кого принес ветер. Но никто не пришел. По крайней мере, в тот раз.

Возвращаться к озеру я не стал. Теперь думаю, не зря ли? Может, стоило пойти обратно и проверить, было ли оно на самом деле? А может, я все придумал и мне почудилось? Или сквозь брешь в нашем мире я попал… в какое-то другое место? Я уверен, что все увиденное, услышанное, опробованное на вкус было реальным… Точнее, так кажется. Я подумывал вернуться в те края, но никак не мог найти в себе смелость. Не потому, что боялся, будто озеро в глубине ущелья, пылающая башня и пламенные поэты мне привиделись, стали признаком острого психоза. Галлюцинации с тех пор меня больше не мучили. Больше пугало то, что озеро было настоящим и, испив воду из чаши, я навлек на себя гнев… сам не знаю кого. Проверять, так ли это, не хотелось.

Да и времени, если честно, не было. Меня накрыло вдохновением. Спустя пару дней после прогулки к озеру я начал писать цикл стихотворений, которые звучали уже не как жалкое подражание прочитанным книгам, а как их концентрат, отфильтрованный через мое собственное восприятие. Ты знаешь, как это бывает, когда начинаешь работать над сюжетом и сразу понимаешь, куда он тебя заведет. Да, порой на пути попадаются препятствия: и лопнувшие ремни, и размытые мосты, и внезапные грозы, – но уже в самом начале дороги ты видишь конечный пункт. Мой цикл представлял собой сонеты про рыбалку. Я знал, что они прославят меня на весь мир. Поэтому работал над стихами каждый день, без устали, по восемь, по десять, по двенадцать часов кряду. Прерывался лишь затем, чтобы выполнить самые необходимые дела и не умереть с голоду, а остальное отбрасывал ради льющихся из меня слов. Дрова валялись кучей. Ловушки стояли непроверенными по много недель. Хижина не получала должного ухода: доски гнили, щели в стенах не заделывались. К середине лета стало ясно, что я не сумею провести в этом месте еще одну зиму, если не брошу писать. Поэтому я решил, что осенью, когда погода испортится, соберу вещи и отправлюсь в Бойсе.

Так я и сделал, хотя в итоге ушел за неделю до назначенного срока. Осень в тот год выдалась необычайно теплой, почти как лето. Мне не хотелось покидать место, где проснулся мой талант, где я написал стихи, которые казались маяками, освещающими путь к тому, что я сумею сотворить в будущем. В глубине души я боялся, что смена обстановки не лучшим образом скажется на моих способностях. Однако дни становились короче, и я не горел желанием оставаться в горах, когда похолодает и начнутся дожди.

Писать я не переставал, но каждый вечер вставал из-за стола, потягивался и выходил на улицу прогуляться вокруг хижины. Так было надо, чтобы отвлечься от написанного. С собой я брал винтовку. Встреча с медведем до сих пор не выветрилась из памяти. Один раз я спугнул лисицу, но больше никого не видел. За пару недель до назначенного срока я вышел на улицу и заметил, что вершина соседней горы объята пламенем. Ее опоясывала красно-рыжая полоса, озарявшая низкие облака. Хотя я знал, что в этих местах нередки лесные пожары, вид огня изрядно меня напугал. Мелькнула мысль, не придется ли уходить прямо сейчас, раньше срока. Отчего-то мерещилось, будто огонь горит выше деревьев. Последнее время не было гроз, и я не видел поблизости туристов, которые могли бы случайно подпалить лес. Впрочем, я был так занят стихами, что мог и не заметить. Огненная полоса на моих глазах поползла к макушке, словно вереница альпинистов с факелами, но слишком быстро и равномерно – люди с такой скоростью передвигаться не умеют. Я никак не мог понять, что происходит – что за природное явление я наблюдаю? Огонь собрался на самой вершине и пучком устремился в небо, пронзил облака и угас.

Разумеется, напрашивалась аналогия между увиденным