Читать книгу - "Латинист - Марк Принс"

— Затем, Тесса. Такими уж мы уродились, верно?

* * *

В диссертационную комиссию входили Мартин Уэмбли из Брейзноуза, Леонора Штраус из Баллиоля и Дэниел Флемиш из Университета Йорка. Они сидели в ряд, лицом к Тессе, все тоже какие-то мрачные. Тесса не знала, кто там Уэмбли, а кто — Флемиш, однако потом они представились. Флемиш был кудрявый с залысиной, тонкогубый, с уклончивым взглядом. Довольно пожилой, высокий, худощавый, но тут Тесса поглядела на Уэмбли — у него волосы, вернее, что от них осталось, были седые, ростом он оказался еще выше и еще худосочнее. Он с подчеркнутой доброжелательностью пожал ей руку, пожелал удачи — рукопожатие чуть слишком крепкое, улыбка чуть слишком жизнерадостная. На Флемише и Уэмбли были белые галстуки-бабочки, на Штраус и Тессе — черные ленты. Штраус была чуть пониже Тессы, с темными кудрявыми волосами, в очках с толстыми стеклами и с ободранным красным лаком на ногтях. Тесса знала, что ее основная тема — восприятие античного наследия, сама же Тесса была в этом не слишком сильна, как и Крис. Оставалось надеяться, что не придется на ходу выдумывать какие-то аргументы.

— Сегодня пятнадцатое марта две тысячи десятого года, — начал Флемиш, когда они расселись на небольшом подиуме, где заранее были расставлены столы и стулья. Кроме них, в зале, где стояло пять рядов стульев, сидели какой-то администратор и аспирант, явно любители Овидия. — Цель сегодняшнего заседания — рассмотреть диссертацию Тессы Темплтон из колледжа Вестфалинг в Оксфордском университете…

Толчком отворилась дверь, прервав Флемиша, тот посмотрел влево, чтобы выяснить, кто там явился. Тесса и не глядя знала, что это Крис. Слишком сильно она не желала его присутствия — так что он непременно появился бы. Периферическим зрением она отметила, что на нем светло-серый блейзер с неоновой нитью, которую видно только вблизи. Флемиш вновь уткнулся в свои записи и продолжил:

— …Соискательницы степени доктора философии по специальность «Греческий и латынь».

Крис так и стоял.

— Присаживайтесь, профессор Эклс, и напоминаю, что вы, как научный руководитель, не имеете права выступать на защите.

Тут Тесса на него все-таки посмотрела. Крис сел, провел пальцем по губам, будто бы их запечатывая, откинулся на спинку стула. На ее взгляд он не ответил. И вроде как скручивал сигарету.

Все началось неспешно и предсказуемо. Тесса представила свою тему: «Фасты» как кодификация римской традиции и морали, казус изгнания Овидия, вторая половина «Фаст», ненаписанная, трагическое следствие цензуры. Флемиш задал ей несколько вопросов про немецких исследователей «Фаст», Уэмбли спросил про методы исследования, Леонора — как она от «Фастов» пришла к «Метаморфозам» — Тесса сочла целесообразным исследовать те же представления о власти и цензуре в космогонии Овидия и то, как он кодифицировал и переиначивал считавшееся нормой в воображении римлян.

— Является ли примером этого сюжет про Дафну и Аполлона в Книге первой? — осведомилась Штраус.

— Безусловно, — ответила Тесса и собралась развить тему.

— А, да, — оборвал ее Уэмбли, явно не осознавая, что обрывает. — Мисс Темплтон, одна из причин, почему я задал вам вопрос о методах исследования, состоит в том, что некоторые аспекты вы разбираете дотошно и исчерпывающе, в других же ваши отсылки к обширному корпусу существующей литературы выглядят, скажем так, не вполне исчерпывающими. Ярким примером мне представляется сюжет про Дафну и Аполлона.

— Профессор Уэмбли, — на сей раз Штраус прервала уже его, — может, вы позволите ей сперва ответить на мой вопрос, а там уж займемся методологией?

Уэмбли сделал умиротворяющий жест.

— Да-да, конечно, — закивал он. — Подожду своей очереди. Прошу прощения.

Он откинулся на спинку стула и ухмыльнулся точно так же, как и когда пожимал Тессе руку. Не ухмылка, а оскал, подумала Тесса.

— Так вот, — продолжила она. — Мне представляется бесспорным, что в этом сюжете речь идет о том, как власть и цензура проявляют себя сразу в нескольких плоскостях. Бог и полубог, мужчина и женщина. Купидон поражает Аполлона стрелой, в том вспыхивает любовь, он преследует Дафну по лесам. Овидии описывает страсть Аполлона, монологи Аполлона весьма пространны, а потом, в конце, Дафне выделена лишь одна фраза, в которой она просит отца превратить ее в нечто такое, с чем Аполлон не сможет вступить в плотскую связь. Я не ставила перед собой задачи сделать эту тему краеугольной для своей диссертации, но мне кажется, она служит примером того, как потенциальную поэтессу заставили замолчать, мы так и не услышали ее голоса, и это трагично.

В разговор вступил Уэмбли:

— Это одно из тех мест, где у меня возникли вопросы касательно методологии. Вы можете объяснить, почему в библиографии отсутствуют основные работы по этой теме? Так, вы говорите, что любовь Аполлона к Дафне описана в ироническом ключе, но никак это не поясняете, не приводите альтернативные мнения.

Тесса начинала подозревать, что именно Уэмбли и был рецензентом ее статьи про Дафну и Аполлона, автором разгромной рецензии.

— Так, методология, — начала она, чувствуя, как пульсирует кровь в щеках, как ускоряется пульс. — Скажем так: я приняла за данность, что применительно к фрагменту, где слово «amor» употреблено рядом с такими строками, как «auctaque forma fuga est», в переводе — «побег усилил ее красоту», а также: «Videt igne micantes / sideribus similes oculos, videt oscula, quae non / est vidisse satis», to есть «видит ее глаза, сияющие как звезды, видит ее губы, на которые недостаточно только смотреть», подобное пояснение будет излишним.

— Но вы же сверялись с Йелландом…

— «Аполлон любит Дафну» тысяча девятьсот пятьдесят пятого года?

— Да, а также…

— С Хоем? «Любовные векторы в латинской поэзии»?

— Или Чеймберсом…

— «Стрела Купидона», семьдесят второй год? Да. Йелланд с откровенным лукавством пишет про «искру любви», Хой несколько раз упоминает о «трагедии несостоявшейся связи», а Чеймберс называет «ухаживания» Аполлона «страстной беспримесной любовью», — сказала Тесса, которой было досадно, что именно Крис заранее подготовил ее к этим вопросам.

— Тем не менее, — не унимался Уэмбли, — при обсуждении этой пары как элегических влюбленных было бы более чем уместно обратиться и к другим исследованиям.

— Понятно, — ответила Тесса со всей холодностью, на какую могла решиться. — Приму к сведению.

Уэмбли откинулся на спинку стула, поправил шапочку. Тесса поняла, что ей не удалось набрать никаких очков в глазах членов комитета; тем не менее она сознавала, что в определенном смысле на кону ее чувство собственного достоинства. В чем она не сомневалась — что Криса от этого крючит.

Уэмбли, впрочем, даже не думал от нее отцепляться.

— Считаю своим долгом предупредить, что профессиональные убеждения не позволят мне написать однозначно положительный отзыв,