Читать книгу - "Любовь Онегина к бабушке Кларе - Мири Литвак"

«Боже мой! Что тут было! – бабушка обхватила щеки обеими руками. – Все старухи чуть с ума не посходили! Так вот выставлять попу напоказ?! Несмотря на то, что тогда не носили таких брюк, как сейчас, в которых из-за мини-трусиков женские ягодицы видны ещё более отчётливо, чем голышом… Да, это было смело…»

«Мы писали каждый день или через день, – дедушка прервал бабушкино веселье, – я ходил на почту отправить письмо и ждал, когда почтальон принесёт мне ответ».

Дедушка писал ей о работе, о своих больных, о тяжёлых и особо интересных случаях. Он советовался с ней, но он не писал ей, что любит её и скучает. Не знаю, почему. Они, как двое друзей из книжки в синей обложке, которые не отменили дуэль. Чего они боялись? Чего стыдились? Но об этом они мне не рассказали.

Итак, в один прекрасный день один бабушкин друг – они работали в одной больнице – пришёл к ней домой и предложил ей выйти за него замуж. Она уже знала, что это должно произойти. Она чувствовала, хотя такое случилось с ней в первый раз. А Клара устала ждать. Она считала, что она уже не молода и что пришло время выходить замуж, а её рыцарь далеко и забыл о ней. Мама сказала ей: «Да, смотри, а то останешься одна! А человек он хороший, еврей, у него есть профессия и внешность приятная. Ты должна подумать о своём будущем». Так она сказала. В этом смысле Клара была с ней согласна.

«Мой папа ничего не сказал», – продолжала бабушка Клара. Она уже бросила раскладывать карты и сосредоточила взгляд на своих руках, покоившихся на клавиатуре компьютера, как два дремлющих котёнка. «Он любил твоего деда и понимал меня, – добавила она, – он болел за меня душой. Он тоже был разочарован».

А тут как раз пришло письмо от Солика. Клара ответила ему, как всегда, и написала, между прочим, что вот, так и так, что есть, мол, такой человек, Феликс. Он невропатолог и работает с ней в больнице. Клара ещё не решилась окончательно, она колебалась, но, видимо, неспроста она написала Солику об этом. Не осознавая полностью, она предложила Солику последнее испытание, и это испытание оказалось небесполезным.

Потому что как только Солик получил Кларочкино письмо, он страшно испугался. Тут же он сел на поезд и поехал к ней в Чинск. Солик ехал целый день и целую ночь. Всю дорогу он не мог заснуть, и каждая железнодорожная станция, на которой поезд останавливался, раздражала его до крайности. Ему все время казалось, что поезд задерживается слишком долго и без надобности. Под утро, когда в конце концов Солик сошёл с поезда, он купил бутылку вина и пришёл к Кларе домой рано, перед тем как она ушла на работу. Он не мог сообщить ей заранее. Ведь телефоны были большой редкостью.

Клара удивилась, но очень обрадовалась своему благородному рыцарю. Он остался таким, как был раньше, только похудел немного. Его старый костюм обветшал и был покрыт пылью с дороги. Лицо загорело, волосы отросли, и он смотрел на неё всё таким же нежным взглядом, по которому она так соскучилась. Он долго говорил и объяснял ей что-то, и видимо, произнёс те самые слова, которых она так ждала. Они решили пожениться, не откладывая. В этот раз Солик настоял на этом.

Видимо, тут и кроется причина того, что свадьба Клары и Солика произошла так стремительно и что у Клары не было свадебного платья. На фотографии, которая висит у них в маленькой комнате, она одета в тёмного цвета шерстяной костюм, строгий и колючий, как официальная одежда директора завода.

«А потом? Вы переехали в Чинск?» – спросил я.

«Ах, это было не так просто, – ответила бабушка Клара. – Я была распределена в Чинск и не могла так просто взять и уволиться, а твой дед тоже не мог бросить место пока ему не найдётся замена. Замена? В таком захолустье?»

«Тут-то и пошли письма, – перебил дедушка, он был доволен, что ему не пришлось рассказывать самое трудное. – Письма… – повторил он, как эхо. – Ещё и ещё письма».

32. Бандероли по почте

Дедушка сохранил переписку Клары и Солика. Когда же они решили уехать в Израиль, ему удалось переправить туда все их письма. «И это – под страхом смерти!» – провозгласил дедушка. Он придвинулся ко мне так, как он делает, когда хочет подчеркнуть, что речь идёт о чём-то исключительно важном.

Я не понял, какой может быть страх смерти, когда речь идёт о старых любовных письмах, которые пересекают границу между Россией и Израилем.

Дедушка покачал головой – он был расстроен моим непониманием. «А о железном занавесе ты слышал? – спросил он. – Цель железного занавеса, – продолжил он, не дожидаясь моего ответа, – изолировать жителей той России от остального мира. Таким образом Советская власть могла спокойно продолжать лгать свободному миру и рассказывать о жизни внутри страны всё, что ей заблагорассудится, а также рассказывать басни своим соотечественникам о том, что происходит по ту сторону границы. В течение семидесяти лет бедняги русские верили, что жизнь у них в стране лучше, чем где бы то ни было на всём земном шаре, потому что они не могли в этом удостовериться собственными глазами, и даже по телевизору… вот так! – подытожил дедушка. – Знание – сила! – он поднял вверх указательный палец. – Поэтому соответствующие органы власти побеспокоились о том, чтобы ни единый документ, ни одна бумага, записка или всё, что было написано от руки, не пересекло границу государства, не говоря уже о мемуарах или рукописях». Дедушка прервался на минуту. «Поэтому, когда твои дедушка с бабушкой покидали Советскую Россию, им было запрещено взять с собой письма, которые они сами написали друг другу двадцатью годами ранее…» – дедушка вытер пот со лба клетчатым носовым платком, который показался мне не особенно чистым.

Ведь это же смешно, подумал я, однако спорить не решился. Мой дедушка не говорит неправды. С другой стороны, дедушка уже старенький, он иногда путается и забывает. Я взглянул на бабушку в поисках подтверждения, но бабушку не интересовали рассказы о железном занавесе.

Дедушка разбил всю свою библиотеку на бандероли, по две или три книги в каждой, и выслал их, каждую по отдельности, в Израиль по почте.

«Все эти книги? Не может быть!» – я обвёл взглядом стены дедушкиного кабинета. Книги покрывали их полностью, от пола до потолка,