Читать книгу - "Энн из Эйвонли - Люси Мод Монтгомери"

– Я… я не возражаю, – сказала мисс Лаванда и, повернувшись, быстро ушла в дом, но уже через минуту весело махала им на прощание рукой из окна и улыбалась.

– Мне понравилась мисс Лаванда, – объявил Пол, когда они шли по буковому лесу. – Мне нравится, как она на меня смотрит, и ее каменный домик нравится, и Шарлотта Четвертая тоже. Вот бы бабушке такую служанку вместо Мэри Джо. Уверен, что Шарлотта, если б я поделился с ней своими фантазиями, никогда не сказала бы, что у меня «в башке завелись тараканы». А какой замечательный был ужин, правда, учительница? Бабушка говорит, что мальчику нельзя быть привередливым и разборчивым в еде, но иногда с собой трудно справиться. Вы ведь понимаете. Мне кажется, мисс Лаванда не заставит ребенка есть на завтрак овсянку, если его воротит от каши. Она накормит его тем, что ему нравится. Конечно… – Пола нельзя было назвать неразумным… – это может не пойти впрок. Но разнообразие – это так приятно. Вы ведь понимаете?

Глава 24

Пророк в своем отечестве

В один майский день жителей Эйвонли взбудоражила заметка, появившаяся в шарлоттаунской газете «Дейли энтерпрайз» в колонке «Новости Эйвонли», подписанная анонимным «Обозреватель». Молва приписывала авторство Чарли Слоуну, отчасти потому что пресловутый Чарли был и раньше замечен в подобных литературных потугах, а отчасти потому, что одна из «новостей» содержала в себе почти откровенную насмешку над Гилбертом Блайтом. Молодежь Эйвонли упорно рассматривала Гилберта Блайта и Чарли Слоуна как соперников, добивающихся благосклонности некой особы с серыми глазами и богатым воображением.

Слухи, как обычно, были далеки от истины. Эти «новости» написал сам Гилберт Блайт при поддержке и содействии Энн, а в одной из «новостей», дабы отмести подозрения, подшутил и над собой. Только две из этих новостей имеют отношение к дальнейшему повествованию:

«Ходят слухи, что не успеют еще зацвести маргаритки, как в нашем поселке сыграют свадьбу. Недавно поселившийся у нас и пользующийся всеобщим уважением фермер поведет к алтарю одну из наших обворожительных дам».

«Дядюшка Эб, наш известный предсказатель погоды, предупреждает о страшной буре с громом и молнией, которая начнется ровно в семь часов вечера 23 мая. Буря охватит большую часть Провинции. Людям, которые в это время покинут дом, рекомендуется захватить с собой плащи и зонты».

– Дядюшка Эб действительно предсказывал сильную бурю примерно в это время, – сказал Гилберт. – А ты уверена, что мистер Харрисон ухаживает за Изабеллой Эндрюс?

– Нет, – со смехом ответила Энн. – Я уверена, что он ездит играть в шашки с мистером Эндрюсом. Однако миссис Линд говорит, что Изабелла Эндрюс, должно быть, собирается замуж – этой весной у нее прекрасное настроение.

Бедный старый дядюшка Эб пришел в возмущение от прочитанного, подозревая, что «Обозреватель» издевается над ним. Он яростно отрицал, что называл точную дату бури, но ему никто не верил.

Жизнь в Эйвонли текла своим чередом. В День Древонасаждения каждый «улучшатель» посадил пять саженцев декоративных деревьев или хотя бы помогал посадке. «Общество» теперь насчитывало сорок членов, и это означало, что были высажены две сотни молодых деревьев. На красноватых полях зеленели молодые овсы, фермерские дома утопали в яблоневом цвету, а Снежная Королева надела свадебный наряд, дожидаясь жениха. Энн спала теперь с открытым окном, и напоенный вишневым ароматом ветерок овевал ее лицо. Ей это казалось очень поэтичным. Марилла же считала, что девушка рискует здоровьем.

– Следовало бы праздновать День Благодарения весной, – сказала как-то вечером Энн, когда они с Мариллой сидели на ступенях парадного крыльца и слушали мелодичный лягушачий хор. – Мне кажется, это лучше, чем в ноябре, когда все погружается в мертвый сон, тогда труднее испытывать благодарность. В мае же благодарность так и рвется из сердца… просто оттого, что ты живешь на свете. Сейчас я испытываю то, что, должно быть, испытывала Ева в Эдеме перед тем, как… случилось несчастье. Какого цвета трава в ложбине – зеленая или золотая? Мне кажется, Марилла, что в такой изумительный день, как этот, когда все в цвету и ветер, словно охваченный всеобщим восторгом, не знает, куда ему дуть, мир почти так же прекрасен, как райский сад.

Марилла, шокированная таким кощунством, опасливо огляделась вокруг, надеясь, что близнецы не слышали этих слов. И тут они как раз вышли из-за угла дома.

– Как приятно пахнет сегодня вечером, правда? – сказал Дэви, с наслаждением втягивая воздух и помахивая тяпкой, которую держал в грязных руках. Он работал на своих грядках. Этой весной Марилла придумала, как можно использовать страсть Дэви к возне в грязи и глине, и отвела ему и Доре по небольшому клочку земли под огород. Каждый ретиво, но по-своему приступил к делу. Дора сажала, полола и регулярно поливала грядки, делая это систематически и бесстрастно. В результате ее участок уже покрывали ровные всходы зелени и цветов-однолеток. Дэви же работал азартно, но без всякого плана. Он копал, рыхлил, разравнивал землю, поливал, пересаживал и делал это так рьяно, что у семян не было ни единого шанса выжить.

– Как дела на огороде, Дэви? – спросила Энн.

– Не так чтоб очень хорошо, – ответил со вздохом Дэви. – Не пойму, почему все так плохо растет. Милти Булдер говорит, что я, наверно, сеял в новолуние, отсюда все проблемы. «В новолуние, – говорит он, – нельзя ничего сажать, а также резать свинью, стричь волосы и вообще делать важные вещи». Это правда, Энн? Хотелось бы знать.

– Если бы ты не выдергивал каждый второй день свои растения, чтобы посмотреть, что там у них с корнями, дела могли бы пойти лучше, – с иронией сказала Энн.

– Я выдернул только шесть штук, – оправдывался Дэви. – Нужно было узнать, нет ли там личинок. Милти Булдер говорит, что если дело не в луне, тогда виноваты личинки. Я увидел только одну, но она была огромная, жирная и кривая. Я положил ее на камень, а другим долбанул. Слышали бы вы, как она хлюпнула! Я даже пожалел, что других не было. Дора засевала грядки в одно время со мной, и у нее все взошло и хорошо растет. Так что луна не виновата, – заключил он с глубокомысленным видом.

– Марилла, только взгляните на эту яблоню, – сказала Энн. – Она словно живая. Тянется длинными руками к своим розовым юбкам и кокетливо их приподнимает, чтобы вызвать у нас восхищение.

– Этот желтый «Дюшес» всегда хорошо плодоносит, – с удовольствием произнесла Марилла, – а в этом году особенно. Я рада… Эти яблоки очень хороши для пирогов.

Но ни Марилле,