Читать книгу - "Энн из Эйвонли - Люси Мод Монтгомери"

– Нельзя испытывать радость при известии о смерти, – здраво рассудила Энн. – Мне жаль несчастного Ричарда Кита, но я рада, что близнецы остаются у нас.

– Он правильно распорядился деньгами, – сказала практичная Марилла. – Мне хотелось оставить близнецов у себя, но я не знала, смогу ли их содержать, особенно когда они подрастут. Деньги от аренды фермы уходят на дом, а я твердо решила, что из твоего жалования ни цента не возьму на их содержание. Ты и так много для них делаешь. Шляпка, которую ты купила Доре, была ей нужна не больше, чем кошке второй хвост. Но теперь у меня камень с души упал – дети обеспечены.

Дэви и Дора пришли в восторг, узнав, что остаются жить в Зеленых Крышах «навеки». Смерть дяди, которого они никогда не видели, не могла омрачить их радость. Правда, у Доры были некоторые опасения.

– Дядю Ричарда похоронили? – шепотом спросила она у Энн.

– Да, конечно, дорогая.

– А он… он… не похож на дядю Мирабел Коттон? – в шепоте девочки послышались взволнованные нотки. – Он ведь не будет ходить у дома, правда, Энн?

Глава 23

Роман мисс Лаванды

– Я собираюсь вечером пойти в Обитель Эха, – сказала Энн в одну декабрьскую пятницу.

– Похоже, что пойдет снег, – предупредила Марилла.

– Я пойду туда еще засветло и останусь на ночь. У Дианы сегодня гости, и она не сможет отлучиться. А меня мисс Лаванда наверняка ждет вечером – ведь я не навещала ее две недели.

С того памятного октябрьского дня Энн регулярно бывала в Обители Эха. Иногда они с Дианой приезжали в коляске, а иногда добирались через лес. Когда Диана не могла ее сопровождать, Энн шла одна. Между ней и мисс Лавандой возникла пылкая и плодотворная дружба, которая возможна только между женщиной, сохранившей в сердце и душе юную свежесть, и девушкой, чье воображение и интуиция восполняет недостаток опыта. Энн наконец обрела «родственную душу», а Энн и Диана привнесли жизнь в уединенное существование мисс Лаванды, «забывшей мир и забытой миром». Шарлотта Четвертая всегда приветствовала девушек самой широкой из своих улыбок – а они все у нее были достаточно широкими. Она радовалась им не только потому, что они приносили радость в жизнь обожаемой хозяйки, девушки и ей пришлись по душе. Никогда еще не было в каменном домике так весело, как в эту прекрасную затянувшуюся осень, когда ноябрь не отличался от октября и даже декабрь ярким солнечным светом подражал лету.

Но как раз в этот день декабрь, будто вспомнив, что он все-таки зимний месяц, поскучнел, призадумался и наполнил мир той особой безветренной тишиной, какая бывает перед снегопадом. Энн доставляла большое удовольствие прогулка по сумрачному буковому лесу. Она никогда не чувствовала себя одинокой, у нее всегда были воображаемые веселые попутчики, с которыми можно было вести оживленные беседы, подчас более остроумные и увлекательные, чем разговоры в обычной жизни, где собеседники иногда оставляют желать лучшего. А в воображаемой компании из родственных душ ты слышишь то, что близко твоей душе, и сама можешь сказать то, что хочется. Так в сопровождении невидимых спутников Энн прошла через лес и ступила на тропу под еловой аркой как раз в тот момент, когда пушистые крупные хлопья снега стали медленно опускаться на землю.

У первого поворота под большой разлапистой елью Энн увидела мисс Лаванду. На ней было теплое платье насыщенного красного цвета, плечи и голову покрывала серебристо-серая шелковая шаль.

– Вы похожи на королеву фей елового леса! – весело воскликнула Энн.

– Я так и думала, Энн, что ты сегодня придешь, – сказала мисс Лаванда, бросаясь ей навстречу. – И я вдвойне этому рада, потому что сегодня со мной нет Шарлотты. У нее заболела мать, и эту ночь она проведет дома. Если б не ты, мне было бы очень одиноко… Мечты и эхо не могут полностью заменить человеческое общение. Ох, Энн, какая же ты красавица, – добавила она неожиданно, глядя на высокую, стройную девушку с порозовевшими от прогулки щеками. – Красивая и юная! Семнадцать лет – чудесный возраст, правда? Я тебе завидую, – искренне призналась она.

– В душе вам не больше семнадцати, – улыбнулась Энн.

– Нет, – я старая… Или женщина средних лет, что еще хуже, – сказала со вздохом мисс Лаванда. – Иногда мне удается вообразить, что это не так, но, по большей части, я осознаю свой возраст. И никак не могу примириться с этим, как удается большинству женщин. С первым седым волосом все во мне взбунтовалось и не проходит до сих пор. И прошу, Энн, не делай вид, что пытаешься меня понять. Девушке в семнадцать лет это знание недоступно. Сейчас я воображу, что мне семнадцать, в твоем обществе это удастся. Ты всегда приносишь с собой юность, этот чудесный дар. Мы проведем прекрасный вечер. Сначала устроим чаепитие. Что ты хочешь к чаю? Будет все, что пожелаешь. Придумай что-то вкусное, пусть и не очень полезное.

В этот вечер в каменном домике было шумно и весело. Приготовление к пиршеству и само пиршество сопровождались таким смехом и озорством, что сомнений не оставалось: мисс Лаванда и Энн ведут себя не так, как подобает сорокапятилетней старой деве и рассудительной школьной учительнице. Уставшие, они расположились на ковре перед камином в гостиной, освещенной лишь мягким светом горящих дров и наполненной дивным ароматом, идущим от розовых лепестков в вазе на каминной полке. Поднявшийся ветер стонал и завывал за окном, а снег настойчиво и глухо постукивал в стекло, словно сотни духов бури искали приюта.

– Как я рада, что ты со мной, Энн, – сказала мисс Лаванда, покусывая конфету. – Без тебя мне было бы одиноко… Очень одиноко… Почти невыносимо. Мечты и фантазии хороши днем, при солнечном свете, но когда за окном мрак и метель, они не приносят утешения. В такие минуты хочется человеческого тепла. Тебе эти чувства не известны… В семнадцать лет такого еще не знаешь. В семнадцать можно довольствоваться мечтами, потому что знаешь – все настоящее впереди. Когда мне было семнадцать, я и представить не могла, что в сорок пять окажусь седой старой девой, чья жизнь будет заполнена одними фантазиями.

– Вы не старая дева, – сказала с улыбкой Энн, глядя в печальные карие глаза мисс Лаванды. – Старыми девами рождаются, а не становятся.

– Одни старыми девами рождаются, другие достигают этого положения, а третьим – оно как снег на голову, – с иронией произнесла мисс Лаванда.

– Тогда вы из тех, кто