Читать книгу - "Тетушка против - Тата Алатова"

а оказалось, что как раз заполучить ее он не может. Мечты, больше всего связанные со скомканными простынями, сбитым дыханием и горячей кожей под губами, таяли на глазах.

Кольцо на руке будто бы нагревалось само по себе, требуя забрать свое, а он так и не мог придумать ничего выдающегося. Столько всего предусмотреть — и не позаботиться о самом главном!

С завтраком было покончено. Деверё поднялся первым, сославшись на дела службы.

— И мне пора, — заметила Леклер озабоченно. — Надо думать, Жозефина еще спит? Придется ее разбудить, пока кухарка не вернулась с рынка.

Пруденс порывисто схватила ее за руку:

— Только помягче с ней, умоляю тебя! Постарайся ее утешить хоть как-нибудь!

— Как?

— Не знаю… Она хотела увидеть короля, — тут Пруденс посмотрела на Рауля с отчаянной надеждой, и он немедленно воспрянул. Вот! Наконец-то эта женщина признала его искусство интриг!

— Пообещайте Жозефине короля, — великодушно кивнул он. — Герцог Лафон пришлет ей приглашение.

— В самом деле? — удивилась Леклер.

— Его светлость что-то обязательно придумает, — с непоколебимой уверенностью заверила ее Пруденс.

Виконтесса только хмыкнула и встала из-за стола.

— Вас подвезти до дома? — спросила она.

Франсуа зевнул, явно обрадованный тем, что скоро наконец сможет вернуться в постель. Мартен захлопотал, убирая тарелки.

— Да, пожалуй, — у Рауля снова испортилось настроение при мысли о том, какая суматоха поднимется дома.

— Не стоит, — тут же возразила Пруденс, чем изрядно его удивила. — Мы немного прогуляемся, если его преосвященство найдет для нас сухие плащи. Наши совершенно промокли.

— Мартен, выдай им что-нибудь из того, что мы храним для паломников, — махнул рукой Франсуа, совсем уже сонно кутаясь в рясу.

Накинув на себя бесформенные балахоны из самого дешевого сукна, Рауль и Пруденс тепло попрощались с Леклер, хозяином дома и Мартеном, а потом вышли на улицу.

Дождь закончился, и свежий воздух взметнул их тонкие плащи. Чисто вымытое солнце с любопытством поглядывало на проснувшийся город, пахло горячим хлебом, дымом, мокрым камнем и надвигающимися холодами. Ворковали голуби, грохотали колеса грузовых телег, звенели колокольчики почтовых экипажей.

Пруденс решительно нырнула в лабиринт узких переулков, находя неведомые тропки между заборами. Это были задворки города, с которыми Рауль прежде не был знаком, и теперь он понятия не имел, куда же она его ведет.

— Дорогая, вы выбрали странное место для прогулок, — заметил он с все нарастающим недоумением.

Она искоса посмотрела на него.

— За завтраком у вас было такое кислое лицо, — сказала задумчиво, — будто вас кормили лимонами. В жизни не видела такого расстроенного новобрачного.

— Я счастлив, — торопливо возразил Рауль, с тоской думая о том, что ничегошеньки-то она не понимает. Вот почему он всегда сторонился девственниц — пока им растолкуешь, чего от них хочешь! Но ведь Пруденс не наивная девочка, к своим-то годам должна бы уже знать, что происходит между мужем и женой после венчания.

— Знаете, — заговорил он как можно деликатнее, — почему появилась традиция уезжать после свадьбы в загородную глушь? Чтобы узнать друг друга получше.

— Кажется, именно с загородной глуши мы и начали свое знакомство, — усмехнулась она. — Но если хотите узнать меня еще лучше, то я вам расскажу. Мой отец был моряком.

— Наслышан, — буркнул Рауль.

— И я выросла на побережье.

— Кажется, вы уже упоминали об этом.

Она засмеялась и взяла его под руку, благо вихляющая тропинка расширилась, когда они миновали щель между сараем и оградой и вышли к зарослям ивы.

— После переезда в Арлан мне так не хватало большой воды, — вздохнула Пруденс. — Здесь, в сухопутном городишке, я оказалась в каменном мешке. Эти каналы такие скучные, медленные, но и от них может выйти толк.

Они брели против течения к окраине города, и редкие рыбаки не обращали на них никакого внимания.

— И вот, во время своих частых блужданий я познакомилась с владельцем грузового баркаса.

— Мы пришли сюда за покупками? — еще сильнее нахмурился Рауль.

— Каждую субботу Фабер грузит товар на телегу и везет его по окрестным деревенькам, а возвращается только вечером воскресенья… Сюда, ваша светлость.

Она раздвинула заросли тростника, приглашая его следовать дальше. Это было тихое безлюдное место, где канал делал петлю, скрытую от основного фарватера высоким берегом и бывшей пристанью, почти полностью разрушенной.

Баркас покачивался на воде — новый, крепкий, крупнее обычных, поскольку являл собой одну из тех дорогущих новинок, которым не требовались ни гребцы, ни парус, а только кристаллы. Выполненный из осветленного и облегченного алхимической обработкой дуба со вставками темного вяза, он щеголял изящной обтекаемостью форм для лучшего хода.

— Бог мой, — пораженно выдохнул Рауль, любуясь гладкими высокими бортами. — Чем, говорите, ваш торговец промышляет? Золотом?

— Тканями, — ответила она беззаботно, наклонилась, засунула руку под мшистый камень и вытащила тяжелый блестящий ключ.

Рауль вытаращил глаза.

— Вы собираетесь украсть эту лодку?

Она тихо рассмеялась.

— Кто же крадет у своих партнеров? Я некоторым образом помогаю господину Фаберу сводить дебет с кредитом в его торговой книге… И одной, и второй.

— Ну конечно, — слабея голосом, пробормотал Рауль. — Только контрабандистов нам не хватает.

— Возводите вы напраслину на честного торговца, — весело возразила Пруденс, — кто виноват, что пошлины в Пор-Луаре — настоящий грабеж среди бела дня, а еще местные поборы, особенно на ситец…

Она бродила среди останков причала, вглядываясь в высокую траву.

— Но зачем вы в такое ввязались? — хмуро спросил Рауль, которому вовсе не улыбалось вытаскивать жену из-за решетки. Деверё свой долг отработал, попробуй-ка заставь его помогать в следующий раз!

— Потому что мне нужны были личные деньги: за опеку над Пеппой вознаграждения не полагалось, а чинить кружева стало уже не по статусу. Ловушка для тетушки — заботиться о чужом состоянии, не имея и монетки для себя…

— Жозефина не назначила вам содержания?

— Сначала она была ребенком, а потом ей это и в голову не пришло.

— А сами вы, конечно, об этом не позаботились?

— Условия завещания не предполагали… Ага! Вот оно!

С торжествующим восклицанием она вытащила из тростника у самой воды узкую серебристую пластину, воткнула один край с длинными зубьями в ил и потянула другой конец вверх. Пластина выстрелила тонким полотном вперед, щелк-щелк-щелк — застрекотал неведомый механизм, Пруденс крякнула, задавая ему направление, и — бам! — с гулким звоном металл ударился о дерево борта, распугав ворон на руинах пристани. Между берегом и баркасом протянулся трап, на вид крайне ненадежный. Его ширины едва хватило бы, чтобы встать обеими ногами.

Рауль уже ни о чем не спрашивал, подчиняясь загадочной целеустремленности своей жены. Он молча смотрел, как Пруденс подхватывает юбки и с привычной ловкостью взлетает по просевшему от ее