Читать книгу - "Тетушка против - Тата Алатова"

Лицо полковника скривилось, а епископ Франсуа Лемьер в будничной фиолетовой рясе прошелся вокруг алтаря, самолично зажигая свечи. Запах ладана смешался с сыростью, мрак неохотно уступал место свету.

Некстати вспомнилось, как бурно алхимики боролись со священниками за то, чтобы использовать на службах кристаллы, но традиции победили.

Все вокруг казалось ненастоящим, призрачным, будто долгий и странный сон. И только холод покусывал пальцы и касался щек, доказывая, что Маргарет живой человек, да горячая рука Рауля на локте не давала окончательно заплутать между придуманным и истинным.

— Ваше преосвященство, — воскликнул Рауль с явным облегчением. — Как же я счастлив вас видеть!

— Сын мой, — проворчал тот, — хотел бы я ответить тебе взаимностью в столь неестественный для всякого божьего человека час… Мартен, эти свечи чадят! Ты хочешь, чтобы мы вышли отсюда, как трубочисты?

— И ничего не чадят, — возмутился старичок, — я вчера самые дорогие купил, как его светлость и велел. И фитильки подрезал!

Он притащил толстую кожаную церковную книгу и положил ее на аналой. Достал из кармана чернильницу, заботливо открыл, потом извлек гусиное перо, подул на очин, отступил назад, кивнул сам себе.

— Все готово. Как в соборе, только тише.

— Тише? — сухо парировал Деверё. — Я бы сказал, что контрабандисты производят больше шума, чем наш непоседливый граф. А ведь прежде вы обожали находиться в центре внимания.

— Я там и окажусь, Арман, — ответил Рауль с нервным смешком. — Уже скоро.

— Нисколько не сомневаюсь…

— Дети мои, подойдите, — епископ благодушно потушил намечающуюся перепалку. — Свидетели, встаньте по обеим сторонам от наших влюбленных пташек.

Констанция мягко подвела Маргарет к алтарю, ее шепот был теплым и ласковым:

— Держись, моя дорогая. Клянусь, даже тетушки имеет право на счастье или хотя бы на приключение. Ни о ком и ни о чем не думай сегодня.

Она и не думала — просто сосредоточилась на том, чтобы держать спину прямо и стоять ровно.

Епископ открыл требник, и его голос обрел силу:

— Дорогие братья и сестры, мы собрались в это дождливое утро, чтобы составить союз сего мужа и сей жены…

Слова наполняли крохотное помещение нагромождением смыслов, которые все ускользали от Маргарет. Она пыталась их понять и никак не могла — что-то о святости брака, его нерасторжимости и обязанностях супругов… Сознание уплывало от нее, снова и снова возвращая то на побережье, то в крохотную комнатку, которую она снимала в Пор-Луаре и где проводила дни и ночи, склоняясь над чужими кружевами. Ни одна из дорог, протоптанных и запутанных, не могла привести Маргарет к этому алтарю, но вот она перед ним.

— Рауль Кристоф Флери, соглашаетесь ли вы свободно взять в супруги Маргарет Ортанс Пруденс Робинсон, здесь присутствующую?

Она вздрогнула, когда прозвучал вопрос, разрушивший чары прошлого. Обернулась к мужчине, стоявшему подле нее, и поняла, что нисколько не волнуется из-за его ответа. Кажется, Рауль и правда ее ни разу еще не подводил.

Он выпрямился. Его голос прозвучал громко и четко, без тени сомнения, эхом отозвавшись под сводами:

— Да, я желаю того.

— Маргарет Ортанс Пруденс Робинсон, соглашаетесь ли вы свободно взять в супруги Рауля Кристофа Флери, здесь присутствующего?

Наступила тишина. Маргарет чувствовала чужие взгляды: любопытный Мартена, насмешливый Деверё, теплый Констанции, нетерпеливый Рауля. Запах воска и камня. Ритуальная формулировка отдавалась в ее сознании легким эхом: свободно. Да, это был ее безумный, ее собственный выбор.

Она подняла подбородок и встретила дружелюбный взгляд епископа. Ответила мягко и спокойно, обретая твердую почву под ногами и оставляя позади все сомнения.

— Да, я желаю того.

Рауль едва слышно выдохнул, его плечо коснулось ее плеча — быстрое, горячее прикосновение. Святой отец едва заметно улыбнулся.

— Не знает ли кто законного препятствия к сему браку? — торжественно спросил он, обращаясь уже ко всем присутствующим.

Вот он, момент, который так страшил ее! Однако двери часовни остались закрытыми, не распахнулись с грохотом, впуская разъяренную Пеппу. Только оглушительно заколотилось сердце: бу-бум! бу-бум!

— Никто, — твердо ответила Констанция.

— Никто, — сухо, словно рапортуя, отчеканил Деверё.

— Никто, — заулыбался Мартен, снова поправляя чернильницу.

— Никто, — едва не угрожающе добавил Рауль, бросая вызов миру, который мог бы возразить.

Епископ кивнул, и Маргарет почувствовала, как что-то внутри нее сдвинулось, будто огромный камень покатился с души, оставляя после себя пустоту и облегчение.

Мартен же снова засуетился, достал из кармана бархатный мешочек, бережно вытряхнул на ладонь два простых золотых кольца.

— Без камней, как и полагается честным людям, — хитро прищурившись, пояснил он, — хотя его светлость требовал бриллиантов размером с голубиное яйцо. Вот уж еле отговорил, моя прекрасная госпожа.

— Спасибо вам за это, — искренне поблагодарила Маргарет. Еще не хватало таскать на себе булыжники!

Рауль развел руками — мол, хотел как лучше. Разве он виноват, что вокруг него люди, ничего не понимающие в роскоши?

Пока епископ бормотал над кольцами краткую молитву, он уже весь извелся, желая как можно быстрее покончить с формальностями.

— Спокойнее, граф, — даже холодный Деверё не удержался от замечания. — Вам как будто перца в штаны насыпали.

— Дело почти сделано, — подхватила Констанция. — Потерпите еще минутку.

— Если бы минутку, — страдальчески простонал Рауль, но послушно взял у епископа то кольцо, что пошире — как неловко, когда пальцы жениха тоньше, чем у невесты, ужаснулась Маргарет, — и одним быстрым движением надел его. Она ощутила непривычный вес металла и улыбнулась, привыкая к нему.

— Прими в знак моей любви и верности… — кашлянув, подсказал его преосвященство.

— Да, — согласился Рауль, уже протягивая свою руку, — вот всё это.

Констанция прыснула.

Маргарет повторила нужные слова и немного замешкалась, глядя на мелкие шрамы на его ладони — следы неосторожной юности? — а потом кольцо легко скользнуло на палец, и Рауль тут же сжал руку в кулак, будто пряча сокровище.

— И подпись, ваша светлость, — шепнул Мартен, протягивая перо. — Только осторожнее, чернила еще не впитались.

Она смотрела, как рука Рауля дернулась, оставив первую букву корявой и некрасивой, зато остальные завитушки могли похвастать аристократическим изяществом.

Бумага метрики была плотной, шероховатой. Перо едва не выскользнуло из пальцев Маргарет, когда в глаза бросилась фамилия, с которой она прожила тридцать четыре года. Стараясь выводить буквы четко, как в старых счетах шахты, решительно и быстро написала рядом: Маргарет Ортанс Пруденс Флери.

Флери. Флери. Флери.

Какое легковесное, смешное звучание, как будто птичка жизнерадостно чирикает на ветке. То ли дело Пруденс — каменная глыба.

Рауль рассмеялся над ее плечом. Маргарет отошла, уступая место свидетелям, и встала совсем рядом с ним, они касались друг друга лишь рукавами, и казалось, что не бывает