Читать книгу - "Лорна Дун - Ричард Додридж Блэкмор"

И хотя наше расставание оказалось чересчур быстрым, я возвращался домой, обуреваемый противоречивыми чувствами. С одной стороны, я упивался блаженством, но в то же время меня беспокоило вот что. Лорна потребовала, чтобы я честно открылся во всем матери, и я не знал, как лучше это сделать. Можно себе представить, как отрегировала бы матушка, узнав, что моя избранница происходит из рода Дунов. К тому же, мать втайне все же надеялась, что мои амурные дела с Руфью Гекабек уже пошли на лад, и разочаровывать ее вдвойне мне крайне не хотелось. Если бы только мать сама могла взглянуть на Лорну, у нее, разумеется, не оставалось бы сомнений в правильности моего выбора, но это, увы, было пока что невозможно.

Вернувшись домой, я увидел, что за столом вместе с остальными восседает не кто иной, как сам эсквайр Фаггус, как теперь его величали. Я заметил, что Том ведет себя скованно, будто переживает о чем-то. Вопреки своему остроумию, он не подшучивал ни над кем и отвечал на вопросы довольно сдержанно. Он молча завтракал и время от времени бросал нежные взгляды в сторону Энни, которая тоже, как я понял, чувствовала себя сейчас не в своей тарелке. Я догадался, что сейчас произойдет, и про себя искренне жалел матушку. Сразу после завтрака я должен был посмотреть, как проходит пахота и предложил Фаггусу пройтись со мной, но тот вежливо отказался по известной мне причине. Все еще немного сожалея, что разбойник (пусть и бывший) войдет в нашу исключительно честную семью, я забрал обед с собой в поле и провел за работой весь день.

Когда же я вернулся, Том уже уехал, и это показалось мне недобрым знаком. Ведь если бы матушка дала свое согласие на его брак с Энни, она наверняка бы уговорила его остаться, чтобы отпраздновать столь знаменательное событие. Сомнения рассеялись окончательно, когда из дома навстречу выбежала взволнованная Лиззи и закричала:

— Джон, послушай! У нас тут такое происходит! Мама в столь ужасном состоя-нии, что и сказать страшно, а Энни ревет и уже все глаза проплакала. Ты даже не представляешь себе, что произошло. А я-то давно подозревала!

— А мне и представлять ничего не надо, — ответил я, стараясь казаться равнодуш-ным, чтобы сбить с сестренки спесь. — Я знал об этом гораздо раньше тебя. Но ты сама, похоже, ничуточки не переживаешь. А зря.

— А что я должна так уж сильно переживать? Лично я не имею ничего против Тома Фаггуса. Он мне всегда нравился — сильный, мужественный и честный. Я тоже совсем не против.

Для меня это было ударом ниже пояса. Оказывается, Лиззи составила такое впечатление о Томе лишь потому, что он обещал (при условии, что ему дадут в подмогу с дюжину бойцов) разгромить Дунов и стереть с лица земли их гнездо. Такая злоба по отношению к Дунам меня давно настораживала. Ведь лично Том от них ни разу не пострадал. А может быть, он просто решил искоренить своих, так сказать, конкурентов по профессии? Не желая вступать в спор, я промолчал, и мы вошли в дом. Я постарался, как мог, успокоить рыдающую Энни, а Лиззи побежала к матери сообщить, что я вернулся.

— Джон, скажи мне хоть одно доброе слово, — взмолилась Энни, хватая меня за руки и поднимая заплаканные глаза.

— У меня их не одно, а целая сотня для тебя, крошка моя, — тихо ответил я, обнимая сестру. — Сейчас я пойду к матери и после того, что я ей расскажу, она сочтет Томаса Фаггуса самым лучшим для тебя женихом, поверь мне. Она тут же пошлет за ним кого-нибудь верхом на коне, а тебя станет называть любимым и самым разумным ребенком в семье. Вот мне, правда, потом придется туговато, ну да ничего.

— Джон, что ты! — встрепенулась Энни. — Ты ведь не собираешься ей рассказывать про Лорну! Только не сегодня, умоляю тебя.

— Нет, дорогая, к сожалению, именно это я и собираюсь сделать. Мне надоело прятаться, и я хочу как можно скорее избавиться от этого тяжкого бремени.

— Джон, ты хоть о матери подумай. Каково ей будет перенести такое после потрясения, которое уже устроила я.

— Ничего страшного, даже наоборот, будет лучше, — парировал я. — Подобное излечивается подобным. Я хорошо знаю маму. Сначала она рассердилась на тебя, теперь будет злиться и на меня, потом некоторое время на нас обоих. Затем она мысленно взвесит все «за» и «против», чтобы решить, кто же из нас двоих больше виноват. Но это задача неразрешимая, потому что мы оба ей дороги. Самое главное, пока что не вставать у нее на пути и ни в чем не противоречить. Ей надо немного побыть одной, понимаешь? В конце концов она согласится с тем, что сама немного поторопилась, тем более, что мы всегда были хорошими и послушными детьми, похожими поведением на нашего отца. Она вспомнит, как сама когда-то влюбилась, немного повздыхает, поплачет, а потом улыбнется, позовет нас и назовет самыми драгоценными и любимыми.

— Откуда тебе все это известно, Джон, ради всего святого? — изумилась Энни, и слезы на ее глазах просохли. — Кто тебе мог об этом рассказать? А люди-то называют тебя тупицей! Да они сами глупцы! Ведь я бы поступила точно так же, как ты рассказал, если бы у меня было двое детей и они бы сделали то же самое, что и мы с тобой. Но скажи мне, как ты догадался?

— Какая разница, — с чувством гордости проговорил я. — Будь я тупицей, возможно, тогда и не смог бы предположить, как поступит моя собственная мать.

Мои предсказания оправдались, поэтому не стану долго описывать, что именно и как я рассказал матери. Тем более, не хочу повторять слова мамы относительно моей Лорны, поскольку сказаны они были в момент сильного душевного волнения, и она говорила, не подумав.

Впрочем, всеми любовными делами руководят ангелы, и наверное, им тоже приходится частенько выслушивать совсем не то, чего бы они желали.

Тем не менее, когда солнце стало клониться к горизонту, мы вышли во двор. Мать села на свою любимую скамейку, склонив голову на мою выдровую курточку, а правой рукой обхватила Энни за талию. Трудно было сказать, кого она из нас больше любит и жалеет. Нет, она конечно