Читать книгу - "В погоне за убежищем - Кэтрин Коулc"

выдуманную песенку про коз, а я, обернувшись к Трейсу, заметила:

— У Кили хорошие друзья.

Трейс покачал головой:

— Чую, Бенни будет тем еще сорванцом.

Из меня вырвался смешок:

— По-моему, он уже успел припугнуть Линка.

Один уголок его губ дернулся вверх:

— Ему полезно.

— А как насчет Грейси? Она какая-то тихоня.

На лице Трейса что-то промелькнуло:

— Не знаю всей истории, но у меня такое ощущение, что за ней в основном приглядывает старшая сестра. — Он понизил голос, чтобы Кили не услышала: — Фэллон пытается разобраться, что там на самом деле, но пока все формально в порядке.

У меня неприятно сжался желудок. Если Фэллон как соцработник подключалась к делу, значит, ситуация вызывала тревогу у Трейса.

— Скажи, если я могу чем-то помочь.

Он мягко улыбнулся:

— У тебя сердце — самое большое на свете.

— Иногда.

— Всегда.

Я покачала головой:

— Иногда я бываю ворчливой. И у меня есть список… ну, ты понимаешь, какой.

Губы Трейса дрогнули:

— И сколько раз я попадал в этот список?

Я засмеялась, пока мы сворачивали на его подъездную дорожку:

— Пару раз. В основном потому, что раздражает, насколько ты чертовски красивый.

Он довольно улыбнулся:

— Приятно знать, Вспышка. Приятно знать.

Я выскочила из внедорожника и направилась к улице:

— Я за почтой и за Гремом. Встретимся во дворе?

— А я за Бампер! — крикнула Кили, уже умчавшись в ту сторону.

Трейс устало выдохнул:

— Когда мы перевезем эту козу в новый дом?

— После того, как найду ей подружку. Одной ей там будет скучно, — отозвалась я, открывая почтовый ящик.

Трейс уставился на меня:

— То есть я теперь за двумя козами ухаживать буду?

— Всем нужен друг, Шеф.

Я нахмурилась, доставая почту. Наверху лежал юридический конверт без имени и без почтового штемпеля. Я вскрыла его, решив, что внутри рекламные листовки. Но это были не они.

Это были фотографии.

Меня.

Спящей.

В моей кровати наверху.

В пижаме, которую я носила два дня назад.

И тот, кто их сделал, стоял прямо рядом с моей кроватью.

36

Трейс

Я не мог оторвать от нее глаз, даже когда должен был развернуться и начать разгружать свой внедорожник. Вместо этого я просто смотрел на Элли Пирс. На то, как лучи вечернего солнца цепляли ее волосы, заставляя рыжие пряди, спрятанные в каштане, вспыхивать живым огнем. Как сквозь них пробивалось золото, складываясь в какой-то свой радужный узор. И на эти бледно-зеленые глаза, которые смеялись надо мной, поддразнивая.

Но все изменилось в одно мгновение. Еще секунду назад она шутила, и вот уже краска спала с ее лица. Живость и озорство исчезли из зеленых глаз, и все ее тело начало мелко дрожать.

Я сорвался с места, еще не понимая почему. Все, что знал, — мне нужно добраться до нее. Убедиться, что с ней все в порядке. От силы пара секунд, а казалось, что целая вечность, полная неизвестности и страхов, пронеслась в моей голове.

Когда я подскочил к ней, легкие горели, сердце колотилось так, будто готово вырваться из груди. Но взгляд приковало то, что Элли держала в руках. Фотографии. Ее. В ее, блядь, спальне.

И стало еще хуже. Гораздо хуже. Несколько снимков, и на последнем — в кадр протянута в перчатке рука с ножом. На фото четко, печатными буквами: Я МОГ БЫ ПЕРЕРЕЗАТЬ ТЕБЕ ГОРЛО С ТАКОЙ ЖЕ ЛЕГКОСТЬЮ, КАК 1, 2, 3. ОТПРАВЛЯЙСЯ ДОМОЙ, СУКА.

В ушах зашумела кровь. Паника ударила, но я заставил себя говорить ровно:

— Элли, положи почту обратно в ящик, только не закрывай его. И постарайся не трогать ничего больше, чем уже тронула.

Если где-то остались отпечатки, нам придется их снять. Нужно найти того, кто это сделал, и прижать его к стенке.

— Ч-что? — ее голос дрогнул, ресницы затрепетали.

Я положил ладонь ей на спину, давая понять, что я здесь. Что я с ней. Что я прикрою ее всегда.

— Положи почту обратно. Спокойно. Аккуратно.

Я окинул взглядом улицу, дома вокруг. Ничего подозрительного. В паре домов от нас семьи возвращались из школы, но в остальном — никаких движений.

Рука Элли дрожала так сильно, что казалось, конверты просто выпадут, когда она запихивала их обратно в металлический ящик, который сейчас почему-то воспринимался как оружие.

— Молодец, — похвалил я, обнимая ее и направляя к заднему двору. — Килс! — позвал я, стараясь, чтобы паника не прорвалась наружу.

— Я играю с Бампер, папа! Еще не время заканчивать, да?

Я выдохнул чуть глубже.

— Пока нет. — Достал телефон и ткнул в контакт Габриэля.

— Думал, ты решил провести день с девчонками. Зачем тратишь время на звонки? — отозвался он.

— Пришли патруль и криминалистов к дому Элли. Мигалки без сирен. Не хочу пугать Кили.

В трубке послышался звук отодвигаемого стула. Знал, что он уже встал и двинулся. Раздались его приказы кому-то рядом:

— Уже в пути. Что случилось?

— Фото в ее почтовом ящике. Она спит. И кто-то с ножом. — Я не хотел говорить больше. Не хотел снова вбивать эту картинку в голову Элли. — Нужно, чтобы кто-то проверил дом, но я не оставлю Элли и Кили одних.

— Будем через пять минут. Где ты?

— Во дворе.

— Принято. — И он отключился.

Я открыл калитку и завел Элли во двор. Она не произнесла ни слова, но дрожь в ее теле чувствовалась кожей.

— Смотри, папа! Бампер обожает мой рог! — Кили носилась по двору, изображая, что бодалась с невидимыми врагами, а коза весело подпрыгивала рядом. Из дома доносился лай — Гремлин рвался наружу.

— Ключи? — спросил я у Элли.

Она не сразу ответила, и это кольнуло больнее, чем хотелось признать.

— Малыш, — я присел, обхватив ее лицо ладонями и заглядывая в глаза. — Дашь мне ключи?

Она кивнула рывками. Достать их из сумки получилось не сразу, но все-таки она вложила связку мне в руку.

Я не хотел ее оставлять, но и брать ее с Кили внутрь — тоже. Если там что-то есть, им туда нельзя. Отстегнул кобуру на бедре и порадовался, что не убрал пистолет в сейф в багажнике. Одной рукой держал оружие, другой — ключи.

Не обращая внимания на лай, оглядел гостиную. Ничего подозрительного: привычный, пестрый, немного хаотичный уют. Открыл дверь, выпустил Гремлина. Он пулей вылетел наружу и помчался к своим друзьям — Кили и Бампер.

Я снова запер дверь и вернулся к Элли. Обнял крепко. Дрожь не исчезла, но я хотя бы мог принять ее на себя. Держал ее, пока вокруг нас звучали веселые голоса ребенка