Читать книгу - "Я наблюдал за тобой - Стейси Рум"

– Прекрати задать глупые вопросы, зная, что сводишь меня с ума.

Его пальцы гуляли между моих ног.

– Хочу услышать это от тебя.

– Я люблю тебя, – выдохнула я. – И хочу быть с тобой.

– О черт, Даша.

Это была бомба замедленного действия. Триггер. Слова, которых было достаточно, чтобы он сорвался с цепи, потерял контроль.

Когда он вошёл в меня, я ощутила то же самое. Вместе мы были одним гигантским безумием, сумасшествием, комком чувств и эмоций. Я чувствовала, что нахожусь на грани, едва сдерживалась, чтобы не закричать. Сейчас, в эту минуту он был как никогда уязвим, да и я тоже.

Его эйфория заводила меня еще сильнее. Мне нравилось видеть волну удовольствия на его лице, и я хотела, чтобы он это знал. Осторожно отстраняясь, я заставила его перекатиться на спину. Теперь я была сверху. Управляла всем процессом, погружая нас в еще большее сумасшествие.

Я была на исходе, когда он шумно выдохнул. Чувствовала, как пульсируют артерии в его теле, и это позволило мне окончательно потерять голову. Выдыхая в унисон, я медленно опустила голову на его грудь.

– Моя невероятная, – с тёплом в голосе прошептал он.

Вместо ответа я осторожно и легко коснулась губами его кожи. Рука Германа нежно погладила мои волосы.

– Если бы мне на первом занятии по оперативной хирургии сказали, что однажды произойдёт между нами, я бы просто покрутила пальцем у виска.

Он рассмеялся, так легко и непринуждённо.

Мы лежали на диване и смотрели на глубокое синее ночное небо, проглядывающее через панорамные окна его гостиной. Сегодня на нем не было ни облачка, лишь россыпь серебряных звезд.

– Видишь эти яркие звёзды, образующие трапецию? А за ними хвостик? Почти как «ковш» большой медведицы, только перевёрнутый, и хвостик более витиеватый?

– Мне кажется, что на этом небе сплошные трапеции и хвостики, – пожала плечами я.

Герман рассмеялся.

– А что ты смеёшься, – надула губки я, – астрономия – не мой конёк.

– Это созвездие льва, – прошептал Герман, касаясь губами макушки моей головы. – Обычно его видно весной, в марте-апреле, но сейчас…эти яркие звезды…это точно лев! Видишь, он улыбается тебе?

– Ох, Герман, ты такой балабол, – рассмеялась я в ответ, – это всего лишь трапеция с хвостиком. Она не может улыбаться. Хотя, скажу тебе по секрету, я не вижу даже трапецию.

– Ты такая не романтичная, – усмехнулся он. – Пойдём пить имбирный чай?

– В таком случае, придется кипятить воду вновь – чайник наверняка уже давным-давно остыл. А пока я совсем не хочу отпускать тебя, – я зарылась лицом в плед, который покрывал наши тела.

Через час мы все-таки выбрались из нашего диванного домика и переместились на кухню. Вода в чайнике и правда остыла, но согреваться больше не было необходимости – нам обоим было горячо и без чая. Но Герман все равно настоял на том, чтобы мы выпили его, прежде чем пойти спать. По его словам, чай отлично успокаивал.

Правда, не смотря на это, заснули мы все равно ближе к утру. Я отправила маме СМС, что останусь ночевать у Вики, и молилась всем богам, чтобы подруга случайным образом меня не выдала. Конечно, стоило позвонить ей и предупредить, что на сегодняшнюю ночь она служит моим «прикрытием», но Вика стала бы непременно задавать вопросы (пожалуй, даже целую кучу вопросов), отвечать на которые мне не хотелось. Не сейчас, не в этой волшебной атмосфере уютного вечера.

Утром я проснулась от стойкого ощущения, что на меня кто-то смотрит. Оно не подвело – оперевшись на локоть, Герман разглядывал мое лицо без всякого зазрения совести.

– Который час? – сонно пробормотала я, на что он лишь пожал плечами.

– Счастливые часов не наблюдают.

Выбравшись из плена тёплого одеяла, я потянулась за лежащим на тумбочке телефоном. Одиннадцать утра и пять пропущенных от мамы.

– И давно ты не спишь? Черт, мама звонила.

– Не знаю, может быть, полчаса или больше.

– И почему ты не разбудил меня?

– Зачем мне было тебя будить? – непонимающе спросил Герман. – Ты так сладко спала. И была так красива. Мне кажется, я готов смотреть на это вечно.

Я лениво протерла глаза и поцеловала его в щеку, чуть шероховатую от легкой щетины.

– Нужно ответить маме, – пробормотала я. Помимо пропущенных, она еще и писала мне в мессенджере:

«Ты где??»

«Даша?»

«???»

Я набрала мамин номер. Она взяла трубку после двух гудков. Сердце бешено стучало: больше всего я боялась, что Вика успела что-нибудь написать ей или, того хуже, заявиться к нам домой. Тогда мне точно конец.

– Даша, где тебя носит? Ты почему на телефон не отвечаешь?

– Как это где? У Вики! – с невозмутимым видом ответила я, молясь, чтобы она не сказала: «Как это у Вики? Она сейчас сидит у нас на кухне!»

– А телефон почему не брала?

Фух, кажется, пронесло.

– Мам, Вика спала. А телефон в прихожей остался. Не хотела будить ее. Она всегда по выходным так долго спит, пусть высыпается, – хотя бы это в водовороте моей лжи было правдой.

– Ты меня напугала. Когда домой?

– Не знаю, – так же невозмутимо ответила я.

– Мы с папой скоро уедем. Будем поздно вечером.

«Как обычно!» – пробурчала я, закрывая микрофон мобильника рукой, чтобы этого не услышала мама.

– Поезжай домой, надо присмотреть за Максом.

– Ну ма-ам, – протянула я, – Макс уже большой. Он может сам за собой присмотреть, не пять лет.

Где-то на заднем плане тихо засмеялся Герман.

– Совсем уже дома не бываешь!

– Мам, вы сами-то дома совсем не бываете. А мы с Викой будем вместе домашку делать. Вдвоём быстрее получается! И вообще, вы Макса для себя или для меня рожали?

– Все с тобой понятно! – вздохнула мама и повесила трубку.

Ясно, обиделась. Ну ничего, сейчас съездят с папой в какой-нибудь коттедж к его друзьям и очередным партнёрам по бизнесу – сразу настроение улучшится. К ночи она и забудет, о чем мы говорили утром. Знаем, проходили.

– Мама? – спросил Герман, когда я отложила телефон обратно на тумбочку.

– Ага, – недовольно буркнула я.

– Ну чего ты, Даша, она же беспокоится.

– Вот только не надо вот этого вот, – проворчала я. Больше всего было стыдно перед Германом: он-то взрослый мужчина с работой, машиной, собственным домом и полной свободой. А я – маленькая девочка, которая почти по каждому зову мамы должна бежать домой, хотя мне давно за двадцать. И наверняка я выгляжу глупо в его глазах.

– Я бы все отдал, чтобы мои родители позвонили мне и спросили, как я там, где нахожусь и когда буду дома.