Читать книгу - "Журналистка на королевском отборе - Полина Змееяд"

Верховный тем временем пошел вдоль стола, размахивая своим пыточным устройством. Птица во мне встрепенулась, но тело все еще оставалось неподвижным. Краем взгляда мне наконец удалось заметить Его Высочество. Он стоял, заложив руки за спину и плотно сжимал сухие губы. Он смотрел на меня в упор, но не мог ничего поделать. То ли так опасался конфликта со священниками, то ли и его уже чем-то шантажировали? Лишь его глаза умоляли меня держаться.

Но чем ближе подходил Верховный, тем сильнее, неистовее рвалась во мне дикая сила, которую я не могла обуздать. Оставалось лишь чувствовать, как начинает болеть кожа, когда на ней прорастают крупные, длинные темные перья. Скосив глаза вниз, видеть, как они проступают и на руках, как удлиняются когти. Я сглотнула металлический привкус крови на языке, от этого птица еще сильнее взбесилась. Хотелось рвать и метать, и по зубу в деснах я поняла, что и клыки заостряются и становятся длиннее.

Надо было бежать, или остановить священника, но девицы сидели, парализованные его речитативной речью, принц беспомощно сжимал кулаки, а я понимала, что еще мгновение и…

Сознание затмила вспышка дикой боли. Я, не контролируя себя, вскочила с места, но тут же запуталась в ставших вдруг непривычно-длинными ногах и повалилась на пол. В спину будто вонзились два клинка, и я закричала, не в силах больше сдерживаться. Из горла вместо женского вопля вырвался соколиный свист.

Я забилась на камнях, чувствуя, как за спиной прорастают крылья. В другой момент я бы порадовалась – мне наконец удавалось совершить частичный оборот – но сейчас я совершенно не контролировала происходящее.

Боль все нарастала, я кричала снова и снова, и голос Верховного, преодолевая шум, все еще пел. Священник остановился, размахивая кадилом прямо над моей головой, я попыталась махнуть рукой и выбить чашу с травами из его пальцев, но смогла только поцарапать полы мантии. Старик уже не скрывал своей радости, склоняясь все ниже и ниже, до тех пор, пока я вовсе не перестала контролировать тело.

В какой-то момент в сознании все смешалось, мысли заполонила животная паника птицы, которую я теперь чувствовала отчетливо, но никак не могла до нее докричаться, не могла взять ее инстинкты под контроль. Когда сознания возвращалось короткими вспышками, я слышала обрывки фраз.

– Я всегда говорил, что демоны опасны, Ваше Высочество, и позволять им…

Потом снова темнота и боль, такая сильная, что перед глазами плясали цветные круги.

– Свяжите и доставьте…

Несколько рук, прижавших меня к холодному камню, жесткие веревки впиваются в кожу, я снова тону в омуте боли и отчаяния, не в силах даже шелохнуться. С трудом изгибаю кисть в попытках перетереть путы, но через несколько секунд рука бессильно опускается. Снова кричу, кажется, бьюсь, сжатая будто в тисках, пытка продолжается, кажется, вечность, но в какой-то момент я вдруг перестаю чувствовать тело, сознание оттесняется куда-то в глубины души, и оттуда можно лишь наблюдать за тем, как беспомощно рвется в чужих руках мое птичье тело, и как кто-то, наконец, бьет его по голове, лишая остатков здравого смысла.

Глава 51

Филипп Тейбер

Верховный стоял передо мной, растягивая тонкие губы в улыбке и демонстрируя пожелтевшие, но все еще крепкие зубы. Его лицо сморщилось, как мокрая половая тряпка, тело под мантией едва ли не дрожало от возбуждения, восторга и осознания своей победы.

Я небрежно развалился в кресле, нас со стариком разделяла широкая деревянная столешница, но по взгляду Верховного я понимал, что он сейчас чувствует себя хозяином положения. И уже догадывался, что именно он намерен мне сказать.

– Ваше Высочество, я здесь, чтобы предложить вам наиболее достойную кандидатку в невесты, – наконец, выдавил из себя он, при этом губы его тряслись от с трудом сдерживаемых эмоций.

– Кого же? – я с деланным равнодушием изогнул бровь.

– Леди Мариса Финчи – самая чистая и верная стране из всех, кого я исповедал.

От удивления я едва не потерял контроль над собой. Ожидал, что он будет предлагать Саманту Огли, эту холодную рыбину. Однако в таком случае получается, что брат Марисы временно вывел ее из дворца на случай, если священникам придется предпринять еще одну меру. Но так как о ее исчезновении никому пока неизвестно, всегда можно просто привести леди Финчи в ее комнату, будто только там она и сидела, напуганная или больная.

Я даже слегка пожалел, что в последнее время мы не предавали гласности все, что происходило в замке. Подход Анабель к решению подобных проблем начинал все больше и больше нравится мне. Как все же жаль, что не она станет моей женой – мы бы отлично сработались.

– А если у меня на примете другая кандидатка? Не благословите, отец? – последнее слово я произнес с нескрываемым сарказмом.

– Отчего же, благословлю. Под крики на костре двух взбесившихся аэрун, пойманных недавно. Знаете, такие любопытные экземпляры: соколица и рысь. К тому же, я буду просто обязан предать огласке неподобающее поведение вашей невесты, да и всех остальных: все девицы показали себя в ходе отбора недостойно, потенциальные женихи должны знать, с кем намерены связать свою судьбу.

Я не удержался от усмешки. Да что там – я восхищен! Старик так прекрасно все продумал, и нигде-то его не прижмешь, подчистил все концы: соучастники мертвы, эффект от приправ в еде и трав в кадиле можно списать на случайность или и того хуже – проверкой стойкости и добродетели!

Пока что предъявить ему нечего. Но теперь я знаю, откуда торчит хвост. Убить меня навязанная невеста не успеет – я и пальцем ее не коснусь, будет сидеть в своих покоях затворницей. Избавиться же от жены труда не составит: за пару месяцев люди Малкольма, которые служат теперь лично мне, сфабрикуют забавное дельце. Обставим все так, будто метка не настоящая, будто ее сделали священники, чтобы заставить меня жениться на угодной им особе. За это время и подвалы храмовые обыщем, наверняка там найдется достаточный компромат. А потом – суд, казнь неугодных и очередное подтверждение тому, что нареченная матушка-королева не ошиблась в выборе преемника.

Не дождавшись от меня ни возмущения, ни страха, ни упреков, Верховный посерьезнел, улыбка сползла со старого лица, и от этого даже немного разгладились мерзкие морщины. Однако он все еще поглядывал на меня свысока, его глаза поблескивали от предвкушения скорой победы. Недальновидный старый попугай!

– Вы мне угрожаете? – решил поартачиться я перед тем, как сдать