Читать книгу - "Журналистка на королевском отборе - Полина Змееяд"

внимания, – холод от земли понемногу возвращал мне здравомыслие, и хоть тело еще мелко дрожало, но мозг соображал уже вполне по-человечески. – Тебе надо бежать из города. Если священники не найдут нас за ночь, они начнут обыскивать дома всех городских оборотней и…

– Тише, – Малкольм накрыл мои губы ладонью и уверенно посмотрел в глаза. – Мы уйдем отсюда вместе. Перестань думать, просто доверься мне.

Если бы могла, крикнула бы, чтобы он убирался отсюда к проклятым предкам, но его рука все еще не давала мне даже пикнуть.

– Ты и птица – не враги, вы почти одно целое, две грани одной и той же личности. Птица мудра по-своему, и вместо того, чтобы сопротивляться, поблагодари ее за то, что спасла наши хвосты из подземелий. Да, она была груба, но иногда только так и можно решить проблему, – медленно заговорил граф.

Я прикрыла глаза, окончательно отпуская напряжение из тела, и обмякла. Разом заболели все порезы от стекла и ушибленное плечо, каждая песчинка, забившаяся под крылья, начала ужасно зудеть и мешать. Но я постаралась отключиться от мелких неприятных ощущения и прислушаться к себе. Птица нахохлилась и затихла где-то в глубине души. Слова бы тут не помогли, поэтому я решила действовать эмоциями. Вспомнила, как мы бежали от священников, как неслись по коридорам, как она ловко выбралась из тесного кабинета, и как она подарила мне первый полет!

При воспоминании о том, как мы взмыли на несколько метров вверх, мое сердце наполнилось такой всеобъемлющей благодарностью, что глаза снова намокли от слез. Я ведь всегда мечтала о полете!

Ощутив мои искренние чувства, птица приподняла голову и наклонила ее на бок – я почти видела, как она это делает, как недоверчиво делает ко мне шаг, еще шаг, и конец забирается мне под руку, одновременно беря и меня под свое крыло. Представить такой финт не удалось, но мы будто готовы были защищать друг друга. Хотя, почему «будто»?

– Вот видишь, все получилось, – мягкий, почти мурлычущий голос Малкольма вывел меня из лабиринтов подсознания. Я поднесла руки к лицу и с удивлением заметила, что на них нет ни одного перышка: только мелкие точки ранок в тех местах, где они когда-то росли. Приподнявшись, я обнаружила. что совершенно обнажена.

По коже пробежал холодный ночной ветер, Малкольм тут же отвернулся и даже в темноте я заметила, как зарделись его щеки. Он быстро поднялся и направился к той же веревке, с которой, я полагаю, снял и свою одежду. Я тем временем попыталась приподняться на локтях и ахнула от боли в спине, такой сильной, будто мне раздробили цепью лопатки.

Со стоном я опустилась обратно на землю, в этот же момент меня накрыла ткань какого-то коричневого платья. Когда я выпуталась из него, Малкольм уже отвернулся и терпеливо ждал, пока я, ахая и всхлипывая от боли, наконец оденусь.

– Допустим, с этим разобрались. Но куда нам теперь идти? – я огляделась и к своему удивлению поняла, что неподалеку отсюда я впервые встретила Вейна и полоснула его когтями по щеке. Стало даже неловко, к тому же, тут неподалеку маленький храм, каких много по городу вокруг основного. Надо было уходить, и быстро.

– Есть у меня одна идея, – взяв меня за руку, Малкольм указал куда-то в темноту переулков.

Глава 56

Малкольм Вейн

Я вел Анабель сначала по темным улицам, потом по длинному подвалу, по подземному ходу, который тянулся, по моим ощущениям, целые сутки, и, наконец, по подземельям замка. Все это время старался на нее не смотреть: из головы никак не шел вид ее обнаженного тела – стройного, изящного, но сильного. Кто-то называл бы леди Даркрайс слишком худой, я же тщетно пытался избавиться от фантазий о том, как плавные черты ее фигуры выгибаются под моим и руками. Проклятые предки, сейчас совсем не время и не место для таких фантазий! Впрочем, даже когда я на нее не смотрел, все равно чуял ее странный, но такой манящий запах – ветра, чернил и новой бумаги.

Когда мы добрались до подвалов старого форта, Анабель даже не удивилась. Лишь улыбнулась едва заметно и одобрительно кивнула. Она, как и я, понимала – здесь, под самым носом будущего Короля, нас уже точно никто искать не будет.

Мы двигались, не особенно скрываясь: подземную часть замка почти никто не охранял и даже среди моих людей мало кому было известно о тайном ходе. Чутким слухом я различал, как слуги на третьем этаже уже начали привычно суетиться перед рассветом, как Касиус что-то уронил в своем кабинете и выругался сквозь зубы. В нос ударил запах кровоцвета.

Анабель тут же замерла и взглянула на меня испуганно.

– Все еще боишься потерять контроль? – уточнил я, сжимая изящную ладонь молодой графини в своей руке, которая казалась ужасно неуклюжей рядом с ее длинными пальцами.

Она кивнула и попыталась отступить на шаг назад. Я удержал ее и даже притянуть чуть ближе. На миг возникло искушение обнять, но теперь, когда не было необходимости маскировать разговор о побеге под близость, я опасался получить пощечину или еще что похуже.

– Все будет в порядке, – почти с чистой совестью пообещал я, глядя в глаза цвета пыльной листвы. – Если вы, конечно, не захотите вновь задвинуть птицу на окраины сознания. Тогда она вернется и борьба начнется заново.

– Ну уж нет. Птица показала мне крылья, теперь она уже никуда от меня не денется! – улыбка лишь половиной губ, блестящий хитрецой взгляд, по которому я за несколько дней отбора уже научился угадывать ее мысли. Глядя на Анабель, хотелось сделать какую-нибудь глупость, безрассудство, но время и место по-прежнему не располагало.

– Значит, опасаться нечего, – я еще раз ободряюще сжал ладонь Анабель и потянул ее дальше к кабинету.

Когда мы тихо скользнули через приоткрытую дверь в кабинет алхимика, он как раз поднял, разглядывая, какую-то склянку. Заметив нас в отражении мутного стекла, выронил ее и снова цветисто выругался.

– Малкольм, какого… – он бы продолжил ругаться, но как только из-за моей спины вынырнула Анабель, расплылся в улыбке дедушки-добряка. – И вы тут, милая леди. Очень рад, что вам все же удалось выбраться!

– Радость оставь на потом, – я вынул из-за пазухи документы и передал их Анабель. Она тут же подобралась ближе к лампе и принялась быстро просматривать их.

Я же окинул недоверчивым взглядом алхимика. В нем я был уверен, как в самом себе, впрочем, в Орто – тоже.