Читать книгу - "Ошибки прошлого - Рина Рид"

для местных умников лестница была символом их стремлений или метафорой к закрученному пути, которым они следуют, решая сложные логические задачи. Как бы то ни было, выглядело любопытно.

– Ставлю двадцатку на то, что вы водите сюда девчонок! Ну, знаешь, как гитаристы берут их с собой в папины гаражи, где им выделили пару квадратов для дешёвой барабанной установки.

Подключитесь к оборудованию Айзека, чтобы услышать их разговор!

https://redirect.appmetrica.yandex.com/serve/172486958101089100

– О, нет! И как ты догадалась? – Айзек улыбнулся и взглянул на экран телефона.

Я вытянула голову и тоже подглядела: он смотрел на какой-то мост. Что бы он ни увидел, его это явно удовлетворило, и он подвёл меня ближе к лестнице.

– Раньше я показывал им свою коллекцию редких комиксов, но теперь этим никого не удивишь. Гики перестали быть андеграундом! Так что я пока в поиске нового способа…

– Вот оно что! Ну, тебе точно стоит приводить девушек сюда. Это место… впечатляет!

– Я это учту. – Он сделал пригласительный жест в сторону лестницы.

– Кажется, нам нужен фонарик. – Я вновь посмотрела вверх.

– Он тебе не понадобится, поверь. – Айзек фыркнул.

Он встал рядом и галантно подал мне руку, не скрывая хитрой улыбки. Стало ужасно любопытно, что же он скрывает, а самое главное: куда ведёт эта лестница в помещении, которое когда-то использовалось как самое обычное техническое, а теперь в нем организовали настоящее хакерское логово.

– Ну, идём?

Я вложила свою ладонь в руку Айзека, всматриваясь в темноту в надежде, что глаза привыкнут. Не переставая улыбаться, друг прочистил горло и тихим, вкрадчивым голосом, почти распевно, произнёс:

– Помни, что тьма – это всего лишь обратная сторона света.

– А ещё тьма – это предпоследняя из десяти казней египетских.

– Тогда нам повезло, что мы на Олимпе.

Мы стали медленно подниматься по ступеням, стараясь двигаться предельно осторожно. Айзек теперь поддерживал меня за локоть, оставаясь позади: вместе на узких ступенях мы не помещались. На первом витке лестницы я чувствовала себя отлично. Из главного зала сюда пробирался свет неоновых ламп, без которых не обходился ни один из стоящих в помещении шести столов. Айзек продолжал придерживать меня, и я чувствовала его поддержку. Но потом, когда лестница стала уходить выше, я запаниковала. Я остановилась на следующей же ступеньке: что-то во мне противилось необходимости сделать следующий шаг. Там, наверху, было очень страшно: не было света и не было выхода. И пока я размышляла о том, зачем Айзек завел меня в тупик, друг слегка подёргал меня за рукав свитера.

– Чего стоим?

– Я… Я устала! – Признаваться Айзеку в том, что моей физической подготовки недостаточно для таких подъёмов оказалось легче, чем рассказать о неожиданном страхе перед кромешной тьмой. – Долго нам ещё идти? Мы поднимаемся чёртовых пять минут!

– Ты так много общаешься с Дейвом… Могла бы попросить его подтянуть тебя по физкультуре.

– Прости… Что-что?

– Да так… ничего. Забудь.

Одна только мысль о том, что Айзек мог приревновать меня к Дейву, заставила улыбнуться. Кажется, мой новоиспеченный школьный приятель был заинтересован не только в Челси. Повисла неловкая пауза, и Айзек решил разрядить обстановку:

– Дейв и его команда бегают по лестницам часами. И не жалуются.

– А я жалуюсь! Не могу больше идти. Сейчас сяду на вот эту ступеньку и буду ждать!

– Чего?

Поджав губы и обрадовавшись, что из-за темноты Айзек не может видеть моё озадаченное выражение лица, я зарычала.

– Спокойно, тигрица! Потерпи, осталось совсем чуть-чуть.

– Да не в этом дело! Просто здесь темно и… страшно.

– Да, и мне.

– Что?!

– Ой, я это вслух сказал?!

Я хихикнула и слегка ткнула его пальцем в плечо. Айзека моя реакция полностью устроила: я уже успела заметить, что он нервничал и краснел, когда над его шутками никто не смеялся. Кстати, происходило это нередко.

– Мы почти пришли. Просто толкни крышку.

– Что? Какую ещё крышку?

Ощупав потолок пальцами, я обнаружила стыки: хоть они и были хорошо сделаны и обеспечивали отличную звукоизоляцию, найти их оказалось нетрудно. Я уперлась ладонью в потолок, который, очевидно, был крышкой люка, и постаралась открыть его. Но люк не поддавался.

– Айзек… Айзек, он не открывается!

– Спокойно, Эванс. Просто попробуй ещё раз. И на этот раз посильнее!

Я кивнула, хоть и знала, что он этого не увидит. Вновь подняла руки и для полной уверенности даже присела, чтобы резко вскочить на ноги и открыть крышку люка. Наконец она поддалась… Послышался резкий щелчок, и в глаза ударил дневной солнечный свет.

Когда глаза привыкли к свету, я огляделась. Место было незнакомым. Отсюда открывался отличный вид на Нью-Йорк, правда, мне трудно было сказать, на какой район. В основном я видела модные небоскрёбы и даже соседний мост. И тут же вспомнила…

– Под этим мостом мы вчера остановились!

– Точнее, уже сегодня. Вообще-то, мы прямо над Олимпом.

– Как здесь красиво… – Я поджала губы.

– Ещё бы!

– Только бы сделать на лестнице освещение.

– Ну, вообще-то… – Айзек лукаво улыбнулся, глядя на меня. – Там есть освещение.

– Как ты… Что?! – Моё недоумение позабавило Айзека.

– Это что-то вроде обряда посвящения. – Он принялся объяснять. – Ну, знаешь… Восхождение и всё такое.

– И мне теперь положено олимпийское прозвище?

– Не так быстро. Сначала ты должна сделать что-нибудь полезное для нас. Зато теперь я могу внести тебя в систему распознавания лиц.

– И мне больше не придётся ждать тебя на улице?

– Именно. – Айзек кивнул.

– Ну, выходит, я не зря поднималась по тёмной лестнице!

Глава 7

Рецепт черничного тарта

Всю ночь Шерон Андервуд не выходила у меня из головы. У мамы не было подруг: только коллеги, которых она частенько приводила в дом. Сейчас-то я понимала, что она просто не доверяла людям. Но знал ли отец о том, что она хранила тайны?

Могут ли вообще родители иметь тайны от нас или друг от друга? Они сказали бы, что точно имеют на это право. Но попробуй что-то скрыть от них, и тут же попадёшь в неприятности! Вот я сейчас держала в секрете что-то действительно ужасающее: то, о чём побыстрее хотелось забыть. Я не могла освободить пленников с завода. Хезер это знала, её отец это знал, и те два громилы, что бежали за нами, наверняка тоже были в курсе.

Я уже и не пыталась восстановить цепочку событий и понять, в какой момент всё так закрутилось. Ведь началось всё не с завода, а гораздо раньше: как только мы собрали вещи и сели в машину. Подумать только, ведь прошла всего пара недель с того момента!

Выбравшись из своей постели, я ещё раз бросила взгляд на фотографию, где мама и Шерон Андервуд, облачённые в белые халаты, беззаботно улыбались. Неожиданно в голову пришла мысль: где-то среди маминых вещей, которые отец забрал с собой, был и её личный дневник. И только один человек мог знать, где он лежит.

Я быстро сбежала по лестнице, надеясь, что отец хотя бы по воскресеньям бывает дома. Каково же было моё удивление, когда я нашла его, сидящим за кухонным столом! Рядом никакого ноутбука и рабочих записей – только кружка остывшего чая. Обхватив её ладонями, отец смотрел в окно на неухоженный задний двор: единственным плюсом этой вытянутой в длину и крайне узкой кухни были окна, выходящие на обе стороны дома.

– Доброе утро, пап.

Он вздрогнул от звука моего голоса и резко повернул голову. Папа всё ещё выглядел очень уставшим: круги под глазами стали только темнее, а руки теперь немного подрагивали, как если бы он был алкоголиком в завязке. К счастью, хотя бы эта участь его миновала.

– Привет, милая. – Улыбка придала немного живости его изможденному лицу. – Ты сегодня рано!

– Рано легла. – Я заняла стул рядом с отцом. – Пап, а ты случайно не знаешь, где мамин блокнот?

– Он вместе с остальными вещами должен лежать в коробке где-то в гардеробной. А зачем он тебе?

– Мне нужно… – Я запнулась, пришлось придумывать на ходу. – Посмотреть рецепт её черничного тарта. Помнится, она говорила, что записывает все любимые рецепты в свой блокнот.

И хотя я наизусть знала рецепт пирога, который никогда особо не нравился мне, ложь вышла убедительной: отец с понимающим видом покивал головой. Кажется, на секунду он и вовсе стал похож на здорового и счастливого человека, вспомнив про любимый пирог своей жены.

– Я бы не отказался от кусочка.

Стало понятно, что теперь мне придётся приготовить этот пирог. Но разве это не ничтожная цена за возможность быть посвящённой в мамины