Читать книгу - "Пучок полыни - Svetlana"

как пёрышко посадил на лошадь. — Агата донесёт тебя до леса. Видишь холм, за ним начнётся лесополоса. Там я вас найду, — Ладомир со всей силой хлопнул ладошкой по крупу лошади. Агата помчалась, везя на своей спине Марысю.

Девушка не успела ничего сказать, как лошадь умчала ее далеко от Ладомира.

За холмом, как и обещал Ладомир, все чаще и чаще попадались кустарники, одинокие тонкие деревца. Чем дальше Марыся скакала на лошади, тем больше появлялось деревьев. Уже встречались не тонкие и одинокие деревца, а самые настоящие дубы и тополя, чья крона, словно свеча, стремилась ввысь к небу. Начинался лес. Остановив Агату, девушка перекинула одну ногу через спину лошади и спрыгнула на землю. Оглядевшись, Марыся взяла лошадь за поводья и подошла к дубу. Привязав кобылу, она начала взглядом искать сквозь деревья знакомый силуэт мужчины. Ладомира не было. Марыся в отчаянии села под дерево, и прохлада и свежий запах травы и листьев убаюкали ее. Так проспала девушка до позднего вечера. Проснувшись от непонятных звуков, Марыся поняла, что Ладомир так и не вернулся. Страх и испуг сковали ее. Она беспокоилась не за себя. Она не боялась ни леса, ни зверей, которые обитали в лесной чаще. Она испугалась за Ладомира. Страх, что его схватили кочевники, а может, и убили, подкрался к самому сердцу, которое лихорадочно стучало в груди.

Марыся! Возьми себя в руки! Ладомир смелый и сильный. С ним не может ничего плохого случится. Нужно подождать ещё не много.

Внушала сама себе девушка.

Леса Марыся не боялась. Отец всегда говорил: «Не бойся лесной темноты, не бойся лесных зверей и птиц. Бойся, прятавшихся в лесу людей».

Прислушавшись, до Марыси долетели звуки, совы, которая хлопала крыльями, взлетая с ветки дерева. Неподалёку раздалось чуть слышное пыхтение. Это ёжик, поняла Марыся, пробирается сквозь траву. И вдруг, шум от сломанной ветки, донёсся неподалёку. Марыся повернула голову в ту сторону, откуда донёсся шум.

— Марыся, — услышала шёпот девушка, — это я, Ладомир, отзовись.

— Я тут, — незамедлительно отозвалась Марыся, рванувшись навстречу юноше.

Марыся, услышав любимый голос, бросилась и наткнулась на широкую грудь мужчины. Ладомир обнял Марысю.

— Не волнуйся, — кочевники остались в степи, — теперь мы в безопасности. Голодная?

Ладомир внимательно, но ласково посмотрел на девушку. Ничего не сказав, Марыся, лишь помотала головой в знак согласия.

— Сиди здесь и ничего не бойся, я скоро приду, — с этими словами юноша скрылся среди темных деревьев.

Сев на траву, Марыся прижалась спиной к стволу дерева. Тяжелые веки опустились и девушка заснула. Сколько спала по времени, Марыся не знала. Проснулась от того, что чья- то рука аккуратно и нежно гладит по плечу. Испугавшись, Марыся отпрянула, но тут же спокойствие вернулось. Ладомир сидел рядом. Она не слышала, когда вернулся юноша. Ладомир разжег костёр и жарил на нем пойманного зайца.

— Просыпайся, — молвил Ладомир, подавая Марысе кусок мяса, — поешь. Тебе силы нужны. Далеко ещё ехать.

Марыся взяла кусок зайчатины и откусила. Сок брызнул на подбородок, смешиваясь с грязью и сажей. Она не обратила внимания.

— Так вкусно, — с набитым ртом, проговорила Марыся.

Марыся молчала, жадно вгрызаясь в дымящееся мясо. Замок… как давно это было? Тогда она понятия не имела, что вкус настоящей жизни — это вкус копченого зайца, украденного у лесного духа, и запах костра, за которым могут скрываться охотники.

— Ты голодная, вот и, кажется, что вкусно, — Ладомир отломил от тушки большой кусок мяса, — в замке такого не ела, поди. Там если и давали зайчатину, то не жаренную на костре, а с яблоками, да разными заморскими яствами.

— В замке много чего было, — уплетая с аппетитом, говорила девушка, — помню, на мой день рождения батюшка фазана велел запечь. Говорил, что лучше и вкуснее птицы нет. А я попробовала, и мне он показался таким ужасным, что я даже проглотить не смогла.

— Я никогда не ел фазана. Они в нашем лесу не водятся. Я глухарей, тетеревов бил. Но самое вкусное, это нянькины пироги.

— А мне профитроли нравятся. Сейчас бы съела целую дюжину их.

— Я такое не ел. Даже не знаю, как они выглядят, — усмехнулся Ладомир, представляя, как Марыся уплетает десяток каких-то диковинных шариков. Ему-то подавай кусок мяса, основательный и понятный. Его глаза в отблесках костра казались янтарными.

Марыся посмотрела на Ладомира, и они засмеялись. Профитроли казались такой невинной, домашней мечтой в этом диком, неизведанном лесу. Сытно поужинав, Марыся смотрела на играющие искорки, которые, словно стремясь отделиться от костра, взлетали вверх и тут же гасли. Она пыталась разглядеть в них будущее, хотя знала, что впереди лишь неизвестность.

— Замёрзла? — Нарушив тишину, спросил Ладомир. Его голос был низким, успокаивающим, словно шум листвы в летний день.

— Ага.

Ладомир подсел к Марысе поближе и обнял ее. Его объятия были сильными, надежными, как корни старого дуба. Марыся прижалась к нему, чувствуя тепло, исходящее от его тела. Он был ее щитом, ее каменной стеной.

— Так теплее. А теперь попробуй уснуть. Завтра тяжелый день будет.

Марыся была счастлива, что мужчина, ради которого она пожертвовала спокойной жизнью в замке, сейчас сидит рядом и обнимает ее.

— Расскажи мне про профитроли, — попросил он, чувствуя, как Марыся вздрагивает от его прикосновения.

— Это маленькие заварные пирожные, полые внутри. Их наполняют кремом, обычно ванильным или шоколадным. Сверху их поливают глазурью, иногда посыпают сахарной пудрой. Это… непередаваемо вкусно.

Ладомир представил себе это угощение: нежные, сладкие шарики. Совсем не то, что он привык видеть и есть. Он улыбнулся.

— Как думаешь, когда-нибудь мы их попробуем? Настоящие, с ванильным кремом и сахарной пудрой? — Вдруг спросила Марыся.

— Обязательно, — тихо ответила Ладомир, прижимая к себе сильнее девушку.

В темноте ее глаза блеснули каким-то нехорошим предчувствием. Он знал, что за ними по пятам идут люди, которым он перешел дорогу. И Марыся, сама того не желая, оказалась втянута в эту опасную игру. Профитроли казались сейчас такой нереальной, далекой мечтой, как и мирная жизнь, которую он отчаянно хотел построить с этой странной, загадочной девушкой.

Марыся была счастлива, что мужчина, ради которого она пожертвовала спокойной жизнью в замке, сейчас сидит рядом и обнимает ее. Тепло его тела проникало сквозь тонкое платье, согревая не только кожу, но и душу, измученную сомнениями и страхом.

— Я хотела помочь тебе, — вдруг, полушепотом молвила Марыся, — ты говорил, что князь Сигизмунд освободит твою мать, если ты приведёшь меня. Вот я и подумала, что если я сама к нему явлюсь, то он точно помилует ее.

— А о себе ты подумала, — грозно