Читать книгу - "Пучок полыни - Svetlana"

— Нет, — робко ответила Марыся. Она опустила глаза, стыдясь собственной безрассудности. Разве могла она думать о себе, когда речь шла о спасении жизни?

И снова тишина. Он молча и она молчала. Но столько недосказанного было между ними. Они чувствовали, как огромная глыба молчания и недомолвок лежит на их плечах, придавливая к земле и не давая дышать полной грудью. Марыся знала, что этот груз нужно сбросить, иначе он раздавит их обоих.

Марыся, осторожно, чтобы не оттолкнуть от себя Ладомира, достала из кармана платья маленькую деревянную фигурку и показала ее юноше. Миниатюрный медведь, искусно вырезанный из дуба, потемнел ласки ее пальцев.

— Я получила твой подарок, — сказала Марыся и добавила, — ты был на свадьбе.

— Да, — коротко отвечал Ладомир, все, также крепко обнимая Марысю, словно боялся, что она снова ускользнет. Его голос был глухим и полным боли. — Я был там. Видел, какая красивая была невеста. Своей красотой она затмила всех.

Марыся почувствовала, как щеки заливает румянец. Неужели он действительно так думал? Или это просто слова, призванные утешить ее?

— Я думала, что не нужна тебе. Ты тогда сказал такие обидные слова. Слова, которые разбили мое сердце на тысячи осколков.

— Мне ничего не оставалось делать, как оттолкнуть тебя от себя. Князь следил за каждым моим шагом. Любая моя привязанность к тебе поставила бы под угрозу жизнь моей матушки, твою собственную жизнь… Если б я знал, что эта игрушка станет роковой, то не совершил такой ошибки. Я хотел защитить тебя, оградить от опасности.

Ты жалеешь, что подарил ее? — Марыся отпрянула от Ладомира и взглянула в его темные от ночи глаза. В них плескался бушующий океан вины и любви. — Что она привела меня к тебе? Что я здесь, на краю пропасти, жду своей участи?

Луна, выглядывавшая из-за рваных облаков, бросала призрачные тени на их лица, делая и без того драматичный момент почти нереальным.

— Я жалею, что нарушил твой покой. Ты замужем, у тебя есть муж и сейчас ты должна быть с ним, а не здесь со мной.

— Муж? — Гневалась Марыся. — Я была вынуждена выйти замуж. Мои просьбы и уговоры матушки и отца не увенчались успехами. — Сделав непродолжительную паузу, Марыся продолжила. — Я все рассказала матушке.

— Что рассказала?

— Все. Моя мать знает, что я полюбила бедного юношу, который похитил меня, чтобы освободить из рабства свою мать. Я умоляла принять тебя. Но она была непреклонна. Им нужен был союз с князем Анджеем Бочинским. Я никогда не любила князя Артура.

— Но ты его жена.

— Нет, — возмутилась Марыся, — не жена я ему. Не было у нас брачной ночи.

Ладомир посмотрел на Марысю. В свете луны ее лицо казалось бледным и хрупким, но глаза горели решимостью. Он знал, что она из знатного рода, привыкшая к роскоши и покою, а он — всего лишь вольный воин, чья жизнь полна опасностей и лишений.

— В брачную ночь я бежала. Пока все праздновали, я сбежала, — с гордость, что смогла всех провести вокруг пальца, молвила Марыся.

— Ты сумасшедшая, — поражённый рассказом девушки, промолвил Ладомир, — нет, ты смелая и безрассудная.

Сердце Ладомира забилось быстрее. Он видел, как сильно она рисковала, ради него. Не княжеский трон, не богатство, а он, простой воин, стал ее выбором.

Ладомир привлёк к себе Марысю. Обняв, он еле заметно прикоснулся губами волос девушки. Она пахла свободой и отчаянием. Он чувствовал, как бьется ее сердце, как дрожат ее плечи. Он знал, что это безумие — держать ее в объятиях, но не мог противиться этому желанию. Ее любовь была запретной, как плод с древа познания.

— Я хочу быть с тобой, Ладомир, — не вытерпела Марыся, — если я тебе не нравлюсь, ты мне так и скажи. Я пойму.

Она подняла на него свои огромные глаза, полные надежды и страха. В этот момент Ладомир понял, что не может ее отпустить. Не может предать ее любовь. Но он также понимал, что их ждет впереди. Князь Анджей не простит побег невесты своего сына, а родители Марыси будут в ярости. Но, глядя в ее глаза, Ладомир решил, что готов ко всему.

Тишина повисла между ними, нарушаемая лишь шумом листвы и криками ночных птиц. Ладомир отстранился, в его глазах читалась борьба. Он понимал, что ей грозит, если ее найдут.

— Ты не понимаешь, что это значит, Марыся? — прошептал он, — Ты не можешь просто так сбежать от своей судьбы.

— Моя судьба — это ты, — ответила она, глядя ему прямо в глаза. — Я сделала свой выбор.

— Какая же ты глупенькая, — Ладомир поднял подбородок Марыси и заглянул в васильковые с алым проблеском от костра глаза. — В моем сердце ты поселилась с первых минут, лишь только я тебя увидел. Каждую минуту я думал о тебе. А когда увидел в свадебном платье на ступенях храма, мое сердце сжалось так, что воздуха не хватало. Ты самое дорогое, что есть у меня. Я люблю тебя, Марыся.

Ладомир не выдержал. Он притянул ее к себе и поцеловал. Поцелуй был долгим и жадным, как глоток воды для умирающего от жажды. В нем было все: страсть, отчаяние, любовь и страх. Он знал, что этот поцелуй может стать последним. Но в этот момент, под лунным светом, он не мог думать ни о чем другом, кроме нее.

Когда они оторвались друг от друга, Марыся заглянула в его глаза и увидела в них ответ. Ответ, которого так долго ждала. Ответ, который стоил ей целой жизни.

Ладомир наклонился над лицом девушки и их губы встретились в сладостном поцелуе. Сладкий поцелуй длился долго. Осторожно, боясь причинить вред хрупкой девушке своими грубыми мужскими руками, Ладомир ласково прижал к себе Марысю. Время, словно замерло. Кто- то свыше остановил маятник часов для того, чтоб два бьющихся в унисон сердца, могли насладиться друг другом, этой украденной ночью, этой рискованной близостью.

Он покрывал счастливое лицо девушки поцелуями. От сладостных и влажных губ мужчины, Марыся была на седьмом небе блаженства.

Поцелуи осыпали ее счастливое лицо. От этой влажной, горячей ласки Марыся парила на седьмом небе. Ее тело трепетало, отвечая на каждое прикосновение, в душе расцветал бутон нежности и безумной страсти.

Внезапно Ладомир отстранился, в глазах — испуг. Он понял, что еще один поцелуй, еще одно прикосновение — и граница будет перейдена. Неизбежное… его пугало. Страх, холодный и липкий, сковал его сердце. Он испугался не себя,