Читать книгу - "Кровь богов и монстров - Люсинда Дарк"

Руэн и Кайра присоединяются к нам там, где мы обычно сидим. Ни один из них ничего не говорит. Мы с Каликсом пересаживаемся и позволяем им занять свои места слева от нас с Кайрой внутри и Руэном, охраняющим ее с другой стороны. Какой бы натренированной она ни была, защитный инстинкт, который мы испытываем по отношению к ней, не ослабнет, и более естественно занимать позиции, как рыцари могли бы занять их вокруг королевы древности. Действие, с которым мы, похоже, не можем бороться и, никто из нас не хочет ничего менять.

Я внимательно осматриваю арену и трибуны, пока ученики рассаживаются по своим местам, и терпение Богов начинает иссякать. Во внезапном порыве тишина опускается на толпу, когда Трифон делает шаг к краю балкона Богов и поднимает руку ладонью вверх, лицом к остальным из нас. Долос парит рядом с ним, пелена тьмы, окутывающая его невидимое тело, колышется в том, что, как я всегда предполагал, является визуальным отображением его эмоций.

Что он чувствует сейчас? Интересно. Страх за Царя Богов или предвкушение?

Мой желудок сжимается от беспокойства, и я склоняю голову набок, прежде чем скрестить руки на груди. Слегка повернувшись, жар тела рядом со мной — Кайры — пробирается сквозь ткань моей одежды и проникает в мою плоть.

Сила Царя Богов выплескивается наружу, давя не только на меня, но и на тех, кто окружает наш маленький отряд. Ощущение тяжести на наших плечах давит массовыми волнами. Стиснув зубы, я остаюсь непоколебим в своей решимости держать голову высоко поднятой и смотреть вперед.

На моей периферии есть множество учеников, которые давятся и кричат. Некоторые даже падают там, где сидят, теряя сознание от тяжести его присутствия и силы.

Что это, черт возьми, такое? Я хочу потребовать. Уловка, чтобы напомнить нам, кто здесь главный?

Не поворачивая головы, я продолжаю разглядывать арену. Я вижу нескольких знакомых Богов, расположенных на своих обычных местах, но когда я добираюсь к обычному месту Кэдмона, оно пустует. Я хмурюсь. — Где Кэдмон?

Кайра подвигается рядом со мной, это действие уносит ее жар прочь. Я стискиваю зубы и заставляю свои руки оставаться на месте, отказываясь позволить им снова притянуть ее ближе.

— Я тоже его не вижу. — Мне требуется мгновение, чтобы понять, что мне ответил Руэн.

Это… Мои мысли прерываются, когда Трифон начинает говорить.

— Добро пожаловать, дети. — Трифону не нужна дополнительная Божественность, чтобы подняться на самую высокую трибуну. Даже с того расстояния, на котором мы сидим, звук его глубокого голоса разносится эхом, как будто он находится всего в нескольких футах от нас.

— Мы собрали вас здесь сегодня, — продолжает Царь Богов, — чтобы благословить вас, нашу славную кровь.

Мягкость, с которой он говорит, выбивает из колеи. Кайра натыкается на меня, и я опускаю взгляд. Ее лицо заставляет меня разжать руки и потянуться к ней. Весь румянец отхлынул от ее щек, глаза остекленели, зрачки расширились так, что осталось видно только тончайшее серое колечко. Все ее тело напрягается, а в горле подергивается комок, как будто она борется с позывом к рвоте.

— Кайра? — Она, кажется, не слышит меня, слегка покачивается на месте, прежде чем снова застыть. Морщинки боли пролегают вокруг ее глаз и рта. Голова Руэна резко поворачивается в сторону, и Каликс наклоняется через меня.

— Где Мейрин? — Спрашивает она. Меня сбивает с толку сам вопрос, но то, как она его задаёт — глотая воздух, сбиваясь на каждом слове, — заставляет меня насторожиться.

— Кайра, тебе нужно исцеление? — Поэтому она спрашивает о Мейрин? Она не отвечает. Я кладу руку ей на плечо. Никакой реакции. Ее дыхание поверхностное и неровное.

Мои глаза на мгновение встречаются с глазами Руэна, но выражение его лица говорит мне, что он так же в замешательстве, как и я.

— Мы так гордимся Академией Ривьер, — голос Трифона прерывает все, что мы пытаемся сказать ей дальше, он говорит все громче, как будто он знает, что мы не обращаем на него внимания. Мне приходится сдержать раздраженный рык.

Обхватив ладонью щеку Кайры, я поворачиваю ее голову к себе. Ее взгляд расфокусирован. — Нам нужно увести ее отсюда, — говорю я.

— Мы не можем уйти, — говорит Каликс.

Крутанувшись на месте с несколькими отборными ругательствами на кончике языка, в тот момент, когда я замечаю его жесткие черты, я понимаю, что он говорит так много не для того, чтобы разозлить меня. Я следую за направлением его взгляда. Боги наблюдают за нами.

Не так, как если бы они сканировали толпу и вглядывались в каждую группу учеников с ложной гордостью в тоне Трифона. Нет. Они наблюдают за нами.

Трифон. Его Царица Данаи. Азаи. При одном его имени у меня подрагивает верхняя губа. Взгляд моего отца остаётся таким же тяжёлым, как всегда — ни малейшего колебания. Я не уверен, наблюдает ли Долос за нами тоже — его тень от физического давления застилает обзор — но если Царь Богов сосредоточен на нас, значит и он тоже.

— Мертвецы… — Шепот Кайры заставляет меня оглянуться на нее. — Мертвецы, — повторяет она. Она пытается встать, но так же быстро опускается обратно на свое место, как будто у нее нет сил.

— Мертвецы? — Я смотрю на Руэна, но он просто качает головой.

— Не здесь, — говорит он, понижая голос, хотя и обнимает ее за плечи.

— Беги… пойманный в ловушку… тьмы… — Голос Кайры дрожит, но, по крайней мере, он тихий, едва достаточно громкий, чтобы мы могли его услышать. — Истина… табу.

Она ломается, и хотя я могу понять стресс от того, что происходит, который достает любого, сейчас, блядь, не время.

— Чем это вызвано? — Спрашиваю я, адресуя вопрос Руэну, который смотрит на нее сверху вниз, нахмурив брови.

Глаза цвета индиго встречаются с моими, и мир начинает расплываться. Я не двигаюсь, пока он плетет свою иллюзию, снова и снова, словно тканевые занавески, отделяющие нас от реального мира, скрывая то, что происходит — и разговор, и дрожь Кайры — от посторонних глаз и глаз Богов.

— Боги посылают учеников в Академию Ортус, — признается он, как только чувствует себя комфортно, убедившись, что нас здесь никто не подслушает. Капли пота выступают на его верхней губе и лбу. Смутно я осознаю, что, вероятно, сила, давящая на него Трифоном, заставляет его работать вдвое усерднее, чтобы поддерживать иллюзию. Пришло время говорить быстро.

— Она из-за этого сейчас такая? — Я киваю на женщину между