Читать книгу - "Наши заповедники - Георгий Алексеевич Скребицкий"

Володя дошел по берегу до крохотной землянки и вытащил оттуда два мешка. Я заглянул внутрь. В одном были большие мотки шнура, а в другом — заостренные с одного конца деревянные колышки.

Положив всю эту поклажу в бот, мы сели туда же и поплыли к тем отмелям, где бродили и кормились фламинго.

При нашем приближении птицы поднялись в воздух и улетели куда-то вдаль. Но это обстоятельство ничуть не смутило моего спутника.

— Фламинго всегда на одних и тех же местах кормятся, — сказал он. — Вот поглядите, завтра утром опять тут же будут.

Добравшись до места кормежки птиц, мы принялись за устройство очень несложной ловушки: мы втыкали покрепче в дно залива колышки и привязывали к ним шнур, по так, чтобы он не был туго натянут, а, наоборот, совершенно свободно провисал в воде. А чтобы он, намокнув, не осел на дно, мы прикрепляли к нему в виде поплавков обломки сухого тростника.

Так мы перетянули всю отмель шнуром. Потом рядом протянули второй, третий… К вечеру вся отмель оказалась опутанной шнурами.

— Ну вот, все и готово, — сказал мой спутник. — Завтра придем и будем кольцевать.

Но мне хотелось не только подержать в руках и окольцевать фламинго, а главное, поглядеть, как они попадутся в нашу ловушку. Поэтому я отказался ехать ночевать на кордон, а устроил себе для ночлега на отмели шалаш.

Ночь на морском заливе, в заповеднике, где зимуют миллионы птиц, собравшихся сюда с разных концов нашей необъятной страны, — как описать это? Как передать пи с чем не сравнимую ночную перекличку птиц? Залив ни на секунду не умолкал — то тут, то там раздавалось кряканье, гоготанье, писк… В воздухе слышался свист крыльев. Потом все немного успокаивалось, и вдруг где-то там, в темной морской дали, начинался невероятный птичий переполох. Словно стонущий вихрь проносился над спящим заливом, и вновь все успокаивалось, и только перекликались отдельные голоса чутко дремлющих птиц…

Начало постепенно светать, и тут я увидел такое, чего не забуду всю жизнь. В предрассветной мгле я заметил, что со стороны берега, из степи, на залив надвигалась темная туча. Все ближе, все темнее. Да это вовсе не туча, это летела с ночной кормежки на днёвку несметная масса уток. Шум крыльев, кряканье, писк и свист заглушили все остальные звуки. Часть птиц тут же рассаживалась на воде, на отмелях, другие двигались куда-то дальше, на взморье.

Наконец основная масса птиц пролетела, но еще долго потом в воздухе проносились отдельные стаи и косяки.

Выглянуло солнце, подул легкий ветер. По заливу побежала мелкая рябь, будто в нем заплескались мириады золотых рыбок.

На минуту, как это часто бывает на восходе солнца, умолкли голоса птиц, и среди наступившей тишины вдруг раздались какие-то громкие мелодичные звуки. Было похоже, что над морем нестройно запели охотничьи рога.

Я взглянул на восток, туда, где вставало солнце. Над самой водой, лениво махая большими белыми крыльями, летели шесть лебедей. Они летели от берега в открытое море.

Я долго провожал их глазами, пока эти красивые птицы не скрылись совсем в золотисто-синей морской дали.

Но тут мое внимание привлекла совсем иная сценка. На песчаную отмель, почти рядом с моим шалашом, прилетела стайка крупных куликов. Они хлопотливо забегали у самой воды, поминутно засовывая прямые, как палочки, носы во влажный песок и доставая оттуда какую-то еду.

Вдруг два кулика, видимо, что-то не поделили. Они отскочили в разные стороны, грозно растопырили крылышки и стали наскакивать друг на друга, стараясь поддеть противника, как рапирой, своим длинным клювом. Увидев дерущихся, третий кулик, пробегавший мимо, неожиданно подпрыгнул и сразу очутился между «врагами», словно хотел разнять драчунов. Произошло легкое замешательство, после чего все трое разбежались кто куда и вновь принялись за поиски пищи.

Наблюдать за этими забавными долгоносиками было так интересно, что я даже забыл основную цель своего здесь пребывания.

Но мне сразу напомнило об этом громкое гоготанье, которое донеслось с соседних песчаных отмелей. Целая стая фламинго летела над заливом. Она направлялась на свое обычное место кормежки.

С той минуты, когда я вновь увидел этих больших розовых птиц, все остальное перестало для меня существовать. Я замер в своей засаде.

Слегка погогатывая, будто переговариваясь друг с другом, фламинго подлетели к отмели, где они кормились вчера, и опустились на мелководье. Но, в то ли самое место сели они, где растянуты наши шнуры? Издали этого я не мог разглядеть.

«Нет, кажется, шнуры растянуты поправее. Значит, ничего не выйдет. Ведь фламинго мало передвигаются во время кормежки. Чаще они топчутся почти на одном и том же месте». Но все же я глядел на птиц, не теряя надежды.

Вот один фламинго приподнял голову и как-то странно поправил крыло, будто ему что-то мешало. Поправил и тут же шагнул в сторону, вновь приподнял крыло, потом тревожно задвигался, рванулся вперед, хотел взлететь и не смог. Фламинго забился на месте, ио чем больше он пытался вырваться из своих пут, тем запутывался все больше и больше.

Беспокойное поведение попавшейся в шнуры птицы очень мало подействовало на других. Только самые ближние слегка заволновались, но, заметив, что вся стая продолжает кормиться, тоже успокоились.

Наконец запутавшийся в шнурах фламинго, видимо, устал и затих в какой-то странной позе, растопырив крылья и не то стоя, не то завалившись набок.

А1не очень хотелось сейчас же распутать пленника. Но у меня не было ни лодки, чтобы добраться туда, ни кольца, чтобы окольцевать птицу. А главное, надо было подождать, не попадутся ли еще.

Ожидания оказались не напрасны. Тут же в шнурах запутался второй, а потом и третий фламинго. Но последний попался как-то неловко, одной ногой. Он начал неистово биться, хлопать крыльями и наконец вырвался и полетел.

Перепуганная им стая тоже снялась с места кормежки, улетела к другим отмелям. На прежнем месте остались только две птицы. Застыв в каких-то нелепых позах, они неподвижно стояли среди воды.

Вскоре приплыл с кордона Володя. Я сел к нему в бот, и мы быстро подплыли к пойманным фламинго. Освободить их оказалось делом совсем не легким, так сильно они запутались в наших шнурах. Наконец оба были освобождены, и я смог, держа их в руках, как следует рассмотреть этих удивительных птиц.

Окольцованных нами фламинго мы выпустили на волю. Они понеслись прямо туда, где кормилась вся стая, но, подлетев к ней, долго не могли успокоиться и все носились в