Читать книгу - "Наши заповедники - Георгий Алексеевич Скребицкий"

фотокарточки. Разглядит он, кто на них снят, или нет? Был у нас тогда в яслях павиан-гамадрил Тырка-Богатырка. Ему-то мы их и показали. Дали фотокарточку любимой им няни Зои. Тырка внимательно поглядел на нее и вдруг радостно запищал, стал тянуться к ней лапами, будто узнал свою любимицу. Но мы еще не могли решить, в чем тут дело: узнал ли он Зою или просто тянется к интересной картинке. Тогда мы вместо этой карточки показали ему другую, портрет врача… — Людмила Викторовна невольно рассмеялась. — Вы только поглядели бы, что из этого получилось! Сперва Тырка бросился к фотокарточке, потом, очевидно, увидел, что карточка не та, отскочил прочь и «заакал»: «Ак-ак-ак!..»

Мы убрали ее и опять показали Зоину. Тырка вновь обрадовался, даже губами зачмокал от удовольствия. Конечно, трудно сказать, что уж он там разглядел на фотокарточках, но несомненно одно: он отлично их различал и относился к каждой совсем по-разному. Вообще хороший был малыш: смышленый, ловкий и по-своему очень красивый. Мы его и прозвали Тырка-Богатырка.

— А как он попал к вам в ясли? — поинтересовался я. — У него тоже мать заболела?

— Нет, другая история вышла, — ответила Людмила Викторовна. — Дело было так: сидели в клетке две самки. Одна была за главную, а другая подчиненная. У подчиненной родился малыш. Главная его сейчас же отобрала себе. Пришлось вмешаться, отнять у нее детеныша и вернуть матери, но та уже не захотела его принять. Тогда-то его и передали в ясли… Чудесное было создание. Мы с ним все очень много возились. Когда ему исполнился год, даже устроили день его рождения. К этому дню выпустили специальную стенгазету и испекли пирог. А одна из обезьяньих нянь, Ирма Карловна, сделала Тырке подарок: подарила ему детское металлическое ведерочко для песка.

Такому подарку Тырка очень обрадовался. Он целый день не расставался с этим ведерком: таскал его за дужку, лазил с ним по клетке. Потом случайно заглянул в блестящее донышко, а там, как в зеркальце, его мордочка. Тырка страшно заинтересовался: начал разглядывать себя, строить рожицы, целый день возился с подарком, даже уснул с ним.

Пока Людмила Викторовна рассказывала мне все эти занятные истории, в яслях наступил час обеда. Пришла обезьянья няня кормить малышей. Как только она вошла в комнату, все три детеныша бросились к передней стенке своих клеточек, выражая явную радость.

Няня поласкала каждого, потом налила в пузырек уже заранее приготовленное молоко с рисовым отваром и открыла одну из клеточек.

Через секунду малыш уже сидел на коленях у своей воспитательницы и с аппетитом пил молоко из соски. А в это время другие беспокойно прыгали по клетке, требуя, чтобы их тоже взяли на руки и покормили.

— Не сердитесь, не сердитесь! — ласково говорила им няня.

После еды все малыши улеглись отдыхать.

— Сейчас у них мертвый час, — улыбаясь, сказала няня.

Мы тихонько вышли из комнаты, чтобы не беспокоить воспитанников этих удивительных яслей.

ТАМ, ГДЕ ЗИМУЮТ ПТИЦЫ

В заливе имени Кирова

аповедник имени Кирова находится в самом южном районе Европейской части страны — в районе города Ленкорань. На берегу Каспийского моря, возле железнодорожной станции, раскинулся небольшой поселок Порт Ильича. Неподалеку от него, на полуострове Сара, и помещается управление заповедника. Сам же заповедник расположен несколько дальше к северу, в заливе имени-Кирова.

Когда я выезжал туда в середине декабря, у нас в Подмосковье уже хозяйничала настоящая зима. Поля и леса были засыпаны снегом, а водоемы скованы льдом. Дни стояли ненастные, вьюжные.

Но вот через четыре дня пути по железной дороге я прибыл в Порт Ильича. Здесь зимы как не бывало. Тепло. Под ногами мягкая, согретая солнцем земля. А впереди поблескивает не скованная льдом вода.

Выйдя из поезда, я немного волновался, встретит ли меня кто-нибудь. Ведь полуостров Сара, где находится управление заповедника, отделен в этом месте от материка узким проливом. Как же перебраться через него, если не окажется перевоза?

Мои сомнения кончились сразу, как только я вышел из вагона. Меня встретил сотрудник заповедника — препаратор Сережа. Мы с ним дошли до пристани, сели в рыболовецкий катер и поплыли к видневшейся вдали оконечности полуострова.

Сидя на борту катера, я с интересом осматривался по сторонам. Мы пересекали узкую горловину залива. Слева он постепенно расширялся километров на пять-шесть.

Первое, что меня невольно поразило, это необыкновенно спокойная гладь воды. Хотя дул небольшой ветерок, но никакой волны не было заметно.

Вдали от берега, на воде черными точками виднелись стаи птиц, вероятно, дикие утки. Я достал из сумки бинокль, чтобы рассмотреть их, взглянул н не поверил глазам: да это вовсе не утки, а длинноносые кулики! В полукилометре от берега они спокойно расхаживали по заливу по колено в воде.

— В заливе воды почти совсем не осталось, — сказал Сережа. — Если бы не тина, его весь с берега на берег исходить бы можно. А для сообщения с Сарой прорыт фарватер, мы по нему и плывем.

Теперь я понял, почему вода в заливе не волновалась; там и волноваться-то было нечему — один ил да песок и только сверху тончайшая пленка воды.

— А ведь еще всего десять лет назад здесь к самому берегу приставали пароходы, — сказал Сережа, с грустью поглядывая на обсыхающее пространство залива. — Теперь Сара уже не остров, на севере он соединился с материком. А вот скоро и здесь залив дамбой перегородят, тогда в заповедник со станции прямо на машине ездить будем.

Мы подплыли к полуострову, сели в грузовую машину и через четверть часа уже были в усадьбе заповедника.

Мне хотелось поскорее взглянуть на те места, куда я заехал. Поэтому я быстро устроился в отведенной мне комнате и в сопровождении того же Сережи отправился побродить и осмотреть окрестности. —

Полуостров Сара — это длинная, очень узкая коса, отделяющая море от залива Малый Кызыл-Агач. У южной своей оконечности, вблизи усадьбы заповедника, ширина полуострова всего немного более километра. Посередине косы находится возвышенная часть, по которой проложена тропка, а по бокам заболоченные низины, поросшие осокой и колючим кустарником — терновником. Прямо за усадьбой заповедника, среди болотинок и кустарников, возвышается небольшая роща карагачей. Туда-то мы прежде всего и отправились поискать вальдшнепов. Они держатся здесь всю зиму. Но в этот раз нам не посчастливилось, вальдшнепов мы