Читать книгу - "От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое - Вячеслав Алексеевич Никонов"

«Выводы, к которым я пришел при обсуждении вопроса репараций и прочего (я повторяю – прочего) приводят меня к убеждению, что наши войска должны быстро занять как можно больше промышленных районов Кореи и Маньчжурии, начиная с южной оконечности и продвигаясь на север, – сообщал Поули. – Я предполагаю, что все это будет сделано без риска для жизни американцев после прекращения организованных военных действий и будет продолжаться до тех пор, пока между заинтересованными державами не будут достигнуты взаимоприемлемые соглашения в отношении репараций и территориальных прав или других уступок».

Растущее недовольство в Вашингтоне вызывала и активизация вооруженных сил компартии Китая. Посол Хёрли слал донесения в госдепартамент, где говорилось о переданном по радио приказе генерала Чжу Дэ, согласно которому «антияпонские вооруженные силы» в освобожденных районах могут на основании Потсдамской декларации выдвинуть ультиматум вражеским войскам или их штабам в ближайших городах, поселках и других населенных пунктах, приказав им сдать оружие. «Он также провозгласил, что его войска имеют право входить и занимать любой город, поселок или населенный пункт, занятый противником или его марионетками, осуществлять там военное руководство для поддержания порядка и назначать уполномоченных для ведения административных дел в данной местности».

Трумэн был в ярости: «Этот приказ явно представлял открытый вызов правительству Чан Кайши и противоречил Потсдамской декларации, определявшей правительства, которым предстояло сдаться». Вставала проблема: кому достанется японское оружие. Американцы стремились сделать все, чтобы оно не оказалось в руках компартии Китая.

«Если Соединенные Штаты и Организация Объединенных Наций позволят вооруженной воюющей политической партии в Китае принять капитуляцию японцев и захватить японское оружие, то тем самым будут созданы предпосылки для гражданской войны в Китае, – телеграфировал президенту Хёрли. – Я уже предлагал, чтобы условия капитуляции Японии включали обязательства передать все японское оружие в Китае, включая японское оружие, которое находится в руках японских солдат, оружие китайских марионеточных войск, поддерживающих Японию, и китайских партизанских организаций, сотрудничающих с Японией, национальному правительству Китая».

13 августа

На утро 13 августа премьер-министр адмирал Судзуки так и не принял решение согласиться с условиями ноты Бирнса.

В 8.45 шесть членов японского Высшего совета по руководству войной собрались в бомбоубежище под официальной резиденцией премьера. Едва заседание началось, как начальники штабов Тоёда и Умэдзу были приглашены к императору.

Облаченный в маршальский мундир Хирохито встал и заговорил размеренным голосом:

– Предложение о мире обсуждается в настоящее время с союзными странами. Каков ваш план, должны ли мы продолжать военные операции, когда мы ведем переговоры?

Умэдзу ответил за себя и коллегу:

– Мы воздержимся от агрессивных атак. Только в случае, если нападут на нас и потребуется принятие оборонительных мер, мы ответим огнем.

Император посмотрел на военных изучающим взглядом. И удовлетворился их ответом. Военачальники откланялись и поспешили вернуться на заседание Высшего совета. Продолжили дискуссию.

Каждый исступленно выступал с сольной партией, мало слушая аргументы других. Военный министр и начальники штабов требовали подтверждения от союзников, что их верховный главнокомандующий не будет отдавать приказы императору, а сохранение императорской системы правления не будет вынесено на всеобщее голосование, не произойдет оккупации главных островов, а японским вооруженным силам будет позволено самостоятельно разоружиться. Того и Ёнаи доказывали, что любое из этих требований, не говоря уже обо всех, приведет к срыву переговоров и продолжению войны.

Анами громко стучал кулаком по столу:

– Не может быть никаких разговоров об оккупации Японии и о капитуляции ее вооруженных сил, кроме как добровольной!

Ёнаи, которому препирательства надоели, заявил:

– Все это вопросы, уже решенные лично Его Величеством. Решение было принято 10 августа. Поэтому каждый, кто его оспаривает, становится бунтовщиком, выступающим против воли императора.

Но и этот аргумент не сработал. Премьер Судзуки, у которого кончились терпение и сигары, в 14.00 объявил перерыв. Все оставались при своем мнении.

Военные сводки меж тем становились все более тревожными. Весь день продолжались бомбардировки центральных областей Японии самолетами, взлетавшими с американских авианосцев. Корабли противника обстреливали прибрежные города. Советская армия стремительно наступала в Маньчжурии.

Того отправился к императору, чтобы доложить ему об официальном тексте (отредактированном в МИДе) ответа союзников. В ходе аудиенции Того рассказал о расстановке сил в «большой шестерке». Хирохито призвал добиваться принятия кабинетом условий союзников.

В 15.0 °Cудзуки собрал заседание правительства. Сакомидзу зачитал министрам официальный ответ союзников. Судзуки попросил каждого высказать свое мнение. Вновь завязалась дискуссия, но уже с большим количеством участников, чем с утра.

К семи вечера глава правительства решил, что все сказано, и предложил каждому огласить свое окончательное решение. Того, Ёнаи и восемь других членов правительства были за принятие условий союзников. Анами, министры внутренних дел и юстиции требовали продолжения переговоров. Министр вооружения и боеприпасов не принял окончательного решения, а еще один министр заявил о готовности принять решение самого Судзуки. Но для принятия решения в правительстве требовалось единогласие. Тогда премьер взял слово:

– Я признаю, что, когда я впервые прочитал ответ союзников, я не мог понять, каким образом его можно принять. Я был полон решимости сражаться до последнего и поддерживать наших героических защитников. Однако я решил перечитать ноту и прочитал ее несколько раз. И наконец понял, что союзники не имеют коварных намерений. Его Величество одержим только одной мыслью – покончить с войной и восстановить мир. Моим долгом и желанием на посту премьера было всегда следовать императорской воле. Поэтому собираюсь еще раз рассказать императору о заседании правительства и снова просить у Его Величества высказать окончательное решение.

На этом Судзуки заседание закрыл. Генерал Анами последовал за премьером в его кабинет.

– Господин премьер-министр, не сможете ли вы подождать еще два дня и только тогда созвать Императорскую конференцию? – попросил Анами.

– Время не ждет, Анами, – отвечал премьер, – мы не должны упускать эту возможность. Я сожалею.

Анами понял, что дальнейшие слова ничего не дадут. Он поклонился, вышел и отправился в свое министерство.

Генеральный штаб армии и военное министерство весь день напоминали растревоженный улей. Молодые и зрелые офицеры наперебой выступали против какого-либо перемирия, а тем более капитуляции. Сообщения о собиравшихся повсюду в городе взбудораженных и готовых на решительные действия групп военных постоянно приходили и в министерство иностранных дел, и в аппарат премьер-министра.

Анами вернулся на рабочее место и в 21.00 принял у себя группу «молодых тигров» во главе с Такэситой.

Старшими по званию были полковники Окикацу Арао и Инаба. К ним присоединились майор Кэндзи Хатанака, подполковник Дзиро Сиидзаки (оба подчиненные Такэситы) и подполковник Масатака Ида. Все