Читать книгу - "От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое - Вячеслав Алексеевич Никонов"

20 июля. Пятница

В Советском Союзе 20 июля праздновали День Военно-морского флота. «Помню, 20 июля мне поручили издать за своей подписью приказ о его праздновании, – вспоминал адмирал флота Кузнецов. – Однако я полагал, что в победный год правильнее было бы обнародовать приказ за подписью Верховного главнокомандующего. Подготовкой проекта приказа занялся присутствовавший в Потсдаме начальник Главного морского штаба С. Г. Кучеров. Самой сложной оказалась та его часть, в которой давалась оценка действиям моряков в годы войны. После обсуждения было решено предложить формулировку: в годы Великой Отечественной войны флот до конца выполнил свой долг перед Родиной. На следующий день я представил документ И. В. Сталину на подпись. Он перечитал его несколько раз, задержался на словах „до конца выполнил свой долг перед Родиной“ и подписал без единой поправки. Приказ был издан. С флотов поступали сведения о том, с каким энтузиазмом он был воспринят.

Празднование первого после войны мирного Дня Военно-морского флота прошло с исключительным подъемом. Снова на кораблях подняли флаги расцвечивания, а вечером жители приморских городов любовались иллюминацией».

В Потсдаме на министерской встрече председательствовал Молотов. Основные споры вызвала ситуация в Румынии и Болгарии, чьи правительства западные страны по-прежнему отказывались признавать. Бирнс и Иден делали упор на том, что там «имеются ограничения для прессы».

– Ввиду окончания войны возможности работы представителей прессы могут значительно расшириться, – уверял Молотов.

– Надо заключить соглашение трех держав о проведении наблюдения за ходом выборов в Италии, Греции, Румынии, Болгарии, Венгрии и об обеспечении в этих целях свободного допуска в эти страны представителей прессы, – предложил Бирнс.

– Не вижу необходимости в посылке специальных наблюдателей в Румынию и Болгарию, – парировал Молотов.

Бирнс торопил с приемом в ООН Италии, Иден – нейтралов: Швеции, Швейцарии и Португалии. Молотов лоббировал бывших восточноевропейских сателлитов Германии, становящихся союзниками СССР. Западные партнеры настаивали на том, что это может произойти только после подписания с ними мирных договоров.

Трумэн в тот день присутствовал на церемонии поднятия звездно-полосатого флага над штаб-квартирой американской контрольной комиссии в Берлине. «Торжественные мероприятия проходили во внутреннем дворе зданий, которые ранее были штабом немецкого командования ПВО Берлина. Почести были отданы армейским оркестром и почетным караулом из роты „Е“ 41-й пехотной дивизии. Вместе со мной были министр Стимсон, помощник госсекретаря Макклой и генералы Эйзенхауэр, Брэдли, Паттон и Клей…

Я покинул место поднятия флага сразу же после церемонии и направился во дворец Цецилиенхоф, где в 16:05 по местному времени началось четвертое заседание Потсдамской конференции. В соответствии с установившейся у министров иностранных дол практикой по очереди докладывать о своих встречах Большой тройке, повестку дня четвертой сессии представил Молотов».

Молотов доложил о результатах заседания министров.

– На сегодняшнем заседании трех министров иностранных дел стояли следующие вопросы: Экономические принципы в отношении Германии. Комиссия, которой поручена подготовка этого вопроса, еще не закончила своей работы, и поэтому этот вопрос обсуждению по существу не подвергался. Решено просить комиссию закончить свою работу к 21 июля. О Ялтинской декларации об освобожденной Европе. Я вручил министру иностранных дел Великобритании и государственному секретарю США советский проект предложений по этому вопросу. В связи с представленным проектом были подвергнуты обсуждению вопросы о положении в Румынии и Болгарии, с одной стороны, и в Греции – с другой. В результате обсуждения выяснилось, что министры иностранных дел по-разному оценивают положение в этих странах.

Молотов изложил суть разногласий.

– Об Италии. Государственный секретарь США представил проект решения глав трех правительств о том, что они поддержат вступление Италии в Организацию Объединенных Наций. СССР поставил вопрос о том, может ли это предложение быть распространено на такие страны, которые превратились из враждебных в совоюющие против Германии страны. Для разработки этого вопроса была создана подкомиссия.

После этого Молотов предложил повестку дня заседания глав трех правительств: 1. О мирном урегулировании. 2. Меморандум президента США от 17 июля о политике в отношении Италии. 3. Положение в Австрии, и в частности в Вене (сообщение премьер-министра Великобритании). 4. О западной границе Польши. 5. О подопечных территориях.

Начали по порядку. Слово взял Трумэн:

– Нужно установить время и место встречи Совета министров иностранных дел. Я готов предоставить решение этого вопроса самим министрам иностранных дел.

Тут Черчилль решил взять быка за рога, напомнив о величии Британии.

– Я совершенно согласен с тем, что этот вопрос должен быть обсужден, но у меня есть мнение, что таким местом должен быть Лондон. Здесь должно быть постоянное место секретариата, а заседания могут проходить и в других пунктах, если это будет угодно. Хочу напомнить, что Лондон является той столицей, которая более других находилась под огнем неприятеля во время войны. Насколько мне известно, это самый большой город в мире и один из старейших городов мира.

Справедливости ради, Нью-Йорк в тот момент был больше.

– Кроме того, он находится на полдороге между США и Россией, – добавил Черчилль.

– Это самое главное, – заметил Сталин, вызвав всеобщий смех.

– А кроме того, теперь наступил черед Лондону, – настаивал Черчилль.

– Правильно, – уже почти смирился Сталин.

Но Черчилль продолжал вбрасывать аргументы:

– Я хочу только добавить, что шесть раз перелетал океан, чтобы иметь честь совещаться с президентом США, и два раза посетил Москву. Однако Лондон совершенно не используется как место наших встреч.

Премьер-министра немедленно поддержал и лидер оппозиции Эттли:

– Я совершенно согласен с тем, что сказал здесь премьер-министр, и хочу добавить, что наши люди имеют право видеть у себя этих выдающихся людей.

– Я также согласен с предложением премьер-министра, – сказал Трумэн, – и согласен с тем, что географическое положение играет большую роль.

– Хорошо, я не возражаю, – произнес Сталин.

Трумэн пошел чуть дальше:

– Но я хочу оставить за собой право пригласить глав правительств посетить США.

Советский и британские руководители промолчали.

– Разрешите мне выразить благодарность президенту и генералиссимусу за их любезное принятие нашего предложения, – рассыпался в любезностях Черчилль, добившись первой дипломатической победы на конференции.

Трумэн за свое:

– Я думаю, что к трем нашим министрам иностранных дел в должное время присоединятся министры иностранных дел Китая и Франции.

Затем президент перешел к вопросу о политике в отношении Италии, напомнив о представленном в первый день документе:

– Я считаю, что положение Италии будет значительно улучшено, если мы признаем ее заслуги как участницы войны против Германии.

Сталин осторожно перешел в контрнаступление:

– У меня нет принципиальных возражений, но, возможно, некоторые поправки редакционного характера понадобятся. У