Читать книгу - "Жизнь и труды Марка Азадовского. Книга I - Константин Маркович Азадовский"

бюллетень», в 1923 г. – второй и третий выпуски. Работа отдела оживляется, и уже в 1923 г. на Всероссийской сельскохозяйственной выставке в Москве Восточно-Сибирский отдел Русского географического общества награждается дипломом первой степени за издательскую деятельность в прошлом и настоящем.

На 1 мая 1924 г. в отделе числилось 182 действительных члена и 16 членов-сотрудников (т. е. начинающих свою работу исследователей). Председателем был П. К. Казаринов, товарищем председателя – А. В. Попов. Повседневная работа отдела направлялась распорядительным комитетом (с 1924 г. – советом), в состав которого после выборов, произведенных на общем собрании 29 апреля 1923 г., вошли М. К., Д. А. Болдырев-Казарин[14], С. Н. Лаптев[15], М. В. Муратов[16], В. И. Подгорбунский[17], А. Н. Турунов и др.[18], а также председатели секций, возникших при Восточно-Сибирском отделе Русского географического общества в начале 1920‑х гг.: этнологической (май 1922), исторической (октябрь 1922) и землеведческой (май 1923). В ноябре 1924 г. к ним присоединится историко-литературная, в январе 1925 г. – бурято-монгольская. К 1928 г. отдел будет состоять из десяти секций, а общее число его членов достигнет 302 человек[19].

М. К. возглавил две секции – этнологическую, а затем историко-литературную, созданную в 1924 г. по его же инициативе. Ближайшим его соратником по этнологической секции становится Г. С. Виноградов. А к работе в историко-литературной секции М. К. привлек друга юности Исаака Гольдберга. В то время они часто встречались. «…Регулярно бываю у Марка Азадовского, где нахожу свежие книги, свежие мысли о литературе и людей, интересующихся ею», – сообщает Гольдберг 2 июня 1925 г. Анне Кроль. И спустя три недели (ей же): «Очень плодотворны и интересны встречи мои с Азадовским, где бывают люди, интересующиеся современным искусством и работающие в этой области»[20].

Секретарем историко-литературной секции был избран Н. М. Хандзинский, перебравшийся из Читы в Иркутск. В этом кругу происходят литературные собрания, обсуждаются вопросы истории и теории областного искусства, произведения местных писателей, изучается «сибирская тема» в литературе и искусстве. В 1925–1927 гг. Гольдберг неоднократно выступает на секционных заседаниях: впервые – с докладом «Краеведческое значение художественной литературы»[21] и вторично – с чтением нового рассказа «Путь, не отмеченный на карте». Не удивительно, что среди первых изданий секции оказался рассказ Гольдберга «Бабья печаль» (1924), получивший в начале 1925 г. премию московского еженедельника «Красная нива»[22]. Предисловие к этому изданию написал М. К., особо подчеркнувший в творчестве Гольдберга «сибирскую стихию и сибирский колорит». Несомненная заслуга автора, сказано в предисловии, заключается в том, что он «один из первых ввел в русскую литературу таежную сибирскую деревню и русского крестьянина-сибиряка»[23]. Автор «Тунгусских рассказов» (1914), отобразивший в своем творчестве жизненный уклад сибирской деревни, Гольдберг был в глазах М. К. талантливым современным прозаиком, способным, наряду с В. Шишковым, Л. Сейфуллиной и др., поднять «сибирскую тему» на общенациональный уровень.

Оживлению работы ВСОРГО после 1922 г. способствовала общая ситуация в российском краеведении. Научные изыскания, связанные с изучением родного края, стали пользоваться в начале 1920‑х гг. поддержкой центральной власти; широко стимулировалась работа местных обществ, кружков и музеев. В начале 1922 г. при Академии наук создается Центральное бюро краеведения – руководящий орган краеведов России. Его председателем избирается С. Ф. Ольденбург; почетным председателем – академик Д. Н. Анучин. Появляются специальные журналы, например «Краеведение» (1923–1929; с 1930 г. – «Советское краеведение»), издаются «Известия Центрального бюро краеведения» (1925–1929), сборники статей по вопросам краеведения и др.; готовятся и проводятся конференции и съезды.

Избранный в 1925 г. членом Центрального бюро, М. К. представлял в нем сибирские краеведческие организации. Он участвовал в краеведческих конференциях и съездах и деятельно осуществлял в 1920‑е гг. непосредственную связь между сибирскими организациями и «центром».

Повсеместный расцвет краеведения не замедлил сказаться на работе ВСОРГО. Возглавляя в 1920‑е гг. краеведческие исследования в Восточной Сибири, отдел постоянно и плодотворно сотрудничает с другими общеобразовательными и научно-исследовательскими учреждениями Иркутска – Биолого-географическим исследовательском институтом при Иркутском университете, геологическим комитетом, окружным статистическим бюро, губернским архивом, но прежде всего, конечно, – с ИРГОСУНом[24]. Многие его профессора, преподаватели и студенты состояли членами ВСОРГО, одновременно принимая участие в работе того или иного научного объединения.

Благодаря этой тесной связи двух гуманитарных центров одного города и стало возможным осуществить такое пионерское для 1920‑х гг. начинание, как этнографический журнал «Сибирская живая старина».

Замысел издавать в Иркутске периодическое издание, посвященное вопросам этнографии, зародился в недрах кружка «Народоведение», созданного при университете весной 1919 г. Председателями кружка были студенты ИРГОСУНа Е. И. Титов и (с октября 1921 г.) П. П. Хороших[25]. «Трехлетие кружка, – отмечала в 1922 г. иркутская газета „Власть труда“, – завершилось подготовкой материала для первого номера журнала „Сибирская Живая Старина“»[26].

М. К. знал о задуманном сборнике, еще находясь в Чите, и, разумеется, дал согласие в нем сотрудничать. «Группой членов ВСОРГО, – сообщал в начале 1923 г. „Этнографический бюллетень“ отдела, – предположено выпустить „Этнографический сборник“, в котором, помимо иркутян, примут участие проф<ессора> М. К. Азадовский и Н. Н. Козьмин»[27].

«Издание этнографических сборников „Сибирская Живая Старина“, – уточняется в отчете ВСОРГО за период с 29 апреля 1923 по 1 мая 1924 г., – было задумано и решено в предыдущем отчетном году и тогда же были сделаны приготовления к этому изданию и начато печатание выпуска 1-го»[28].

Впрочем, в марте 1923 г. характер и название будущих сборников еще точно не определились. 27 марта 1923 г., за несколько дней до отъезда из Читы, М. К. писал Л. Я. Штернбергу:

В Иркутске с группой молодежи затеваем мы издание научного журнала под приблизительным заглавием «Сибирь и книга» или что-нибудь в этом роде. Отчасти по характеру московской «Печать и революция», но всецело сибирской. Можно ли надеяться на Ваше участие? Надеюсь по приезде в Иркутск выслать Вам подробный проспект журнала…[29]

Структура «научного журнала» принимает более конкретные очертания поздней весной 1923 г., когда М. К. со свойственной ему энергией принимается воплощать в жизнь давно созревший замысел: периодическое издание, посвященное сибирской народной культуре – материальной и духовной. Не утративший своих связей в Петрограде, хорошо осведомленный о научной жизни других сибирских городов, М. К. идеально подходил на роль редактора журнала, в чьи обязанности входило изыскивать материалы, находить авторов, вести деловую переписку и т. п. Именно М. К. и окажется «двигателем» этого издания, чему сохранилось немало подтверждений. В письме к Л. Я. Штернбергу от 16 июня 1924