Читать книгу - "Королевы второго плана - Сергей Владимирович Капков"

Гликерия Васильевна через всю жизнь пронесла чувство вины перед близкими. Постоянно повторяла, что, если бы в тот трагический день была дома, может, все и спаслись бы. А после войны у нее началась болезненная мания копить запасы продуктов. Она так была напугана ядерными испытаниями и гонкой вооружения, что во все углы своей небольшой квартиры постоянно запихивала пакеты с сухарями и всевозможные консервы. А потом щедро делилась этими запасами с друзьями: «Покушайте бычки в томате! Я покупала их двадцать лет назад на случай войны. Они еще свежие».

* * *

Став солисткой Театра музкомедии, Гликерия Васильевна получила двухкомнатную квартиру. Постепенно она становилась настоящей примой труппы, притом что главных ролей не играла никогда. На афишах стали появляться надписи: «С участием Г. Богдановой-Чесноковой», а ленинградцы интересовались в кассах, играет ли в спектакле их любимая актриса.

В театре ее в общем-то не ущемляли, но, когда зашла речь о присвоении звания заслуженной артистки, худрук театра Николай Янет пренебрежительно ронял: «Заштампована». Он никогда и нигде плохого о ней не говорил, но вредил как мог: «Да кто ее знает? Разве что в Ленинграде. Областная актриса. За что звание?» Сам при этом получил заслуженного деятеля искусств. Человек хлебосольный дома, талантливый на сцене, Янет был страшно завистлив в профессии. А Богданова-Чеснокова с первых же дней стала лидером в театре. Это его задевало чудовищно.

Звания для нее добился новый главный режиссер театра Юзеф Иосифович Хмельницкий. При нем актриса сыграла свои лучшие роли и заблистала в «Мистере Иксе». И тогда же произошло знаменательное событие: труппы московской и ленинградской оперетт объединились для создания одноименного фильма. На экраны вышел шедевр, образцовое руководство: вот как надо снимать на пленку оперетту. Мастеров этого жанра – Георга Отса, Григория Ярона, Зою Виноградову, Анатолия Королькевича и, конечно, Гликерию Богданову-Чеснокову – узнала вся страна. На спектакль в Музкомедию попасть было невозможно. Записывались в очереди, ночевали на улице.

Кроме того, Хмельницкий взял за правило устраивать прямые трансляции своих спектаклей по телевидению, и советские зрители получили возможность увидеть лучшие работы ленинградских опереточников не выходя из дома. В том числе и сценический вариант «Мистера Икса». Это позволило Юзефу Иосифовичу стукнуть кулаком по столу в управлении культуры Ленинграда, чтобы прямо при нем подписали указ о присвоении Богдановой-Чесноковой звания заслуженной артистки РСФСР.

– Народ – за! Хотите, Путиловский завод приглашу?

– Зачем?

– Она сейчас там выступает. И, кстати, ее уже представили заводчанам как заслуженную артистку Республики.

– Как? Кто разрешил?

– Я.

«Вторая серия» началась, когда через пять лет актрисе захотели дать «народную». И в 1970 году, устав от пустых разговоров, новый руководитель театра Михаил Дотлибов, никому ничего не сказав, собрал подписи всех мастодонтов ленинградской сцены и выхлопотал звание для блистательной актрисы.

На сцене Богданова-Чеснокова сыграла обольстительную Хиврю («Сорочинская ярмарка»), решительную тетю Дину («Севастопольский вальс»), хлопотливую Парасю Никаноровну («Трембита»), невозмутимую Полину Дмитриевну («Шар голубой»), искрометную Цецилию («Последний чардаш»), чудаковатую Биби-ханум («Кавказская племянница»), расчетливую Матрену («Сто чертей и одна девушка»), старую казачку Семеновну («Бабий бунт»). Для актрисы писали Милютин, Дунаевский, Дмитриев, Портнов, Баснер, Петров, Птичкин.

«У Богдановой-Чесноковой, как ни у кого, был естественным переход от разговора к пению и обратно», – сказал однажды об актрисе композитор Андрей Петров. Оперетта «Мы хотим танцевать» – единственный случай в его творчестве, когда композитор сочинял специально «на кого-то». Гликерия Васильевна исполнила роль стареющей примадонны Матильды Ивановны Волны-Задунайской. Она выходила на сцену в рискованно декольтированном платье с лихим разрезом на боку, с пучком разноцветных перьев на голове. Певица негодовала, что ее считают старухой, когда она пятьдесят лет поет арии героинь и шестьдесят лет состоит в профсоюзе. В доказательство своей принадлежности к молодежи Волна-Задунайская демонстрировала такой виртуозный танец, что ни на сцене, ни в зале не оставалось сомнений: перед ними – звезда.

В этом же спектакле Гликерия Богданова-Чеснокова исполнила знаменитые куплеты о возрасте:

Профсоюз родной меня не даст в обиду,

Слава богу, есть законы по труду.

Даже если и на пенсию я выйду,

Буду петь свои два месяца в году!

Гликерия Васильевна была рождена для жанра музыкальной комедии. Никогда не учившись балету, не зная, что такое «пятая позиция», она виртуозно танцевала. Могла сымпровизировать целый танец. Она была не только артисткой оперетты – она была актрисой будущего. Богданова-Чеснокова могла бы в любом мюзикле сыграть главную роль, да только в СССР никто мюзиклов не ставил. «Масштаб дарования Богдановой-Чесноковой не умещался в прокрустово ложе советской идеологии», – написал однажды ее любимый режиссер Александр Белинский.

«Частичка черта», о которой пела одна из ее героинь, сидела и в самой Гликерии Богдановой-Чесноковой. Казалось, для нее не было ничего невозможного. Могла рассмешить одним взглядом, одним жестом. В каждый спектакль старалась вставить танцевальный номер, обязательно исполнить канкан. Гликерия Васильевна даже успела поработать коверным клоуном в цирке. Три сезона она выступала в дуэте с Борисом Вяткиным: кувыркалась, ходила колесом, делала заднее сальто. Зрители хохотали до слез, но мало кто задумывался, как это удается немолодой драматической актрисе, не имеющей никакой специальной подготовки! Да она и сама не смогла бы этого объяснить. Ее вел кураж, и она была способна на всё.

* * *

Стоит ли удивляться появлению актрисы в кино! Правда, на экране ей почти не удалось спеть. Кроме «Мистера Икса», в музыкальных фильмах Богданова-Чеснокова не снималась. Лишь в «Трембите» пела за Ольгу Аросеву.

Наиболее яркие кинороли Гликерии Васильевны были повторением сыгранного в театре. С темпераментной Каролины слегка скопирована Мария Михайловна в «Укротительнице тигров», которая мечтает сосватать свою бездарную доченьку за знаменитого мотогонщика. Похожий образ создан и в «Летучей мыши», где жена прокурора учит дочку стрелять глазами. Перешла на экран и галерея стареющих примадонн: Рыкалова в «Крепостной актрисе», придворная дама в «Каине XVIII» и актриса в «Зайчике».

К этой же славной когорте можно причислить и Елену Станиславовну в гайдаевской экранизации «Двенадцати стульев», которая, мечтательно покручивая у виска мокрым чулком, затягивает: «Отцвели уж давно хризантемы в саду». Кстати, после монтажа из картины был вырезан страстный танец Елены Станиславовны с Кисой Воробьяниновым. Леониду Гайдаю показалось, что танец выпадает из общего ритма фильма.

Из ряда киногероинь Богдановой-Чесноковой выбивается разве что старая казачка в «Донской повести». Единственная серьезная работа комедийной актрисы в кино. Но роль эта, к сожалению, была безжалостно вырезана из фильма.

Об одной киноработе Гликерии Богдановой-Чесноковой стоит написать подробнее, причем не столько о самой