Читать книгу - "Королевы второго плана - Сергей Владимирович Капков"

Это не были капризы, это было медленное увядание. С 1950-х операции следовали одна за другой.

«У вас не желудок, а завод по переработке камней, – говорили врачи. – Если бы вы поменьше двигались, было бы намного лучше. И уж тем более вам противопоказаны любые танцы!»

«А что я буду делать на сцене? Люди пришли смотреть на Богданову-Чеснокову, а я выйду, посижу, пошучу и уйду?»

Ей можно было питаться только морковкой, а она обожала кремовый рожок. Гликерия Васильевна покупала его у «Елисеева» на Невском проспекте украдкой от опекавшего ее врача. Елена Сергеевна Васмут была дочерью знаменитого петербургского доктора, лечившего всю семью Богдановых. Он умер в блокаду, и с тех пор Елена Сергеевна сроднилась с такой же одинокой Гликерией Васильевной. Когда здоровье актрисы стало ухудшаться катастрофически, Елена Сергеевна взяла всю заботу о ней на себя – готовила диетическое питание, делала уколы, хлопотала по хозяйству. Она подарила Богдановой-Чесноковой еще почти тридцать лет жизни.

Между тем актрису мучили ужасные боли, камни разрывали все внутренности. После очередной операции Гликерия Васильевна складывала их в коробочки из-под леденцов и показывала близким. По городу пошел слух, что Богданова-Чеснокова умирает.

В 1970 году актриса упала на сцене, и ее увезли на карете «скорой помощи» прямо на операционный стол. В больнице совершили чудо – удалили остатки желудка, заменив его на искусственный. Из живота вывели трубку. Эта операция стала вторым рождением для Гликерии Васильевны. Когда она выписывалась, то попросила соседей по палате подойти к окну. А на улице, на глазах у всех, сделала шикарный батман. И для нее, и для безнадежно больных это было символом жизни.

Актрисе надо было питаться по часам, и специально для этого в спектакли вводили мизансцены с продуктами. Она доставала из кармана апельсин и тихонечко его чистила в углу сцены. Действие останавливалось – зрители смотрели только на нее и начинали хохотать в предвкушении какой-нибудь умопомрачительной репризы. Партнеры терялись. А Богданова-Чеснокова всего лишь чистила апельсин…

Все свои наряды она создавала так, чтобы детали одежды скрывали резиновый вывод из живота. Если цепляла к боку бант, то это выглядело весьма элегантно, и ей даже старались подражать. Никто не подозревал об истинной причине таких изысков. Но если с маскировкой Гликерия Васильевна как-то справлялась, то навязчивая идея о возможном неприятном запахе ее не оставляла, и она выливала на себя духи целыми склянками.

С каждым годом выход на сцену давался Богдановой-Чесноковой все труднее. При этом актриса вела себя невероятно мужественно, продолжая и петь, и танцевать. Иногда за кулисами дежурили врачи.

В 1970 году ей наконец присвоили звание народной артистки РСФСР, хотя городские чиновники ворчали, что «она уже не перспективна». Из-за подобных слухов многие ходили на Богданову-Чеснокову как в последний раз.

Актриса не хотела стареть, ее раздражал возраст. В Театре музкомедии были две женские гримерки на четырех человек – народных и заслуженных, и одна огромная – для молодежи. Богданова-Чеснокова категорично заявила: «Буду сидеть только с девчонками. Мне с ними удобно, они с юмором. И вообще, я молодая, красивая женщина! Не понимаю, почему мне в трамвае старухи место уступают?!»

Актриса Валентина Кособуцкая, которая сегодня в Театре музыкальной комедии играет Каролину в «Мистере Иксе», вспоминала: «Гликерия Васильевна приходила задолго до спектакля, приветствовала нас так: “Здравствуйте, креветки! Рассказывайте, у кого какие романы!” Надо сказать, что мы познакомились, когда я только поступила в театр и смотрела расписание. Она бросила на меня взгляд и сказала: “У вас есть перспектива. У вас такой же носик, как у меня”. И оказалась права, я теперь играю некоторые ее роли».

В последние годы Богданова-Чеснокова приходила на спектакль за два часа до начала, гримировалась, одевалась и ложилась на диван. Постепенно гримерка заполнялась, актрисы искоса бросали на Гликерию Васильевну испуганные взгляды и шептали: «Никакая!» После третьего звонка по радиосвязи объявляли пятиминутную готовность, и Богданова-Чеснокова воскресала. Откуда бралась эта уверенность в себе? Куда девалась слабость, отступала болезнь? Актриса шла на сцену. О том, чтобы заменить ее или отменить спектакль, не было и речи. Только служение профессии.

В самом начале 1983 года Гликерии Васильевне сделали последнюю операцию. Удачно. Но умудрились застудить нерв. Последствия не заставили себя долго ждать. В феврале она попрощалась с близкими людьми: «Запомните меня такой, какой я была раньше…» В апреле ее не стало.

* * *

«У вас в Москве – Раневская, у нас – Богданова-Чеснокова», – говорили ленинградцы. Гликерия Васильевна стала легендой еще при жизни. Выжившие блокадники ходили в Музкомедию прежде всего на нее. И хотя спектаклей с ее участием становилось все меньше, о публике актриса могла не беспокоиться – преданные поклонники ее не забывали, чем Гликерия Васильевна очень дорожила. Даже на дневных спектаклях зал был набит до отказа – его заполняли седеющие ленинградцы, готовые вновь и вновь аплодировать «божественной Гликерии».

В городе ее знал каждый. Когда Богданова-Чеснокова выходила на дорогу и выбрасывала вперед руку, моментально останавливались сразу несколько машин… На улице ей дарили цветы, в магазинах – конфеты.

И сама она была предана своим зрителям. Ее служение театру можно охарактеризовать словами «подвиг» и «героизм». Казалось бы, мастер эпизода, «комическая старуха», не игравшая главных ролей, а равных Богдановой-Чесноковой не было во всей Северной столице. И сейчас таких нет…

Елизавета Уварова

В советские годы об актерах писали избирательно. На виду были исполнители ролей героев, коммунистов, военачальников и передовиков производства. Куда реже можно было прочитать статью об артистах комедийных или так называемых эпизодниках, а купить фотографию в киоске «Союзпечати» кого-либо из «кинобабушек» было вообще невозможно. Фамилии некоторых приглянувшихся актрис или актеров даже нельзя было узнать сразу после кинопремьеры, поскольку зачастую их перечисляли в общем списке без указания ролей.

Помню, я долго не мог доискаться фамилии Елизаветы Уваровой. Видел ее на экране довольно часто, лицо запомнил, а имя выяснил много позже. Узнать ее биографию оказалось тоже непросто. В те годы, когда еще не было интернета, за справочной информацией надо было топать своими ногами в архивы или специализированные библиотеки, в которые еще не каждого записывали. Это сегодня мы знаем дату рождения и семейное положение любого, кто засветился в сериале, а тогда достоянием общественности становились данные единиц. Доходило до того, что даже о смерти любимых артистов