Читать книгу - "Гафт и Остроумова. История любви - Михаил Александрович Захарчук"

Гафт, отвергая то, что ему приписывают, говорит: «Я не издательство, я всего лишь человек», – думаю, меру популярности деятеля искусства в какой-то степени определяют и его ядреные эпиграммы».

Ему бы в сборную по баскетболу,

Какой-то черт сидит в нем, бес,

Всего-то два вершка от полу,

А звезды достает с небес.

Гафт не единожды утверждал, что научил его сочинять эпиграммы именно Ролан Быков: «Мы были очень дружны, встречались с Роликом чуть ли не ежедневно. «Современник» находится через дорогу от его фонда, и я часто заглядывал туда. Считаю, лучшую эпиграмму на меня сочинил именно Ролан. Мы тогда снимались в картине о цирке, которая так и не вышла на экран. Однажды вечером сидели, выпивали, и вдруг Быков говорит: «Сейчас прочту, слушай. Буквально за пару минут написал:

Что такое Гафт,

Вряд ли кто поймет.

Гафт – это, наверное,

Факт наоборот.

Поразительная интуиция у Ролана была, собачья! Я действительно все и всегда делаю наоборот, не так, как надо. Хочу одно – получаю другое. Потом появились и другие эпиграммы на меня».

Ролан Антонович Быков о Валентине Гафте: «Валентин Гафт живет во мне как роскошное панно: в центре – сам, Его Великолепие, Гафт – гениальный актер и поэт, в гениальном черном фраке с потрясающей бабочкой и ослепительной хризантемой в петлице; слева – Гафт-самоед, больной и нервный, в окружении благородного Игоря Кваши и других самых близких, но все равно далеких друзей; справа – Гафт-культурист с рельефными бицепсами и большими глазами в окружении взвинченных женщин и проходящих жен; сверху – Гафт-Саваоф, мирный, светящийся нежной добротой, прощением и грустной мудростью; а внизу – Гафт в адовом огне собственных глаз, полный почти настоящего гнева и желчи. Тут он – конечное слияние Фауста с Мефистофелем, тут гений и злодейство совместились. Хотя гений – подлинный, а злодейство – придуманное, чтобы не было так больно жить. В этом секрет. Жить доброму и ранимому Гафту действительно больно. Не то такая жизнь, не то таков сам Гафт.

А еще я был на его юбилее, где он играл такие разные роли, а еще мы с ним заседаем в Академии дураков, там он однажды читал свои стихи, а еще мы с ним однажды сымпровизировали дуэль на стихах и эпиграммах. Счастье!

Да. Нынче истинный талант – наше единственное прибежище и спасение. Восхищайтесь талантливыми, храните их в своей душе, оберегайте их и любите, иначе жизнь наша пройдет на скотном дворе в хлеву золотого тельца. Любите Гафта!»

«Известия»: Помните: «Россия, слышишь страшный зуд: три Михалкова по тебе ползут». Что вы почувствовали, когда услышали про свою семью такое?»

Андрон Михалков-Кончаловский: «К таким вещам надо относиться как к смене погоды. Бессмысленно стараться, чтобы тебя любили. Почему Гафт сказал это о Михалковых? Он не сказал этого об Ивановых. Это говорит о том, что Михалковы занимают определенное место на этой земле – и это кого-то раздражает. Ну что же поделать – это его проблема. А нас гораздо больше, чем трое, и будет еще больше, надеюсь. Сейчас вот уже мой Петька ползает. Мы – заметная фамилия и в этом государстве, и в этой культуре. Мы уже остались в истории не только благодаря мне и Никите, я говорю о папе и Петре Кончаловском».

Никита Михалков: «У меня в фильме «12» снимались: Сергей Маковецкий, Роман Мадянов, Виктор Вержбицкий, Алексей Горбунов, Михаил Ефремов, Юрий Стоянов, Сергей Арцибашев, Сергей Гармаш, Алексей Петренко, Сергей Газаров, Валентин Гафт. Двенадцатый заседатель – я сам. Все актерские попадания – в «десятку», ни в ком я не промахнулся. Кстати, не отказался от идеи спустя время сыграть этим же составом спектакль «12». Скажем, на арене баскетбольного Дворца ЦСКА. Думаю, антреприза будет ломовая. То, что актеры на картине подобрались театральные, помогало, мне не приходилось подолгу объяснять, что такое репетиции и как они важны. Иногда мы засиживались до четырех часов утра, люди, конечно, валились с ног, зато сколько находок обнаружилось в атмосфере коллективного творчества! Играли весело, азартно, импровизировали бесконечно, легко соглашаясь выходить за рамки образов, к которым привык зритель. Случались по-человечески трогательные моменты. Валентин Гафт приезжал после вечернего спектакля, шел в съемочный павильон и оставлял букеты в моей машине, прося водителя: «Передай потом Сергеичу». Звезда, большой артист, как ребенок, радовался нашей совместной работе. И я был счастлив от встречи с ним и со всеми остальными».

Одна из самых известных в стране эпиграмм Гафта написана его очень близкому, едва ли не самому близкому другу Олегу Табакову:

Чеканна поступь, речь тверда

У Лелика у Табакова.

Горит, горит его звезда

На пиджаке у Михалкова.

Когда Олега Табакова назначили главным режиссером МХАТа, Валентин Иосифович опять откликнулся:

Жизнь – испытание, проверка.

Олег не курит и не пьет.

Но вот прибавил к «Табакерке»

Ликеро-водочный завод.

А к шестидесятилетию друга написал:

Худющий, с острым кадыком,

В солдаты признанный негодным.

Он мыл тарелки языком,

Поскольку был всегда голодным.

Теперь он важен и плечист,

И с сединою благородной,

Но как великий шут, – артист

Оближет снова что угодно.

И вновь, уже в который раз,

Как клоун перекувырнется,

Чтоб не узнал никто из нас,

Где плачет он, а где смеется.

Он августовский, он из Львов,

В нем самых странных качеств сговор.

Он сборник басен, он Крылов,

Одновременно – Кот и Повар.

Все от Олега можно ждать:

Любых проказ, любых проделок,

Он будет щи еще хлебать

Из неопознанных тарелок.

Олег Павлович Табаков о Валентине Гафте: «Среди моих однокурсников были: Галя Барышева, преподающая сейчас в ЛГИТМиКе, Майя Менглет – первая красавица курса, девушка с глазами поразительной глубины, нервная и ломкая, вокруг которой всегда возникало оживление и напряжение мужских сил, покойный ныне Вовка Паулус, с которым мы вместе работали в «Современнике» первых лет, Валя Левенталь, игравшая в БДТ, Витя Рухманов – артист Театра сатиры, Игорь Задерей, работающий ныне в Новосибирске, Валя Кузнецова, руководившая культурным фронтом в Севастополе, Эмиль Лотяну, переведенный после второго курса во ВГИК (причины перевода уточнять не буду), Толя Кириллов, очень смешно пародировавший Топоркова (я специализировался на Массальском и