Читать книгу - "Королева скандала - Джилл Пол"

сказала она Жаку. — Я должна остаться с ней в Балтиморе, пока она не начнет самостоятельно выстраивать свою жизнь заново.

— Может, перевезти ее сюда, на площадь Вашингтона? — предложил Жак. — Я помог бы тебе поддерживать ее, и тебе не пришлось бы жить вдали от дома и друзей.

Мэри посчитала это весьма щедрым предложением. Какой мужчина обрадовался бы перспективе жить вместе с тещей? Жак был добр к Эдит, сидел и беседовал с ней, терпеливо относился к ее слезам и раздражительности, что для самой Мэри было самым тягостным испытанием. Однако за ужином он выпивал уже больше половины бутылки красного вина, а после отправлялся к друзьям в Вилладж.

Поначалу Мэри молча наблюдала за снижением уровня жидкости в бутылках, но в конце концов прямо сказала ему:

— Ты нарушил данное мне слово. Очевидно ведь, что это был твой последний шанс.

— Это всего лишь вино, — оправдывался Жак, будто такой довод полностью менял дело. — Крепкие напитки я никогда не пью.

— И все же, употребляя его, ты становишься не лучшей компанией, — сказала она ему. — Жак, я люблю тебя, но жить так не могу. Я знаю, что ты пережил страшное на войне. Минни мне рассказала, и я очень тебе сочувствую, но твое пьянство мне невыносимо.

— Война тут ни при чем…

Мэри продолжала:

— Расстроившийся брак — это последнее, что я хотела бы пережить, но я не могу провести остаток своих дней рядом с пьяницей. Мы старались изо всех сил, но, думаю, теперь нам обоим ясно, что все кончено.

— Мэри, пожалуйста! Не надо! — Жак заплакал.

Она утешала его, но понимала, что решение останется неизменным.

— Нам не обязательно разводиться, по крайней мере, не нужно делать это сразу. Мы можем продолжать жить вместе под одной крышей, но я хочу, чтобы ты переехал в кабинет. С этого момента я буду спать одна.

Это было горькое разочарование, но все-таки больше, чем крушение брака, Мэри расстраивало то, что ей пришлось оставить идею завести ребенка. На Жака она не сердилась. Она верила, что он сделал все, что было в его силах, чтобы перестать пить, но просто-напросто не справился. Ее, как прежде, волновало, что с ним происходит, но она больше не любила его так, как полагается жене.

Через месяц после смерти отца она показала мать врачу в надежде на то, что он поможет ей разубедить Эдит относительно каких-то странных болей, которые та якобы испытывала. Однако вместо этого доктор диагностировал рак, и после этого началась борьба с болезнью, занявшая у Мэри большую часть всего 1934 года. У нее постоянно болела спина, и она продолжала горевать по отцу и рухнувшей семейной жизни, а потом ей пришлось пережить еще и болезненное и неотвратимое угасание матери.

Уоллис писала ей, выражая сочувствие и докладывая последние новости из Лондона:

«Тельма Фернесс на пару месяцев вернулась в Штаты и попросила меня принимать в ее отсутствие принца у себя, и я уже поняла, насколько трудное это задание. Он может измотать тебя, даже если ты не его любовница, потому что ему необходима женщина, которая будет помогать ему планировать приемы, продумывать оформление Форта и даже принимать решения относительно международных торговых сделок! Наш дорогой Эрнест неимоверно терпелив. Ведь принц отнимает у меня очень много времени».

Мэри столкнулась с Тельмой в Нью-Йорке на коктейльной вечеринке у Моны ван дер Хейден одним февральским вечером, и они тепло приветствовали друг друга. Тельма была в бальном платье с оборками и без бретелей, которое при неосторожном движении грозило соскочить и обнажить грудь. Любовница принца с ее гладкой золотистой кожей, блестящими черными волосами и прелестным лицом выглядела настоящей латиноамериканской искусительницей.

— Скучаешь по Лондону? — спросила Мэри. — Или, наоборот, рада, что оказалась дома?

— Я родилась в Швейцарии, — ответила Тельма, — а выросла в Буэнос-Айресе. Поэтому мне сложно понять, где именно мой дом. Но Нью-Йорк буду любить всегда. Это самое современное место. Отсюда кажется, что жители Лондона застряли далеко в прошлом.

— А мне это у них и нравится. Все эти старинные здания и традиции, которые они хранят.

— Но проходит немного времени, и от этих ритуалов в королевских кругах тошнить начинает, можешь мне поверить. — Тельма наклонилась совсем близко к Мэри и заговорила доверительным тоном: — Все это довольно скучно.

— Я слышала, что Уоллис присматривает за принцем, пока тебя нет, — осмелилась коснуться скользкой темы Мэри. — Он так сильно нуждается в присмотре?

Темные глаза Тельмы весело заблестели.

— Он мне звонит самое малое по шесть раз на дню, и всякий раз по какому-нибудь смехотворному поводу. Похоже, в Англии монархам дают такое воспитание, что те потом совершенно не способны принимать решения или справляться с жизнью в современном мире.

— Значит, ты приехала сюда отдохнуть? — улыбнулась Мэри.

— Что-то в этом роде.

К ним подошли другие гости, и разговор пошел дальше, но за вечер Мэри несколько раз украдкой посмотрела на Тельму с мыслью о том, подозревает ли она, как сильно рискует, проводя так много времени вдали от любовника. Она была гораздо красивее Уоллис. Может быть, именно внешность давала ей ложное чувство безопасности.

* * *

Уоллис описывала подарки, которые получила от принца. Несколько ювелирных украшений, деньги на новые наряды и щенок керн-терьера, которого она величала не иначе как мистер Лоо и о котором писала весьма унылым тоном:

«Похоже, у меня нет способностей к тому, чтобы приучать собак, не гадить в доме, и потому я никак не могу заставить себя полюбить моего неряшливого нового соседа».

Эрнест тоже удостоился королевского внимания. Ему подарили рулон твида в ломаную клетку, и личный портной принца должен был сшить из этого пальто. Еще мистер Симпсон получил от принца приглашение в масонскую ложу — а эта милость могла оказаться чрезвычайно полезной в его коммерческих делах. Уоллис утверждала, что вся эта щедрость была исключительно в обмен на время, что она уделяла принцу, помогая выстраивать график светских мероприятий, организовывать приемы в его резиденции и прочее. При этом она должна была умудряться вести дела и в собственном доме на Брайнстон-Корт. «Приходится пошевеливаться, чтобы успевать за двумя мужчинами», — писала она.

К лету на приемах у друзей до Мэри уже начали доходить слухи, что Уоллис была «новой девушкой принца». Говорили, что Тельма была в ярости, когда, вернувшись в Англию, узнала, что коммутатор Форта Бельведер больше не соединяет ее номер. Мэри написала Уоллис и спросила, так ли это. Однако подруга ответила ей, что слухи, как обычно, врут. Ее отношения с принцем были