Читать книгу - "Излом необъявленной войны. Первая чеченская - Геннадий Тимофеевич Алехин"

на Северо-Осетинском телевидении программы для Центрального телевидения СССР, в начале 90-х возглавила информационное агентство «Иринформ». По сути, небольшое помещение на улице Мира во Владикавказе превратилось в своеобразный мобильный пресс-центр по освещению событий первой чеченской войны.

Здесь я монтировал сюжеты для федеральных телеканалов, отсюда передавались материалы на ленты информагентств РИА «Новости» и Интерфакс, подготовленные журналистами В. Гутновым, Л. Гукасяном, А. Казаковым. Боевая деятельность созданной 58-й армии, которую возглавил генерал Трошев, получила широкое освещение в СМИ федерального, общероссийского формата вещания.

Конечно, всей проблемы в объективном освещении чеченской кампании наши инициативы не решали. Но начало было положено. Мы стали первыми ласточками в создании системы качественного информационного обеспечения. Её усовершенствовал и внедрил полковник Яков Фирсов, начальник пресс-центра Северо-Кавказского военного округа (затем один из руководителей пресс-службы Министерства обороны). Эта система, апробированная в первую чеченскую кампанию, уже вовсю использовалась во время второй чеченской войны. И не раз выручала!

А генерала Геннадия Трошева пишущая и снимающая журналистская братия стала называть ни много ни мало – главным ньюсмейкером чеченской войны. Такого признания не удостаивался ни один армейский военачальник.

Штрихи к портрету

В разгар боевых действий вертушка командующего постоянно перелетает из одного места в другое, туда, где расположены подразделения группировки наших войск. Короткие совещания с офицерским составом, работа с картами прямо на переднем крае. И, конечно, беседы с обычными солдатами. Такого правила генерал старался придерживаться всегда.

Выйдя из палатки, Геннадий Николаевич обратил внимание на группу солдат. Разгорячённые, чумазые, испачканные непролазной осенней распутицей. Трошев подходит к ним, улыбается, подбадривает. Интересуется бытом в боевых условиях, питанием. Потом традиционное: есть ли личные вопросы. Все молчат. Генерал уже даёт команду вертолётчикам запускать двигатель, как из строя выходит небольшого роста солдат в бронежилете огромного размера. Казалось, ещё немного, и стальные пластины броника вдавят бойца в грязь.

– Товарищ генерал, разрешите обратиться?

– Обращайся, разрешаю! – Трошев внимательно смотрит на солдата. Еле заметная улыбка на его лице сменяется некоторым удивлением.

– Товарищ генерал, нельзя ли мне выдать бронежилет по размеру? В этом неудобно. Большой он мне.

Стоящие рядом солдаты оживились, заулыбались. Словно из-под земли, точнее, из грязи перед командующим вырастает командир подразделения и спешно докладывает, что на его подчинённом солдате – самый маленький из существующих в армии бронежилет, меньше не бывает.

– Блин, сынок, ты же слышал, да? Где же я тебе меньше найду? В «Детском мире» их не продают!

Все хохочут, включая и маленького солдата.

Уже в вертолёте Трошев сокрушался.

– Ну зачем было призывать такого и отправлять на войну, ты мне объясни, а? – спрашивает он у Александра Абраменко, корреспондента НТВ. И не дождавшись ответа, огорчённо машет рукой.

Трошев был близок к обыкновенному солдату войны. Мог запросто отобедать в походной солдатской столовой, попить крепкого чая из обыкновенной алюминиевой кружки. В редкие минуты отдыха составить компанию не только офицерам, но и солдатам у костра или рядом с печкой-буржуйкой. Бывший старшина роты, участник боевых действий Сергей Чурсин, живущий ныне в Белгородской области, не раз рассказывал мне: «Вы знаете, Тимофеевич, на войне мы видели не только своих командиров, но частенько пересекались с командующим Трошевым. Прилетая к нам на передний край, общался с нами порой больше, чем некоторые подполковники и полковники…»

* * *

Март 95-го. Войска Южной группировки ломают «через колено» сопротивление боевиков в предгорьях. Командующий не засиживается в штабе. За один день успевает побывать в разных местах: на огневых позициях артиллеристов, на командном пункте пехотинцев, в развёрнутом полевом госпитале. В тот раз вернулся затемно.

Густой туман спустился с горы Гойтенкорт. Селение Шали, хорошо просматриваемое с этих мест в дневное время, погрузилось во мрак. Заснуло.

В штабе кипела работа. Офицеры оперативного отдела наносили на карте последние штрихи, уточняли донесения разведки.

Начопер полковник В. Кондратенко докладывал бойко, даже весело. Трошев сразу заметил блеск в его глазах, даже уловил игривую интонацию.

– Знаю, что пашете без передыха, – рубанул Трошев. – Претензий у меня к вам нет. Но разрешаю расслабиться только после восьми вечера.

– Так повод есть. И весьма серьёзный!

– Какой?

– Товарищ командующий, с днём рождения!

Геннадий Николаевич даже присел. Внимательно посмотрел на Кондратенко и других офицеров штаба. А затем вновь на Кондратенко. Словно прочитав крылатую фразу одного из героев фильма «Ликвидация»: «Давид Маркович! Так вам наливать?»

– Вот черти, помните! А я подзабыл. – И засмеялся. Пожалуй, впервые за последнее время.

Тут же подсуетились тыловики. Быстро накрыли походный стол с нехитрой закуской. Опрокинули по три небольших рюмки. За здоровье командующего, за успех в предстоящей операции…

Генерал Трошев никогда не злоупотреблял спиртным, но и ярым поборником трезвости не отличался.

Всегда придерживался принципа: где, когда и с кем.

* * *

Последний раз я виделся со своим командиром 14 марта 2007 года, в день его 60-летнего юбилея. Отмечали в Москве, в банкетном зале Культурного центра Российской армии.

Геннадий Николаевич уже находился в ранге советника президента РФ. В подобных мероприятиях с участием чиновников высокого уровня частенько присутствуют казённость и официоз. На этот раз подобной помпезности и в помине не было. Вечер напоминал дружескую, непринуждённую встречу старых, добрых друзей.

Генерал не любил помпезности. Взял на себя обязанности тамады. Перед тем как кому-то предоставить слово, подробно рассказывал о тостующем. Шутил, вспоминал весёлые истории. Память у Трошева всегда была цепкая: и на людей, и на фамилии. Особенно о тех, с кем прошагал бок о бок две чеченские войны.

С Александром Сладковым мы также оказались в числе приглашённых. Юбиляр в очередной раз тепло отозвался о журналистах. Вспоминал забавные эпизоды, причём в деталях, о которых и мы уже подзабыли. Напомнил всем присутствующим, что свои книги написал с помощью военных журналистов. Далеко не каждый автор своих мемуаров отважится на такое…

Но больше мы с ним не виделись. Часто созванивались по телефону. Последний раз – за несколько дней до его гибели в небе над Пермью.

В моей памяти он навсегда сохранится нестандартным генералом, без лоска и пафоса, кипящим неукротимой энергией, чутким и заботливым по отношению к своим подчинённым – офицерам и солдатам – без разницы.

Он всегда умел выслушать и принять совет. Поэтому мне легко было решать вопросы по информационной составляющей, да и не только. Ни с одним из руководителей высокого уровня, ни до, ни после Трошева я никогда не добивался полного взаимопонимания по всем вопросам.

Светлая память Геннадию Николаевичу, окопному генералу, настоящему ньюсмейкеру чеченской войны, дипломату в погонах, настоящему человеку!

Часть II. Украденная победа