Читать книгу - "Одна маленькая жизнь. В поисках следов - Маттиас Клингенберг"

это не вышло за пределы своеобразной игры. Ситуация в Уганде – мы ехали из Найроби в Кампалу на видавшем виды междугороднем автобусе – была более опасной. Я до сих пор не знаю, кто остановил наш автобус – были это боевики Господней армии сопротивления или мародёрствующие проправительственные солдаты. Пассажиров заставили выйти из автобуса, приказали построиться в шеренгу, держа руки над головой, и ограбили. Мы – я и ехавшая со мной подруга – к тому времени уже поиздержались, так что у нас ничего не украли, не смогли украсть. (В ретроспективе следует признать, что вероятность быть похищенными или убитыми была достаточно высокой. В апреле 1995 года Господня армия сопротивления жестоко убила 200 жителей Атиака на севере Уганды, а годом позже похитила 139 девочек в Абоке, в центральной части страны.)

Но тот факт, что и в Уганде, как и в Горлебене, насилие было пассивным, делает его непригодным для сравнения. Я был не преступником, а жертвой (да и в какое сравнение идёт этот опыт?!), а сам насильственных действий не совершал – если не считать вырванного из брусчатки камня на антинацистской демонстрации. С Карлом совсем другая история. Я не думаю, что опыт насилия моего поколения и поколения моих родителей – конечно, среди них есть конкретные люди, которые столкнулись с подобным, иногда даже худшим – хоть отдалённо сопоставим с тем, через что прошли наши дедушки и бабушки. Когда мы говорим о насилии, мы говорим об ушибленных рёбрах, травмах, возможно, сломанном носе, но не о простреленных плечах, осколках снарядов, внезапно взрывающихся головах, вывалившихся кишках, изнасилованиях, массовых расстрелах, «Циклоне Б»[48] и прочем, и прочем. Я имею в виду, что большинство из нас, включая меня, не имеют (не могут иметь) ни малейшего представления о том, что пережили и совершили наши деды. И потому влияние пережитого ими на послевоенное общество (или общества) недооценено. Трудно представить, что люди с подобным опытом войны и насилия могли быть совершенно нормальными (да и что это значит?!) отцами. Когда мама рассказывает о своих детстве и юности, это предположение получает печальное подтверждение.

В редакцию «Дас нойе Блатт» 20.01.1993

2000 Гамбург 100

Примерно год назад или даже чуть раньше вы опубликовали в своём иллюстрированном журнале «Дас нойе Блатт» заметку с адресом врача, который лечит боли и живёт неподалёку от меня.

Эту заметку я вырезал и так хорошо спрятал, что теперь не могу найти.

Мне необходим этот адрес, потому что врачи, к которым я обращался со своими жалобами (боли в ногах), не могут мне помочь.

[…] Пожалуйста, пришлите мне этот адрес, я буду сердечно вам благодарен. Подписанный конверт прилагаю.

С наилуч. пожеланиями Карл Крюгер

Это письмо в иллюстрированный глянцевый журнал «Дас нойе Блатт», чьи номера скрашивали ожидание клиентов парикмахерской, Карл написал за четыре месяца до смерти. Была ли боль последствием участия в войне? Будучи солдатом вермахта, Карл, должно быть, прошагал сотни, если не тысячи километров с тяжёлым снаряжением. Боли в ногах, по всей видимости, его действительно очень мучили: в архиве (в папке со счетами) сохранилась заявка на покупку специальных стелек фирмы «Фуссгольд» за 1988 год: «Одна пара, амортизация вибрации / комфортное покрытие». Всего он перевёл компании «Фуссгольд» 159 дойчмарок и 10 пфеннигов – весьма приличная трата в мире Карла Крюгера.

В феврале 1992 года Карл написал письмо в службу социального обеспечения Брауншвейга, в нём в качестве основания для тяжёлой формы инвалидности он указывает «слепоту левого глаза», а в качестве причины – «военную травму». Показательно, что ни я, ни мои родители не знали о том, что Карл был слеп на один глаз. Когда я показал им документы, в том числе из резервного военного госпиталя в Ютербоге, они были совершенно ошеломлены. Он никогда не говорил об этом.

Война оставила свои шрамы – как физические, так и психические. И хотя по сравнению с другими получившими ранения он ещё довольно легко отделался, война преследовала его до конца жизни.

Уже 20 октября 1942 года, спустя всего полтора месяца после тяжелого ранения, Карл был выписан из резервного госпиталя 3/111, признан годным к службе и вернулся на Восточный фронт – на этот раз в Донецк, в составе гренадерского полка.

Читайте и передавайте товарищам!

ПЕКАРИ ЗДЕСЬ – ПОБЕДА НЕ ЗА ГОРАМИ!

СОЛДАТЫ!

Линия обороны на Миусе, которую вы строили почти два года, потеряна. Оборонявшие её дивизии разгромлены.

Советские войска заняли Таганрог и продвинулись на 65 километров к западу, вдоль побережья Азовского моря. Они окружили и уничтожили 17-ю, 11-ю, 294-ю П.Д. [пехотные дивизии – прим. авт.], 15-ю авиаполевую дивизию и часть 13-й танковой дивизии.

35 000 НЕМЕЦКИХ СОЛДАТ И ОФИЦЕРОВ ПОГИБЛИ. ТОЛЬКО 510 °CОЛДАТ И ОФИЦЕРОВ СПАСЛИ СЕБЯ ОТ СМЕРТИ: ОНИ СДАЛИСЬ В РУССКИЙ ПЛЕН.

Остальные дивизии несут огромные потери: от 336-й П.Д. осталось только 1000 человек, 301-я и 304-я дивизии потеряли от 60 до 70 % состава.

ВЫ ИСТЕКАЕТЕ КРОВЬЮ И НЕ В СОСТОЯНИИ ДЕРЖАТЬ ФРОНТ.

Основные силы и резервы немецкой армии полностью обескровлены под Брянском и Харьковом, сейчас их громят в боях под Полтавой и Смоленском.

У вашего командования больше нет резервов, и теперь оно бросает в бой подразделения из тыловых районов. В последние дни к вам на «помощь» пришли:

1. Рота, сформированная из тыловых подразделений 336-й дивизии

2. 7-й трофейный батальон

3. Маршевая рота выздоравливающих

4. Охранные подразделения, привлекавшиеся к охране шахт, и т. д.

Пекари, старьёвщики, охранники с трясущимися от старости коленками – вот ваша последняя «опора»! Теперь вы можете быть спокойны: пекари с их печными крюками и старьёвщики с их мешками – вот кто «покончит» с русскими! Пока вы надеетесь непонятно на что, они уже действуют, и поумнее, чем вы: 186 СОЛДАТ И ОФИЦЕРОВ 8-ГО МОСТОСТРОИТЕЛЬНОГО БАТАЛЬОНА ВО ГЛАВЕ С КОМАНДИРОМ БАТАЛЬОНА КАПИТАНОМ ДИТРИХОМ СДАЛИСЬ В ПЛЕН В РАЙОНЕ КАЛИНОВКИ. В РАЙОНЕ ДОНЕЦКО-АМВРОСИЕВКИ ИХ ПРИМЕРУ ПОСЛЕДОВАЛИ 47 СОЛДАТ ИЗ РАЗЛИЧНЫХ ХОЗЯЙСТВЕННЫХ ПОДРАЗДЕЛЕНИЙ. Они даже не были задействованы в боях! 34 СОЛДАТА из 7-ГО МОСТОСТРОИТЕЛЬНОГО БАТАЛЬОНА ПЕРЕБЕЖАЛИ К НАМ в первую же ночь, когда их бросили в окопы К ЗАПАДУ ОТ УСПЕНСКОЙ.

ЧЕГО ЖЕ ВЫ ЖДЁТЕ?

Что сами попадёте в котёл? Что вас всех уничтожат?