Читать книгу - "Быть. Монография - Василий Леонидович Курабцев"

тайных общества – «орден Семидесяти двух» и орден Зеленого дракона. Основная цель ордена Зеленого дракона, по мнению некоторых мистиков, – уничтожение традиций иудаизма, христианства и гуманной ветви ислама. То есть уничтожение авраамических (от праведного праотца Авраама Ветхого Завета) религий, которые, как полагал Освальд Шпенглер, формируют магическую (верующую в Единого Бога) душу, чуждую фаустовской душе западного европейца. Предполагалось, что оккультный нацизм станет официальной религией гитлеровской Германии.

То есть «герой» Фауст должен был одолеть живого Бога Священного Писания и Корана. И особенно Бога-Христа. Речь, не больше и не меньше, как о схватке диавола с Богом – и в душе человека, и в мировом пространстве. И особенно в Европе и России. Немецкий историк Фридрих Мейнеке в книге «Немецкая катастрофа» (1946) констатировал: нацизм – это «прорыв сатанинского принципа в мировую историю» [3, 4].

Но православно-христианские и русско-советские ценности (и военная сила) отправили в преисподнюю Черный рейх в мае 1945 года, на Светлой Седмице Воскресения Христова. Пасхальное воскресение совпало с днем памяти Великомученика Георгия Победоносца (6 мая 1945 года). Германия капитулировала в Реймсе 7 мая 1945 года. А 9 мая 1945 года в Берлине, в середине Пасхальной Седмицы, была подписана с участием всех антигитлеровских союзников окончательная капитуляция Черного рейха.

Имеется и семейный факт демоничности гитлеровской Германии: 22 июня 1941 года в деревне Курцы под Симферополем, во дворе старого русского дома играли несколько детей, в том числе и моя мама, десятилетняя Женя Кудрявская. Стоял и мой прадедушка Гавриил Никитович Щегликов, воевавший с немцами в Первую мировую войну.

Вдруг на небе начался шум и стало происходить что-то невероятное.

Двигалась, подпрыгивая, в направлении Севастополя, который уже атаковали гитлеровские войска, Икона Пресвятой Богородицы, несомая как бы на подвязках. А вослед шло шумное, говорливое войско в разноцветных (красных, синих, зеленых и других) колпаках. Кто-то отставал, потом догонял; стоял шум. Пронеслись на колесницах два всадника (деда Гаврила сказал: «Это пророки Моисей и Илия на колесницах»). А в конце войска – снова, как на ниточках, подпрыгивая, летела Икона Пресвятой Богородицы (вероятно, Казанская). Стоял шум. А потом вдруг все сразу стихло и прекратилось.

Дети были испуганы и потрясены. А дедушка Гаврила предупредил их: «Никому не рассказывайте, что видели».

Теперь я убежден: сила, противостоявшая СССР и маршалу, была сатанинской (или почти сатанинской). И это ясно и гениально звучит в песне «Священная война» («фашистская сила темная»), а также в 14-й симфонии Дм. Шостаковича. Маршал, как и многие другие наши воины, тоже по-своему чувствовал звериный оскал мирового зла. И сумел с помощью Божией одолеть его. То есть послужил Пресвятой Троице и защитил Россию, СССР. Освободил и свою страну, и Восточную Европу.

Тогда все непотребства в нынешней Европе и в постсоветских республиках (включая Украину), связанные с уничтожением и осквернением памятников павших советских воинов, – это все тот же, причем наказуемый Богом, демонизм в обличьях местного национализма (и нацизма) в либеральных одеяниях. Заблуждения осквернителей никак не спасут их от справедливого и, я думаю, очень сурового Божьего наказания. Даже если Россия не примет никаких ответных мер.

Жуков и русское православие

Русский полководец Георгий Константинович Жуков повторил подвиг своего небесного покровителя св. Георгия, поразившего копьем дракона. Дракон маршала Жукова был чудовищен и назывался «Третий Рейх». Маршал оказался подобным былинному богатырю Илье Муромцу.

Согласно Б. В. Соколову протоиерей отец Анатолий в Ижевском соборе, который был генерал-майором во время войны и беседовал с Жуковым о Боге, вспомнил о следующих словах маршала: «Я верю в силу Всемогущую, в разум Премудрейший, сотворивший такую красоту и гармонию природы, и преклоняюсь перед этим» [48, 19].

Господь, безусловно, помогал Г. К. Жукову: так, в 1918 году волостной врач спас его дважды от тифа, а сам умер от этой болезни.

С детских лет на становление личности Жукова, безусловно, влияли простые русские люди, многие из которых были православными, выказывали доброту души, любовь к ближнему, милосердие. Близка к истине мысль В. Ф. Эрна: «Единый жених русской души – Христос, и свидетели этого – святые, тайные кормчие русской истории» [57, 368]. Россия «изнутри существенно православна».

И уже поэтому можно предположить о наличии у маршала некоей тайной православности.

Дочь полководца Мария Георгиевна была убеждена, «что у отца действительно была сокровенная жизнь христианина». По словам дочери, отец старался это никак не показывать. Архимандрит Кирилл (Павлов), бывший фронтовик, участник Сталинградской битвы, писал: «Все русские люди любят Георгия Константиновича как национального героя и ставят в один ряд с Кутузовым и Суворовым… Душа его христианская… Это видно по плодам его жизни и поведения. Его порядочность, человечность, общительность, чистота жизни возвысили его, и промысел Божий избрал его быть спасителем России в тяжелую годину испытаний».

О том, что Георгий Константинович действительно не был атеистом и что ему помогал Господь, говорят некоторые факты.

Он как унтер-офицер царской армии, который прошел всю Первую мировую войну, заслужил два Георгиевских креста, сумел избежать ГУЛАГа. Он сумел выжить после жестоких «чисток» военного руководства и дослужиться до маршала. Сумел смело отстаивать в спорах со Сталиным свое понимание событий на фронтах.

Маршал и после войны выдержал жестокие удары судьбы – не был сломлен под пудом сочиненных на него доносов. Выдержал предательство Н. С. Хрущева и несправедливую опалу.

Есть также сведения о том, что примерно в 1925 году в селе Холмищи в тридцати верстах от Козельска поселился после закрытия Оптиной пустыни старец Нектарий Оптинский. Согласно воспоминаниям дочери хозяина дома, у которого жил старец, Екатерины Андреевны Денежкиной к отцу Нектарию несколько раз приезжал Г. К. Жуков, бывший тогда командиром кавалерийского полка. Старец Нектарий Оптинский благословил Жукова, сказав, как вспоминает Екатерина Андреевна, что везде ему будет сопутствовать победа. «Ты будешь сильным полководцем. Учись. Твоя учеба даром не пройдет».

Вероятно, что помощь Божия способствовала тому, что в тяжелейших битвах под Москвой (и других сражениях) он оставался решительным и уверенным в победе.

Во время войны он неоднократно бывал на грани гибели. Перед началом ответственных операций он не забывал говорить: «С Богом!» И, конечно, ему помогал Казанский образ Пресвятой Богородицы, который маршал Жуков возил с собой по всем фронтам. Этот факт подтверждал почивший недавно старец – архимандрит Иоанн (Крестьянкин).

«Он положил руку на сердце русского солдата и изучил его биение», – так когда-то сказал о Суворове Денис Давыдов. Эти же слова с полным правом можно отнести и к Георгию Константиновичу Жукову, который продолжил традиции великих русских полководцев. «Надо отдать должное руководству