Читать книгу - "Россия – земля, по которой ходят святые - Валерий Евгеньевич Шамбаров"

Милица. Похоже, этими браками скреплялись союзы, заключенные Владимиром. И в Европе его авторитет стал таким высоким, что христианские монархи соглашались выдать родственниц за язычника, а христианские принцессы были готовы пополнять число его жен.

Но в исторических источниках на Владимира навешали и немало напраслины. Например, информация Нестора, будто он, кроме жен, завел еще и массу наложниц, ни в какие ворота не лезет. 300 в Вышгороде, 300 в Белгородке, 200 в селе Берестове. Достаточно подсчитать, если на каждую потратить хоть 1 день, потребовалось бы два с половиной года. А Владимир из 8 языческих лет своего правления в Киеве бывал очень редко. Постоянно в походах, с войны на войну. Очевидно, летописец передал всего лишь сплетню. А на самом-то деле речь шла о работницах княжеских мастерских по производству полотна, вышивке – известно, что Владимир организовал таковые.

Да и утверждения о ярых языческих убеждениях князя оказываются лишь домыслами. Факты показывают, что и в начале правления он был весьма веротерпимым. Христианский храм упоминается в это время даже в Новгороде, который был главным и вернейшим оплотом Владимира. Но вот в Киеве ситуация на духовном фронте и впрямь запуталась. Потому что Свенельд и Ярополк заискивали перед Константинополем. При дворе великого князя гнездились греческие агенты под видом духовников его жены. И в качестве византийских дипломатов часто выступали священники. А в нашей стране уже знали, как греки приложили руку к гибели Святослава. Избавившись от ненавистных правителей, отмели и все, что было с ними связано.

Разогнав этих священников, Владимир восстановил в столице капище. Поставил идолов тех славянских богов, которые, как считалось, помогли в походе на Киев. Но если внимательно почитать летописи, то оказывается, что самое активное языческое рвение проявил вовсе не князь, а киевская верхушка, «бояре и градские старцы». Те же самые, которые предали его отца, подстраивались к Ярополку и Свенельду. Сейчас они решили выслужиться перед новым государем, отметить его победы человеческим жертвоприношением. Постановили бросить жребий. Когда крещеный варяг Феодор отказался выдать сына Иоанна, столичные бояре опять обошлись без князя! Созвали вече и возбудили народ. Разметали двор Феодора и Иоанна, убив их обоих. Но беспорядки в Киеве никак не могли понравиться государю. Пришлось посылать дружинников, усмирять разбушевавшихся горожан, и больше подобных безобразий не повторялось.

А сам Владимир, заново собрав распавшуюся державу, не мог не задумываться о ее будущем. Ведь она оставалась отнюдь не монолитной. Исторически она сложилась из двух десятков славянских и финских племен: поляне, древляне, северяне, словене, кривичи, уличи, тиверцы, волыняне, полочане, дреговичи, радимичи, вятичи, нарова, ижора, весь, водь, чудь, меряне, муромляне, мещеряки… Они присоединялись к Руси в разное время, кто-то добровольно, кто-то в результате войн. Многие из этих племен прежде были независимыми княжествами, дружили или враждовали между собой. Отличались их обычаи, религиозные верования и обряды.

Теперь они повиновались Владимиру. Но оставались обособленными, помнили о различном происхождении. Где гарантия, что Русская держава снова не рассыплется? Ведь она разваливалась уже неоднократно. После смерти Гостомысла, Вещего Олега, Игоря, Святослава… Видать, строили на песке. Чтобы прочно спаять Русь, власти государя было недостаточно. Для этого требовалось нечто большее. Общие ценности, общее мировоззрение. Вера…

Совсем не те верования, учившие печь блины, прыгать через костры, резать перед идолом баранов, а то и людей. Все это было какое-то не настоящее, мелкое. Или грязное. Душа чувствовала – настоящая вера должна быть неизмеримо выше, чище, величественнее. Летопись рассказывает, будто к Владимиру приходили проповедники из разных стран и народов – мусульмане, иудеи, католики, греки. Объясняли преимущества своих религий, а государь выбирал. Потом отправил посольство по разным странам: проверить, чья вера лучше. Но воспринимать буквально подобную историю не стоит. Это литературный прием, «бродячий сюжет». Он встречается в преданиях многих народов, чтобы объяснить, почему была принята такая религия, а не иная.

Владимиру не требовалось созывать и выслушивать мудрецов. С мусульманами он общался во время похода в Волжскую Булгарию. С иудеями имел дело и в Киеве, и в Тмутаракани. В христианскую церковь его водила бабушка, святая Ольга. Христианками были четыре его жены, причем две принадлежали к Восточной Церкви, а две к Западной, у них были свои духовники, князь знал особенности их богослужения.

Но ведь самого по себе «выбора веры» не было и не могло быть! Вера – не товар. Ее не выбирают, как на базаре, торгуясь и прицениваясь, какая выгоднее. Она всегда одна! И принимают ее только одну. Не расчетами, а душой и сердцем. Авторы XI века, русский митрополит Иларион и Иаков Мних, были по времени гораздо ближе к Владимиру, чем Нестор, собиравший материалы и из ранних хроник и фольклорных сказаний в начале XII века. И оба, Иларион и Иаков, описывали, что обращение великого князя произошло именно таким образом: «Без всех сих притече ко Христу, токмо от благого смысла и разумения». Без миссионеров, уговоров, собственной волей. Господь Сам открылся князю в душе, и Владимир устремился к Нему, «притече ко Христу». Как раз из-за этого святого Владимира, как и святую Ольгу, Церковь признала равноапостольными.

Но и перед ним, как перед его бабушкой, встал важнейший вопрос. Откуда принимать крещение? Номинально Церковь все еще считалась единой, хотя Западная и Восточная ее ветви все сильнее расходились. В 967 году римский папа Иоанн XIII издал буллу, подтвердившую запрет богослужения на славянском языке и возбранявшую ставить священников «из русского и болгарского народа». Такая церковь для нашей страны абсолютно не подходила.

Но и с Византией отношения оставались далеко не дружественными. Она заносилась перед окружающими народами, видела в них не иначе как «грязных скифов», «варваров». Кроме того, по правовым нормам той эпохи принятие крещения от Константинопольской патриархии означало не только духовную, но и политическую зависимость от империи! И это была не пустая формальность. При крещении Болгарии греки настолько явно силились подчинить эту страну, что царь Борис даже метнулся к римскому папе, лишь бы отделить свою церковь от византийской. Мы уже рассказывали, как его выручили ученики святых Кирилла и Мефодия, изгнанные из Моравии – для создания собственной церкви. Но и обратиться для крещения в Болгарию для Владимира было проблематично – во время войн со Святославом греки разгромили её, захватили восточную часть Болгарского царства.

Великий князь пришел к выводу, что необходимо вывести отношения Византии и Руси на качественно иной уровень. Заставить империю считаться с нашей страной на равных! И для этого как раз выдался благоприятный момент. Византия потерпела поражения от немцев и болгар,