Читать книгу - "Секретные коммандос - Джон Л. Пластер"

Раненым был не Гленн. Это был лейтенант Джим Рипанти, скорчившийся в позе эмбриона, его форменная рубашка для джунглей потемнела от крови. "С тобой все будет в порядке", — заорал я, перекрикивая шум турбин. Потребовались помощь бортстрелка, чтобы переложить лейтенанта Рипанти на носилки, он был таким вялым. "Доктор там", — крикнул я, когда мы направились к медицинскому бункеру. На полпути к нам подбежал Джордж с врачом. Мы остановились, чтобы осмотреть пепельно-бледного лейтенанта.

"Все в порядке", — успокоил я тяжело раненого, похлопав его по плечу.

Врач встал на колени, пощупал пульс, приоткрыл веко, затем встал. "Он мертв", — объявил он. "Больше ничего не сделать".

Мертв? Рипанти не мог быть мертв! Я разговаривал с ним в клубе на прошлой неделе. Я посмотрел еще раз, внимательно, и должен был признать, что он был мертв уже когда я впервые увидел его в "Хьюи". Бен и Джордж почтительно накинули пончо на его тело. Позади нас, член экипажа "Хьюи" вылил пятигаллонную канистру воды, чтобы ополоснуть пол вертушки, затем они поднялись в воздух, чтобы дозаправиться и присоединиться к другим вертолетам над Лаосом.

Еще через три часа, в 19:00, группа Брайт Лайт и выжившие из РГ "Нью-Гемпшир" приземлились в Дакто. Чудесным образом смелый шаг Монти застал NVA врасплох, и они прорвали окружение без дополнительных потерь. Пока вертушки заправлялись, члены РГ "Мэн" спешно собрали все свои вещи; через несколько минут они были загружены, счастливые вернуться в Контум и провести неделю на паузе. Бен, Джордж и я наблюдали, как процессия вертушек набирала высоту, оставляя после себя в Дакто жутковатую тишину. Теперь группой Брайт Лайт были мы.

На следующее утро на вертолетах прибыла РГ "Кентукки", чтобы быть высаженной в качестве нашей шестой группы на земле. Возглавляемые Один-Ноль Дэйвом Киршбаумом с Один-Один Роном Граветтом, они имели целью окрестности Шоссе 110, наиболее сильно охраняемого пути снабжения в южном Лаосе. Граветт был старым другом и однокашником по курсу связи в Форт-Брэгге.

Вместе с ними прибыл Боб Ховард, приехавший в Дакто, чтобы просто убраться из Контума на день и быть ближе к полю. Как всегда, каждое слово этого великого солдата заслуживало внимания, и я навострил уши, когда он подошел поговорить со мной. Закуривая свою фирменную Лаки Страйк, Ховард спросил, как я тут справляюсь. Я понял, что он имел в виду, что призраки все еще были здесь, в Дакто, где семь недель назад я расстался со своими товарищами из РГ "Нью-Мексико". Я сказал, что в полном порядке, затем спросил: "Побывав в стольких боях — как ты с этим справляешься?"

Он секунду изучал меня. "Это близкие друзья", — сказал он, — "это самое худшее, терять близких друзей". Он глубоко затянулся сигаретой. "У меня не так уж много близких друзей".

Мы немного поговорили о боях, что мне еще не довелось побывать в перестрелке. Даст ли он мне какой-нибудь совет? Ховард вспомнил худшую ситуацию, в которой оказывался, когда всю его группу постреляли, а сам он потерял сознание от взрыва. Когда он очнулся, все было кончено, у него даже не было оружия, только сигнальное зеркальце. Но он выкарабкался. "Вместо того чтобы паниковать, Джон, ты должен заставить себя спросить: "Что мне теперь делать?"

К этому времени люди из РГ "Кентукки" уже маскировали лица, в любой момент ожидая команды Кови на старт. Ховард подошел поговорить с Киршбаумом и Граветтом.

Сопровождающий медик Джо Парнар сидел со мной и Джорджем Бэконом, наблюдая за Ховардом. Очевидно, Ховард ничего так не хотел, как схватить рюкзак и оружие, и отправиться вместе с группой, но это было уже невозможно. В Контум только что пришло известие, что американское командование в Сайгоне переслало в Вашингтон рекомендацию на представление Ховарда к Медали Почета Конгресса. Через несколько недель ему вручат временный "Крест за выдающиеся заслуги", но было лишь вопросом времени, когда он окажется в Белом доме, чтобы президент повесил ему на шею эту бледно-голубую ленточку. Как представленный к Медали Почета, он больше не мог участвовать в боевых действиях.

Всего четыре недели назад бывший Один-Ноль РГ "Мэн", сержант первого класса Фред Забитоски, стоял на церемонии в Белом доме, чтобы получить от президента Ричарда М. Никсона Медаль Почета за спасение двух пилотов из горящего "Хьюи" после того, как он был сбит. "До этого", — сообщил Джордж, — "еще один парень из разведроты получил Медаль Почета посмертно. Лейтенант Джордж К. Сислер".

"Вместе с Ховардом", — произнес я с благоговением, — "это три Медали Почета на разведроту".

"Нет", — поправил меня Парнар. "Эта — четвертая". Он помолчал, припоминая. "В прошлом году был еще один парень из Нью-Йорка — специалист-пять Джон Кеденбург. Посмертно. Я летал сопровождающим медиком в тот день". Он увидел, что мы хотим узнать историю, поэтому продолжил.

РГ "Невада" Кеденбурга провела большую часть дня, уходя от батальона NVA из 500 человек, который шел буквально по пятам, догоняя их всякий раз, когда они останавливались. Наконец, Кеденбург послал своего Один-Один, специалиста-пять Стива Роша, вперед с их ярдами, пока он вел бой в арьергарде, задерживая преследователей. Когда двадцатитрехлетний Один-Ноль вернулся к группе, то узнал, что один из ярдов отделился. Затем они нашли просвет в верхушках деревьев, где "Хьюи" мог сбросить им веревки для эвакуации. Наездник Кови, Джеральд Денисон, сказал: "Давайте попробуем". Первая вертушка ушла с четырьмя ярдами, подвергшись спорадическому обстрелу, но не получив ни одного попадания.

Затем прибыл "Хьюи" Парнара, чтобы эвакуировать вторую половину группы. Когда он завис в семидесяти пяти футах (23 м) над РГ "Невада", борттехник и второй медик, сержант Тони Дорфф, легли на пол, чтобы спустить веревки, пока Парнар прикрывал их из левой двери. С обращенного к ним склона холма открыл огонь 12,7-мм крупнокалиберный пулемет, чьи трассирующие пули описывали дуги позади их вертушки. Затем Парнар заметил всего в семидесяти пяти ярдах от него человека, размахивающего сигнальным полотнищем, по-видимому, пропавшего монтаньяра. Ярд бросился вниз, туда, где Кеденбург цеплял к веревке последнего из своих людей.

"Казалось, прошла вечность", — сказал Парнар, — "но пилот просто продолжал висеть под этим огнем". Наконец пилот был вынужден уйти, чтобы не быть сбитым, невольно протащив разведчиков сквозь деревья. "Мы помчались прямиком в Бенхет", — вспоминал Парнар, — "где приземлились, чтобы оценить травмы". Джона Кеденбурга там не было. В последнюю минуту он отдал свою эвакуационную обвязку вернувшемуся монтаньяру, оставшись на земле, чтобы встретить верную смерть от массированной атаки северовьетнамцев. По месту, где пал Кеденбург, был