Читать книгу - "История твоего «Я». Вся правда о deepfake - Андрей Владимирович Курпатов"

только потом вы узнали от других людей, что в них есть что-то общее, указали на это «общее» и, наконец, назвали это «импрессионизмом».

Кто-то другой, возможно, сомневается, что в этом же ряду можно указывать электричество – оно-то, мол, точно есть, это же «физическое явление»! Да, но для того, чтобы вы знали об этом явлении, вы должны знать, что такое физика, электромагнетизм, заряд, разряды, электроны, ток и т. д. и т. п.

В противном случае вам бы пришлось признать, что, по мнению древних греков, Зевс руководил электростанцией. Да, явление электричества и знание об «электричестве» – это вовсе не одно и тоже. Молнии – это тоже электричество, но древние греки не знали об этом и интерпретировали электрические разряды в атмосфере как гнев Зевса.

Теперь давайте задумаемся: что же в этой связи представляет собой мир, в котором мы с вами живём?

В своё время выдающийся учёный-естествоиспытатель Владимир Иванович Вернадский высказал идею, что взаимодействие человеческого общества и природы оказывает на нашу планету влияние, сопоставимое силе с геологическими факторами, а потому мы должны признать наличие на нашей планете не только геосферы и биосферы, но и ноосферы – то есть «сферы разума»[70].

Впрочем, этот термин, вполне адекватный в рамках экологической повестки, нам не подойдёт, если мы хотим объяснить, в какой реальности живёт именно человек. Понятно, что физически мы живём в физическом мире, но мы не считаем себя частью неживой природы. Частью биологического мира мы, конечно, тоже являемся, но вряд ли мы определяем себя как «биологическое существо».

Нет, весь тот мир, та реальность, которая делает нас такими, – кто может сейчас писать этот текст и читать его, воспринимая заложенный в него смысл, – это нечто другое, некая особая реальность тех самых сущностей-эйдосов, через призму которых мы и воспринимаем окружающую нас действительность.

То есть это не просто «сфера разума», а, скорее, пространство всей нашей психической деятельности, преобразованное – можно даже сказать, образованное – под влиянием социокультурных и когнитивно-лингвистических факторов. Более того, каждый из нас ещё и продуцирует, воспроизводит теперь этот мир смыслов-эйдосов.

Иными словами, как вообще можно назвать «сферу» (мир, реальность), которой каждый из нас создан, в которой все мы вместе пребываем, но при этом сама она нигде «физически» не находится и не имеет конкретного носителя?

Да, каждый из нас, конечно, несёт в себе какую-то часть этой реальности (делает возможным существование этой «сферы» смыслов и сущностей), но именно – только часть. И ещё – каждый по отдельности, хотя работает она, по существу, как единое целое…

Есть устоявшийся термин представителей исследовательской программы, начатой в своё время Львом Семёновичем Выготским, – «культурно-историческая психология». Но по целому ряду причин и этот термин мы не можем использовать – хотя бы из-за профессиональной его направленности, это именно психологическая школа[71].

При этом отрицать наличие этой «реальности» (мира, сферы) никак невозможно, поэтому я предлагаю использовать термин, который был предложен в рамках методологии мышления[72].

Поскольку вся наша такого рода деятельность может быть несодержательно описана как взаимодействие «интеллектуальных объектов» посредством «интеллектуальной функции», сама эта сфера получила название «мир интеллектуальной функции», или как аббревиатура – МИФ.

Дело ведь в конечном счёте не в том, что мы просто как-то промышляем мирозданье, а в том, что всё, что мы мыслим, да и просто видим вокруг себя, – это не вещи, не физические, социальные или какие угодно ещё явления, а наши собственные представления обо всём этом. То есть, иначе говоря, какие-то интеллектуальные объекты, созданные посредством интеллектуальной функции (психических процессов).

Когда вы смотрите на своего родственника или близкого человека, вы видите не существо с руками и ногами, а вашего родственника, близкого, о котором вы что-то думаете, которого как-то себе представляете, как-то его себе придумываете – со всеми его, как вам кажется, мыслями, чувствами, мотивами, желаниями, представлениями.

Все «элементы» внутреннего мира других людей, которые вами предполагаются, вы видеть не можете – это вещи незримые, скрытые внутри чужих черепных коробок. Но вам кажется, что это вы правы в своих предположениях. И конечно, это ошибка. Всё, что мы предполагаем содержанием внутреннего мира другого человека, – лишь наши домыслы.

Почему, например, говорят, что хуже всего предательство родных и близких? Потому что они обманывают наши ожидания, а точнее – в такой момент мы вдруг узнаём, что мы жили в иллюзии, наши представления о том, что происходит в их внутреннем мире, обнаружили свою несостоятельность – выясняется, что мы заблуждались.

И так, на самом деле, во всём и везде – мы не имеем дело с чем-то фактическим, лишь со своим представлением о нём.

Однако в обыденной жизни мы видим в незнакомце незнакомца, а в знакомом – знакомого. То есть мы видим человека, которого, как нам кажется, мы знаем, и человека, которого, как нам кажется, мы не знаем. Хотя и в том, и в другом случае мы имеем дело с неким представлением о «знакомом» и «незнакомом».

Точно так же не видите не руки и ноги, когда смотрите на человека, – вы видите «человеческое» существо, пусть даже и незнакомое вам. Хотя, конечно, руки и ноги вы тоже видите, но только если зададитесь таким вопросом – мол, а что у него с руками и ногами? А так-то – вы видите просто «человека».

Впрочем, «руки» и «ноги» – это тоже только понятия. Они имеют и конкретное значение, которое мы также в какой-то момент своей жизни освоили. Согласно нашим представлениям, ноги есть и у стола, а руки – у робота. Но ни то, ни другое никак не соответствует тому, чем являются ваши собственные руки или ноги.

Или, например, «голову» вы можете увидеть у чего угодно – хоть у огородного чучела, хоть у игрушки (с опилками внутри), хоть в куске сыра. «Головка сыра» – это вообще что такое? То есть сама по себе «голова», если задуматься об этом всерьёз, совершеннейший фантазм.

В общем, после того как мы интроецировали язык, или, точнее сказать, после того как он – подобно скульптору – организовал наше внутреннее психическое пространство, мы покинули физический мир и оказались в новом мире – мире интеллектуальной функции, в мире предметов и явлений, сделанных нашей психикой посредством понятий и пониманий.

Это наш с вами индивидуальный «галлюциноз», как бы его назвал Фёдор Иванович Гиренок. Но это не просто мой индивидуальный «галлюциноз», но ещё и часть общего – глобального – галлюциноза всей нашей нынешней глобализированной цивилизации.

То есть хоть мы говорим, что имеем дело лишь с собственными представлениями, на