Читать книгу - "История твоего «Я». Вся правда о deepfake - Андрей Владимирович Курпатов"

или иным явлениям роль «причины», «следствия» (как, впрочем, и любую другую роль), что, как показал ещё Дэвид Юм, является лишь нашей фантазией[67].

Ко всему этому можно было бы, конечно, отнестись как к чудачествам старых мужчин в париках. Однако это досконально обосновано и в философской мысли ХХ века – наилучшим образом, на мой взгляд, в философии нашего замечательного Семёна Людвиговича Франка[68].

Ну и, конечно, современная когнитивная наука не только доказывает, но и развивает эти идеи. И наилучшим образом, как мне представляется, с этим справляется профессор Массачусетского технологического института и Гарвардского университета, когнитивный психолог Стивен Пинкер.

В своей замечательной работе «Субстанция мышления» С. Пинкер демонстрирует, что все абстрактные понятия, которыми мы оперируем, укоренены в базовых физических взаимодействиях с миром. Наш концептуальный аппарат даже на самом абстрактном уровне оказывается неразрывно связан с телесным опытом[69].

Проще говоря, мы буквально используем моторные области коры (зоны, ответственные за движение тела), чтобы понять (и таким образом создать для себя) абстрактные термины. Когда же мы, например, высказываем моральные суждения, то у нас активизируются зоны мозга, которые отвечают за бессознательные реакции отвращения перед грязью, нечистотами, разложением.

Это трудно осознать, но подумайте об этом: когда мы рассуждаем о том, что нечто «входит» в определённую категорию или «выпадает» из неё, мы используем пространственную метафору контейнера, будто «категория» – это какой-то физический сосуд, в который можно что-то поместить или извлечь из него.

Когда же мы говорим о «развитии», то представляем это как движение вверх, а когда говорим о «регрессе», то о движении вниз. Почему так? Просто потому, что понятие «развития» ассоциируется у нас с ростом растений, а «регресс» – с их умиранием. То есть абстрактная концепция использует наши эволюционные настройки – то, как мы биологически запрограммированы воспринимать окружающий мир.

Или возьмём наше понимание «причинности». С. Пинкер убедительно показывает, что оно берёт начало в примитивном физическом опыте толкания и тяги: одно событие «толкает» другое, «тянет» за собой определённые последствия. Так что даже такие абстрактные понятия, как «сила закона» или «давление обстоятельств», опираются на телесный опыт физического воздействия.

И это те самые прото-смыслы, «дырки от бублика», на которых мы выстраиваем всю понятийную, концептуальную матрицу своих представлений. Так что, со всеми оговорками, Иммануил Кант зрел в корень – наше мышление действительно структурировано определёнными базовыми схемами, которые предшествуют опыту и определяют способ его организации.

При этом сами эти схемы и то, что является, по существу, продуктом нашего мышления, как показывает Стивен Пинкер, определяется не неким «объективным миром», а эволюционными настройками нашего мозга. Законы природы, математические истины, логические правила – всё то, что мы считаем объективно существующим, – лишь продукты нашего мозга, натренированного с помощью языка.

Общий галлюциноз

Научная статья вряд ли может нести информацию для «первобытного» охотника, как и ритуальный танец – для европейца.

МИХАИЛ КОНСТАНТИНОВИЧ ПЕТРОВ

Проведём второй мысленный эксперимент, попроще; на сей раз нам даже не понадобится разум из другой Вселенной, что застал нашу планету, оставленную людьми.

Представим себе, что на нашей планете разразилась какая-то странная и чудовищная эпидемия, которая уничтожила всех, кто умеет читать и писать. То есть, по существу, на ней остались только дети-дошкольники, ну и, возможно, представители каких-то архаичных племён Африки, Латинской Америки и Океании.

Понятно, что сразу выйдут из строя все «системы жизнеобеспечения» – электричество, связь, транспорт и т. п. То есть жизнь на планете буквально остановится. Как вы думаете, возможно ли будет воспроизвести нашу исчезнувшую цивилизацию силами детей, не умеющих читать?

Да, не будет интернета и связи, но ведь библиотеки сохранятся… Может быть, дети сообразят, как освоить навыки чтения, проштудируют книги по всем областям знаний и вернут нашу культуру на круги своя? Пусть не сразу, но хотя бы с возрастом… К сожалению, этого не произойдёт.

Обучение, образование – это не просто умение читать, но и умение вынимать соответствующие смыслы из текста. А дети этого возраста обладают ещё очень и очень ограниченным набором базовых, по существу, пониманий – сущностей, которые они способны «внести» в эти тексты.

То есть что-то они уже понимают, как-то их знание ещё усовершенствуется в процессе решения бытовых вопросов, связанных с выживанием. Но в общем и целом они так и останутся примитивным народом, который только делит власть, борется за ресурсы и способствует продолжению рода по причине наличия сексуального влечения.

В этом мире не будет ни культуры, ни науки, ни таких социальных институтов, как деньги, бизнес, политические партии, юриспруденция или церковь. Да, будет товарообмен, какое-то производство, какие-то системы управления, правила общежития и, возможно, примитивные верования. Но и только.

Понятно, что и речи не может быть ни о стилях в живописи, ни о литературных формах или творческих замыслах, ни об истории, философии или религии, а также инженерии, архитектуре, периодической системе элементов, электричестве, компьютерах или теоретической физике.

Все эти «нечто», которые я только что описал – от «денег» до «теоретической физики», – это на самом деле лишь гипотетические «сущности». Ничего этого в реальности нет – ни «денег», ни «бизнес-компаний», ни «импрессионистов», ни «логики» и «метафизики», ни «электричества» и «альфа-частиц», ни «Христа», ни «Будды».

Все эти «штуки» возникли в нашем сознании лишь в процессе непосредственного взаимодействия с другими людьми, которые, во-первых, уже знали их от кого-то другого, а во-вторых, и это самое важное, относились к этим «штукам» как к чему-то реальному.

То есть многие из этих вещей можно было даже не объяснять. Достаточно было и того, что другие люди вели себя в присутствии детей так, что соответствующее «ничто» в действительности существует.

Кто-то удивится – мол, как деньги или, например, какая-нибудь компания типа Газпрома или Microsoft могут быть иллюзией? Но вы представьте на секунду, что другие люди – все поголовно – вдруг перестают использовать бумажки, которые вы привычно называете «деньгами»: их больше не принимают как средства оплаты, все перешли на натуральный обмен. Чем бы стали в этот момент ваши «деньги»?

Или вообразим, что абсолютно все сотрудники Microsoft в один день увольняются и улетают с Илоном Маском на Марс… Или что «Газпром» национализируют и возвращают к министерской системе управления отдельными предприятиями, как это было в СССР. Где будут эти «компании» и что они будут собой представлять?

Кто-то скажет, что узнал об «импрессионистах», когда просто смотрел в детстве какой-то альбом, и они ему понравились. Но нет, вам понравились конкретные картинки, и