Читать книгу - "Джошуа - Микита Франко"

помоги мне с ним»

«Я же сказал, что помогу. Я посажу его»

«Ну и дурак»

Выхожу к такси. Сажусь на заднее сиденье, уточняю водителю адрес. Он смотрит уважительно — я же прокурор.

Снова обращаюсь к Диме:

«Ты разве не хочешь для него справедливого наказания?»

«Хочу. Но убийство к таким не относится»

Я, хмыкнув сам себе, — водитель начинает коситься в зеркало заднего вида, — отвечаю:

«Вспомни, что он с нами делал. Что было бы справедливо для человека, который сует в рот девятилетнему ребенку вонючий толстый хер и просит его сосать? Повторяет это неоднократно, а через три года — снова, только меняя рот на задницу. Что в таком случае справедливо?»

«Не надо меня это описывать», — глухо просит он.

«А почему нет? У тебя, наверное, воспоминания подтерлись, а мои свежи, как будто было вчера. Показать?»

«Не надо!» — он почти кричит, и в висках начинает стучать.

«Не ори, — прошу я. — Нам от этого больно»

И не только от этого. Главный источник боли я и пытаюсь устранить, а Дима как будто меня не слышит.

Такси останавливается напротив Кутузовской районной прокуратуры, и я выхожу, коротко кивнув водителю. Дима настойчиво повторяет:

«Давай я сейчас»

«Я справлюсь»

«Если кто-то с нами заговорит — отвечу я»

Вздыхаю — значит, согласен уступить. Захожу в здание, прохожу мимо поста охраны, а Дима опять врубается своим назойливым нытьем:

«Ты почему с ним не поздоровался?»

«Ты же сказал, что будешь говорить сам»

«Если с нами кто-то заговорит! Я думал, правила вежливого тона остаются на тебе»

Прыскаю:

«Деточка, я никогда их не соблюдал»

«Не фыркай, на тебя смотрят»

Осматриваюсь: вижу в холле двух дам старше сорока, обе в таких же прокурорских нарядах. И вправду — смотрят. Проходя мимо, подмигиваю им, едва слышно цедя сквозь зубы:

— Хороши цыпочки…

Оставляю их позади, не хочу дожидаться реакции, а Дима тут как тут:

«Ты зачем это сказал?!»

«Да брось, это забавно»

«Ты хочешь, чтоб меня уволили?!»

Поднимаюсь на второй этаж к Диминому кабинету. Тому самому, который кабинет в кабинете. Там теперь новая секретарша, сиськи у неё лучше, чем у прежней, о чём я недвусмысленно сообщаю, проходя к Диминой двери:

— Маечку ещё покороче нужно было надеть.

Она краснеет. Топик под её пиджаком, который она пытается выдавать за часть классического костюма, едва прикрывает пупок. Юбка карандаш задрана выше колена. Мельком оценив это, я сообщаю Диме как бы между прочем:

«Она пытается тебя соблазнить»

Он раздражителен, и каждая его реплика отзывается в голове ударом боли:

«Это просто её стиль, хватит до всех докапываться!»

Захлопываю за собой дверь. Мы в кабинете. Скидываю на один из стульев для посетителей дипломат и пиджак, возвращая телу легкость движений. Ненавижу пиджаки.

Подхожу к компьютеру.

«Что дальше?»

«Включай»

Жму на системный блок, жду, пока прогрузится заставка. Начинаю нервничать, тиканье часов в кабинете капает на мозги. За время, что они делают «тик-так», наше сердце выстукивает ритм чечетки.

Вижу главный экран с надписью «Аdmin». Дима включается снова:

«Пароль: один-ноль-ноль-три-два-ноль-один-восемь-нижнее-подчеркивание-Дима. На латинице»

Я печатаю под его диктовку, и с отвращением морщусь, когда улавливаю на слух знакомый шифр:

«Боже, опять эта дата…»

Он игнорирует мой комментарий, продолжая раздавать команды:

«Так, дальше… Заходи в браузер, там почта во вкладках. Пароль такой же»

Следую указаниям. Первым выскакивает письмо от фирмы видеонаблюдения: внутри ссылка на видеозапись. Ту самую. Руки дрожат, и я начинаю промахиваться, не с первого раза открывая нужный диск.

Задерживаю дыхание, когда вижу видеоролик, датированный десятым июнем: тот самый, где Гриша садится в его машину.

«Готов?» — спрашиваю у Димы.

«Готов»

Кликаю по видеофайлу два раза. Смотрим.

Запись плохая. Всё черно-белое и немного замедленное, люди передвигаются, как заторможенные. Но Гришу выцепляю сразу: Вета говорила, на нём будут массивные кроссовки, кепка, папина футболка на два размера больше и широкие джинсы. Он там такой один.

Целенаправленно идёт к машине, как будто знает, что его там ждут. Машину видно плохо, приближаю: Лада Ларгус, как у меня. Пытаюсь разглядеть номер, но он размыт — слишком далеко от камер.

Хочу сказать Диме, что у него машина в точности, как моя, но в этот момент открывается передняя дверца. Замираю, предвкушая увидеть его, и тру друг о друга вспотевшие ладони. Ну же, ну же, ну же…

— Это что за херня? — Дима против моей воли выпрямляется, делает шаг назад и врезается в стену.

У меня дрожат губы. Или у него. У нас.

Я клянусь ему:

— Это не я.

— Блять, да ты…

— Это не я! — перекрикиваю всё, что он хочет сказать. — Стал бы я тогда об этом просить?!

Наш ужас — его и мой — смешивается, делая дыхание тяжелым и отрывистым. Ослабляя галстук на нашей шее, Дима спрашивает:

— Если это не ты. И не я. Тогда кто?

У меня есть только один вариант.

Джошуа —??? [24]

Стою у забора, вцепившись в сетку. Единственное место, которое я узнаю — здание спортивного комплекса. Больше ничто не похоже на себя.

Я ходил домой, но ключ, который я нашел в кармане, не подошел к двери. Я стучался, стучался, стучался, и тогда открыл какой-то злой дед. Он закричал: «Чего тебе?!», я испугался, потому что… не знаю этого деда. Непонятный дед в моём доме. Я спросил: «Где моя мама?», а он сказал: «Наркоман что ли?» и захлопнул дверь. Не понимаю ничего. Где мой дом?

Вышел на улицу, прямо под снег — ветер щиплет за щеки и пробирается под мою одежду. На мне странная куртка — она даже не похожа на куртку. Пальто что ли? У мамы есть похожая вещь. Как из ткани какой-то, а не из куртки. Не понимаю: это она мне купила? А почему я согласился это носить?

Пошел к школе, петляя дворами — дворы знакомые, а школа — нет. Старые стены выкрашены в желтый, изрисованы большими ромашками и бабочками, и теперь школа больше похожа… на детский сад. Малыши на площадке не старше пяти лет — не выглядят даже как первоклассники. Школы тоже больше нет? Больше нет… ничего?..

Я начал плакать: мне страшно, я не знаю, куда мне идти. Сел у забора на корточки и рыдал, а взрослые, проходя мимо, смотрели на меня и ничего не делали. Даже не подходили. Дураки. Мне нужна помощь! Отведите меня к маме! Я хотел докричаться до них своими мыслями, но ни