Читать книгу - "Джошуа - Микита Франко"

Джошуа — Джошуa [1]

Я — садовод. Люблю растения.

У меня есть три любимых цветочных горшка максимальной вместимости — литров семьдесят-восемьдесят. Раз в месяц, по пятницам, я покупаю мешок с грунтом килограмм на пятьдесят и раскидистые фикусы. Прежде чем рассадить растения по горшкам, я присыпаю дно землей и утрамбовываю части тела: руки, ноги, туловище. Всё приходится распиливать в несколько раз, чтобы уместить — для этой работы у меня выделена специальная комната и инструменты. Электропилу использую только до двадцати двух ноль-ноль, чтобы не мешать соседям.

Когда конечности размещены в горшках, я аккуратно сажаю фикусы и засыпаю горшки грунтом. Утром субботы выношу их в машину по одному.

Если выхожу рано — а я стараюсь закончить с этим до девяти утра, пока безлюдно — всегда встречаю на лестничной клетке Валентину Семеновну. Она рада мне, чувствует родственную душу.

— О, какие люди! — говорит она. — Что, дела идут хорошо?

Она пытается поймать мой взгляд, прячущийся за мельтешением листвы — я держу в руках горшок и стараюсь на неё не смотреть. Руки немеют от тяжести, мне не хочется задерживаться за болтовнёй.

Коротко, но вежливо отвечаю:

— Дела идут хорошо, спасибо.

Она думает, что я продаю фикусы. Я так всем и говорю: домашний бизнес.

— А как ваши? — спрашиваю, чтобы не казаться подозрительным. С бабушками так всегда: они подозревают всех, кто недостаточно с ними любезен.

Она махнула рукой:

— Да неважно! — то есть плохо, как я понимаю. — В прошлом месяце у меня выросла хорошая, крепкая рассада помидоров. Недавно отвезла ее в теплицу, но не пересадила, так у неё все листочки побелели и опали, представляешь?

Сочувственно киваю. Соседи думают, я в этом что-то понимаю. Иногда я гуглю их вопросы, чтобы казаться экспертным.

Такое у меня уже спрашивали раньше, поэтому я говорю:

— Может, из-за низких температур? В апреле было холодно, — чувствую, как трясутся руки: я устал держать этот горшок. Мне кажется, от него исходит трупный запах, и я боюсь, что она может его почувствовать.

— Так я ж, дырявая башка, забыла накрыть! — сетует на саму себя. — Ну и поделом мне…

Я хочу утешить её, Валентина Семеновна хорошая.

— Может, еще отойдут, — говорю. — Главное, чтобы стебли были живы, — и, прежде чем она снова что-то скажет, извиняюсь: — Простите, горшок тяжелый. Я пойду.

Ей становится неловко, она машет рукой, отпуская меня:

— Конечно, конечно! Заболтала тебя совсем…

Подхватывая горшок правой рукой, я плотнее прижимаю фикус к себе, чтобы не уронить, и спешно спускаюсь по лестнице.

Во дворе стоит моя машина — Лада Ларгус, с пробегом, брал по дешевке у продавца с Авито. Я отвинтил третий и второй ряд сидений, оставив только водительское кресло, и теперь в ней большой вместимый багажник. Обычно влезают все три цветочных горшка.

Я выношу их по очереди. Валентина Семеновна ушла, и больше меня никто не беспокоит. Когда машина загружена, я сажусь за руль и еду за город в лес.

В багажнике лежит лопата. Ею я выкапываю три ямы в земле: достаточно глубокие, чтобы почва не вытолкнула части тел наружу, но стараюсь не увлекаться — чем дольше времени я проведу в лесу, тем выше риск быть замеченным. Затем я высаживаю растения.

Когда всё готово, я убираю горшки и лопату в багажник, беру лукошко — плетеное, пенсионерское, несуразно выглядящее в руках молодого парня — и собираю ягоды и грибы по округе. Если кто-то спросит, что я делал в лесу, у меня будет честный ответ.

Закончив, сажусь в машину и внимательно осматриваю себя: нельзя, чтобы на одежде, лице и руках оставались следы грязи или крови. Обычно я аккуратен, но на всякий случай вытираю лицо и руки влажными салфетками. На мне черно-белая фланелевая рубашка в клетку, старые подтяжки из фетра, джинсы — ткани, моментально впитывающие в себя грязь, обычно я такое не ношу, но приходится выдерживать стилистику происходящего. Теперь я — грибник.

Глядя в зеркало заднего вида, я тщательно оглядываю волосы: мне достались светлые, а светлое, как известно, выдаёт. Вычесываю каждую прядь, пока не буду уверен, что всё чисто. Только потом — уезжаю.

Меня никто не останавливает. Такого не было, ни разу. Я не вызываю подозрений.

Вернувшись домой, в съемную двушку за двадцатку в месяц, я первым делом мою горшки в чугунной ванне, затем выставляю их на балкон до следующего раза. Открываю окна, и пока проветриваются комнаты, мою ванну, а после — моюсь сам. Лабораторный кабинет — так я называю комнату для распила — убрал еще накануне. Я стараюсь быть аккуратен, всё делаю на газетке, а газеты сжигаю. В комнате поклеены моющиеся обои — на случай форс-мажоров, которые неизбежно случаются.

Приведя себя и квартиру в порядок, я вычеркиваю его имя из списка — пятый в этом году. Потом я открываю новостные телеграм-каналы и бегло просматриваю посты. Я делаю это для порядка, обычно скроллинг не приносит результатов — лишь единицы попадают в новости. Я знаю, что худшие из них прячутся не в заголовках статей, а в ближайших домах, в квартирах напротив, в собственной семье.

Хуже всего, когда они прячутся в соседней комнате.

На таких я и охочусь.

Я цепляю их в интернете: они сами мне пишут — те из них, что ведутся на страницу с фотографией двенадцатилетки из модельного журнала. Я мониторю их паблики («бойлаверы» — так они себя называют), изучаю списки подписчиков, лайкаю посты и, рано или поздно, оказываюсь замеченным. Большинство из них начинают разговор одинаково: «Привет, малыш)))) Как тебя зовут???»

Во «Вконтакте» я подписан, как Дима Калинин — взял это имя у старого знакомого.

На самом деле, меня зовут Джошуа, и растения — не главное моё хобби.

Джошуа — Димa [2]

Это Алия. Она — мой психоаналитик. У неё туфли от Альдо и кристалл Сваровски на груди — небольшой, с изображением её знака зодиака. Дева. Я заметил это, потому что обувь и украшения удобно разглядывать с моего ракурса.

На приёме я обычно лежу, скрестив ступни на подлокотнике дивана — Алия говорит, в психоанализе такое допустимо. Говорит, лежать даже лучше, объясняет, что без зрительного контакта у клиента ярче формируются образы, а чувства проще оформляются в слова. Не знаю, правда ли это.

В последний год мой мозг работает на пределе: я много сплю, плохо запоминаю события, часто забываю простую информацию. На прошлой неделе забыл купить