Читать книгу - "Командир счастливого «Окуня». Русский подплав Первой мировой - Василий А. Меркушов"

активной борьбы, способным действовать у неприятельских берегов, так как без отдыха на дне моря они, конечно, не могли бы выполнить свою задачу, ибо, оставаясь днем и ночью на поверхности воды, люди круглые сутки были бы в напряженном состоянии, изощряя слух и зрение для своевременного открытия противника и пребывая в постоянной готовности к немедленному погружению.

21 октября/3 ноября

«Дракон» вернулся в Ревель. Его командир рассказал[31], что 17 октября в 5 ч. 30 м. утра, в полной темноте, подводные лодки «Дракон» и «Кайман» снялись с якоря у маяка Тахкона и пошли по назначению. Через десять минут «Дракон» коснулся грунта. Застопорили бензиномоторы, осмотрели трюмы – все оказалось в исправности.

В 5 ч. 55 м. снова дали ход, а в 6 ч. 50 м. утра лодка стала на мель. Когда рассвело, увидели маяки Верхний Дагерорт и Тахкона и по определении места поняли, что оказались на банке Некмангрунд.

Несмотря на все усилия, сняться с мели не удалось; в 7 ч. 30 м. начали выкачивать бензин из носовых цистерн.

«Кайман», не имея возможности оказать помощь, в 9 ч. 55 м. пошел дальше.

В 11 ч. 20 м. утра подошли миноносцы «Доброволец», «Москвитянин» и «Финн», на которые передали мины из наружных аппаратов. Заведя буксир, «Финн» в 12 ч. 25 м. стащил «Дракона» с мели.

Вернувшись в Моонзунд, осмотрели подводную часть лодки, причем выяснилась потеря откидного киля, состоящего из двух чугунных балластин общим весом четыре тонны; других повреждений не оказалось.

В числе других офицеров осматривал английские подводные лодки, которые мало понравились. Правда, куда ни посмотришь, все у них необыкновенной толщины и солидности, в особенности по сравнению с русскими механизмами, слишком уж легкими и прямо-таки воздушными, но при водоизмещении 650 тонн можно было бы сконструировать много лучше.

Хороши гироскопические компасы Сперри, которые будут установлены и на наших строящихся лодках. Хороши также электрические приводы для перекладки горизонтальных рулей. Очень удобен и хорошо поставлен лаг Эллиота, вследствие чего командир, зная свою скорость и пройденное расстояние, может вести точное счисление при обоих видах плавания. Мы же на своих старых лодках этого делать не можем, так как пользуемся убираемым перед погружением лагом Уокера, потому, идя под водой, ведем счисление на глаз, по вдохновению, но все же попадаем, куда нужно.

Погружение из полного надводного положения занимает пять минут, но перед выходом в море англичане делают погружение у себя на рейде, потом продувают воду из средней цистерны и ходят с открытыми кингстонами, но наглухо закрытыми вентиляционными клапанами. Таким образом, чтобы уйти совсем под воду, остается открыть вентиляцию средней цистерны – вода заполнит ее в течение сорока секунд, а дальше лодка пойдет, повинуясь положению горизонтальных рулей. Это то же, что и у нас боевое крейсерское положение, при котором лодка идет на поверхности под своими дизель-моторами.

Запаса топлива хватает на 3000 миль, электрической же энергии – на один час 10-узлового хода и на двенадцать часов 3-узлового хода под водой, но чаще всего ходят со скоростью от двух до семи узлов.

В смысле скорости хода на поверхности англичане совсем нас забили, дают 12, а при случае даже 14 узлов, тогда как большинство наших ветеранов – только 8, за исключением «Акулы» и «Миноги», полный ход которых равен 12 узлам.

Большие запасы топлива и солидные механизмы позволяют англичанам делать большие переходы и подолгу держаться в море. На Е-9 я сам видел, что счетчик показывает 7300 пройденных миль, хотя лодка не так уж давно вступила в строй; наши же нежные и старые механизмы не выдержали бы и половины такой работы.

Вооружение состоит из четырех минных аппаратов, расположенных различно: у одной – по носу, корме и по одному с каждого борта, у другой – два в носу и два по траверзу. Мины Уайтхеда – старые, без подогревания.

Нас особенно поразило, что при таком большом районе надводного плавания (3000 миль) на английских лодках решительно ничего не сделано для сбережения сил личного состава и ему не предоставлено никаких удобств. У них не было даже ватерклозета, а стояло огромное выносное ведро (тюремная «параша»), над чем мы много смеялись, так как решить этот вопрос было совсем нетрудно, и впоследствии Ревельский порт установил им ватерклозеты нашего образца.

Команда валяется где попало, на палубе или подвешивается в койках. Для офицеров имеется кают-компания, где стоят две койки с выдвижными досками, служащими кроватями для других офицеров (их всего четыре человека), шкаф для платья и белья, стол посередине – вот и все. Это тем более удивительно, что тип Е является последним словом британской техники. (На наших лодках обращено большое внимание на размещение личного состава. Половина команды на малых лодках и большая ее часть на лодках 2-го ранга помещаются на рундуках и диванах, офицеры имеют кают-компанию с койками по их числу. На «Акуле», хотя она проекта 1906 года и всего 370 тонн водоизмещением, имеются отдельные каюты для каждого офицера и, кроме того, кают-компания. Из-за этого англичане не называют «Акулу» иначе, как подводной яхтой, хотя при много меньшем водоизмещении она вооружена вдвое сильнее, имея восемь минных аппаратов против четырех у англичан. – Авт.)

Видимая серость офицерского состава привела нас в большое недоумение. Очевидно, прислали самых лучших и опытных командиров, но знания их на русскую мерку оказались не очень-то высокими. Конечно, англичане всячески старались втереть нам очки, скрывая все, что только можно, но вряд ли хотели достигнуть этого ценой умаления собственного престижа.

Возможно, что оба командира не притворялись плохо знающими свои суда, тогда становится понятным большое число несчастий, имевшихся на английских подводных лодках в мирное время. Если обучение поставлено слишком поверхностно, неудивительно, что лодки тонули без возврата, ибо плохое знание своих кораблей не могло подсказать командирам, что нужно сделать для собственного спасения.

Быть может, я и ошибаюсь, но некоторые факты свидетельствуют, что дело обстоит именно так. Личный состав английских подводных лодок не обучен в полной мере, а скорее хорошо натаскан, и пока все идет нормально – все обстоит великолепно, но стоит случиться чему-нибудь необычному, никто не знает, как поступить. (По приходе в Либаву Е-9 выяснилось, что три секции главного электромотора испорчены, и их надо вывести. Англичане сделали это так, что когда наш офицер случайно это увидел, то пришел в ужас. Хорошо, что англичане не успели опробовать свою работу, а то бы сожгли весь электромотор. По указанию русского минного офицера поврежденные секции были выведены как следует, и английский электромотор был спасен от сожжения. – Авт.)

По первому впечатлению, англичане не