Читать книгу - "Тайный год. Неизвестный дневник священника - Архимандрит Спиридон (Кисляков)"

Он: Я бывший на земле архимандрит Спиридон.

Я трепещу от его слов. А он, продолжая говорить, открывает мне о себе такие тайны, из-за которых он по своим грехам низведен в самую бездну богоотчужденности и находится в ней глубже самого сатаны и всего его полчища! Я, стуча зубами от страха и ужаса, опять спрашиваю его: «Кто еще с тобою так мучается в аду?»

Он: Никто, только я один.

Я: Неужели нет равного тебе грешника?

Он: Нет! Говорю тебе, даже сатана бесконечно праведнее меня перед Богом!

От сих слов я от страха теряю сознание. Через некоторое время я опомнился и, взглянув на своего двойника, вижу, как он в мгновение ока входит в самую гущу огненного песка и исчезает. Волна этих гор и хребтов огненного песка поднимается и уходит от меня. За сею волною появляется возле меня другая, такая же, как и предшествующая, останавливается неподалеку от меня, и из нее масса грешников кричит: «Ты как будто не из нас! Скажи, если знаешь, будут ли когда-нибудь закончены наши мучения?»

Я: Не пророк я.

Они: О, Господи! Мы вот уже миллиарды лет, находясь здесь, каемся и молимся распятому Господу, неужели нашим мукам не будет конца?

Я: Тяжело вам?

Они: Тяжело, бесконечно тяжело!

Я: Несчастные!

Они: Гнев нас вовлек сюда.

После этого я слышу, точно воды ревут морей и океанов, точно облака и тучи превращаются в страшный шум. Что же это делается? О, это из одной из громаднейших гор несущегося огненного песка силою Божьего правосудия мчится и кружится диавол со своими полчищами. Он сильно стонет, вопит, плачет и взывает: «О, Христе, о, Спаситель мой! Взгляни на своего падшего херувима, и прости ему, и всему его полчищу, и сим грешникам грехи их, и прекрати страдания их!»

От такой картины мучений у меня зуб на зуб не попадал. Очень страшно! Не мог я успокоиться и относительно того, что сам, в лице двойника, нахожусь в аду как один из величайших грешников! Что же это значит? О, это значит, что я принадлежу не только ко всем грешникам, но бесконечно и превосхожу их всех своими грехами! Что по поводу сего я могу еще сказать? Одно: благодарю Тебя, мой Триипостасный Бог, за то что я по Твоей милости не лишен и самого ада, где в своих страданиях и муках очищу себя, переплавлюсь и буду Твоим рабом! Ах, это есть Твоя милость к нам, грешникам, и Твоя всесвятая благость по отношению к твари!

Правда, муки все же есть муки, страдания есть страдания, но они в аду вполне для нас заменяют и покаяние, и подвиги праведников, живших до суда Господня! О, Господи! Велика Твоя любовь к Твоей твари! Бесконечно Твое милосердие и к самим грешникам! Ты один любишь всю Свою тварь бесконечно более, чем она любит себя самое! Царь мой Христос, теперь я, как никогда прежде, осознаю Тебя как сущую единую любовь, живую всебожескую любовь! Теперь только я понимаю, что Ты никому не хочешь погибели, а хочешь всем спастись и в разум истины прийти [Cм.: 1 Тим. 2, 4]! О, Творец мой, о, Создатель мой! Благодарю Тебя за все, благодарю Тебя, что Ты есть сущий Бог Логос, благодарю Тебя за Царство Твое, благодарю Тебя и за ад, благодарю Тебя и за муки вечные, благодарю Тебя и за их конец, за все благодарю Тебя, мой вседержавный Христос, ибо Тебе подобает всякая слава, честь и поклонение ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

18 сентября. [Адские муки злопамятных]

Утро. Дивная погода! Я снова отправляюсь в лес. Здесь ожидаю, когда созерцательная сила появится во мне. Проходит два часа с того времени, как я ее жду, но она все не появляется. Но вот явилась во мне эта сила, и я вдруг загорелся ею и опять на ее крыльях лечу прямо в богоотчужденность.

Вновь я созерцаю богоотчужденность. Вижу, как ад представляет собой сплошной метеорный огненный дождь, под коим в ширину и в глубину находится такое бесконечное количество грешников, что им нет числа! Удивительное явление! Находясь под страшными ударами огненных метеоров, они ежемоментно превращаются в разбитые на куски тела, которые в то же время с молниеносной быстротой срастаются и становятся опять цельными! Смотря на такое мучение, сердце замирает от ужаса и острой жалости! Все грешники отчаянно рыдают, невыразимо жутко стонут и сердцераздирающе вопят! Один из них подходит ко мне и говорит: «Брат, скажи, что нужно сделать, чтобы правосудие Божие изменить на милость Его?»

Я: Покаяние!

Он: Кажется, здесь нет места ему.

Я: Покаянию всегда и везде есть место.

Он: И здесь?

Я: И здесь!

Он: Кажется, Церковь так не учит?

Я: Но она не учит и тому, что здесь нет места покаянию.

Он: Триллионы земных лет прошли. Мы все это время каемся, плачем, умоляем Христа, а вот конца-то нашим мукам все еще нет и нет!

Я: Он настанет тогда, когда мы все свои грехи, и всё находящееся в нас зло, и даже и самую возможность творить зло в своей тварной природе совершенно сими муками испепелим, – и тогда и только тогда настанет конец всем мукам.

Он: О, как же мы страшно мучаемся!

Я: Я вижу и сочувствую вам!

Он: Разве ты вне наших мук?

Я: Пока да.

Он: Сгубил нас грех злопамятства!

Я: Кроме вас, сынов человеческих, есть ли кто другие?

Он: Есть бесчисленное множество разумных существ и из других миров.

Я: А диавол мучается с вами?

Он: Диавол мучается на дне ада. Мы часто слышим его, пламенно кающегося перед Богом, умоляющего о помиловании.

Я: Хочу знать, кто мой собеседник. И кем ты был на земле.

Он: Я Иоанн Грозный, бывший московский царь.

Я: И твоя царская власть, и твои постройки храмов и монастырей, и твои монашеские четки, и частое надевание схимы не спасли тебя от сих вечных мук?

Он что-то хочет сказать, но от удара метеора смыкаются его уста, и он падает, разрывается на части и опять срастается, и уходит вглубь грешников. Я слышу страшный свист, от которого вся богоотчужденность приходит в содрогание. Вместе с сим свистом я слышу страшнейшие громовые раскаты по всему аду. Что же это такое, думаю я. Но скоро узнаю, что этот свист и этот страшный громовой раскат есть звуки отчаяния других разумных существ, некогда находившихся в качестве насельников других